Алина Катран-Шиллинг - BrainStorm: Ты не один. От песочницы до стадиона [litres]

Да, морской ёж – он почти вот такой!

Каспарс Рога:

Я не готов даже миллиметра своей свободы отдавать за что бы то ни было. Бренд BrainStorm в Латвии достиг того уровня, когда больше не принадлежит нам на 100 %. Он стал национальной ценностью, народ считает себя его частичкой, и у каждого человека есть своё мнение, как мы должны себя вести. Это накладывает ответственность, но не должно ломать нам хребты. Я понимаю, почему Ренарс тогда сдал назад в ситуации с Григорием Лепсом, он более чувствительный и дипломатичный в этих политических моментах, а я более радикальный, порой бескомпромиссный. После «Нашествия» нас называли Кангарсами – это лютый злодей из латышского эпоса «Lāčplēsis», «во всём горе Балтии тяжко повинен именно он» (с). В комментариях писали, что мы сосём Путину, а мы отвечали, что «играем для людей, а не для флагов». Это всё моя острая проблема – несправедливость в мире. Я не хочу, чтобы политические игры нарушали мои конституционные права. Мне кажется, что BrainStorm должен добавить смелости к своей гражданской позиции, придерживаться здравого смысла и не позволять собой манипулировать.

Весь наш мир весьма относителен. Стоит надеть очки виртуальной реальности, и уже все законы физики, по которым вы жили много лет, будут сметены. Вы будете смеяться, кричать, бояться и радоваться, то есть среда станет альтернативной, но ваши чувства будут настоящими. Лет через 100 люди смогут моделировать другие миры и жить в них, и где уверенность, что сегодняшняя реальность уже не придумана кем-то из будущего?

Это может казаться глупым, но людям свойственно отрицать невероятное, пока оно не станет естественным.

Когда я впервые попробовал грибы, я испытал шок. Сначала было просто смешно. Затем краски на ковре стали гиперяркими, начали перемешиваться, стены размякли, потолок провис – всё изменилось. Я не понимал, где нахожусь, было ощущение, что я умер и попал в другой мир. Я пошёл в туалет, стою, извините за детали, писаю, а сбоку от меня висит зеркало в полный рост. Я покосился на него, а моё отражение вдруг повернулось ко мне лицом, сложило руки на груди и засмеялось. «Всё, Рога, это конец», – успел подумать я и выбежал. Самое жуткое, что со стороны ты выглядишь обычным, может быть, слегка пьяным, поэтому никто не верит тому, что ты несёшь «из другого мира».

Мы поехали домой на такси, я был на заднем сиденье, и вдруг водитель оборачивается ко мне как в фильме «Страх и ненависть в Лас-Вегасе», его рот становится больше головы, и он голосом пластинки на медленных оборотах говорит: «Куу-даа ваас веезтии?» Я просто вжался в кресло. Мы едем дальше по дороге, а деревья, будто щупальца осьминога, обвивают машину. Это было адски страшно. Почему я это рассказываю? Потому что после всего этого я чётко осознал, что мы ничего не знаем об этой реальности. За тридцать секунд ты можешь потерять себя и всё то, к чему привык за всю жизнь. Где гарантия, что мир таков, каким мы видим его обычно, а не совсем другой?

До 29 лет я перепробовал все наркотики, кроме внутривенных. Я дошёл до края, когда вечер стал укладываться в цикл от одной дорожки до следующей, а всё остальное – тусовка, девушки, общение – стало безразлично. Единственное, что меня держало в какой-то узде – это концерты. Я ни разу не позволил себе выйти на сцену под кайфом, барабаны не прощают расфокуса. Музыка и необходимость ради неё быть в форме позволили мне не съехать с оси окончательно и даже, возможно, выжить. В один момент я просто сказал себе: «Всё, спасибо, это тупик».

Я перезагрузился и получил новую свободу. Я никому не советую пробовать, нужен сильный характёр, чтобы с этим покончить и не попасть в западню.

Проблема в том, что все люди наркоманы. Мы зависим от своих ощущений, хотим повторить их, чтобы снова было хорошо. Не надо это путать с детским восприятием мира, которое как раз необходимо – пока нам хочется снова и снова заглянуть за забор, игра стоит свеч. Но я думаю, что само по себе счастье – это уловка для глупцов. Не должно вообще существовать такого слова, потому что, как только вы определяете себя счастливым или нет, начинаются все проблемы. Бежать за счастьем означает сидеть в капкане.

Да, человек – эмоциональное существо, но ему дан ещё и разум. Нужно осознать, что качество жизни определяется не этим, надо пытаться себя уравновешивать.

Конечно, я и сам пока далёк от этого, я завишу от множества страстей. Когда я выхожу из бани и стою разговариваю со всей Вселенной, это единственная моя просьба – дай мне понять, как всё это работает, просвети меня. Освобождение, наверное, выбивается клином, но сейчас я пока не готов нырнуть во все круги Данте. Надеюсь, что наступит момент, когда я смогу отречься от всего, не обидев при этом никого. Это мой путь, и я должен его пройти. Только перестав эмоционально зависеть от других людей, можно обрести баланс.

Потребность в личном пространстве растёт с годами. Треть жизни я провёл с ребятами из BrainStorm, недостатка в нашем общении точно не наблюдается.

Постепенно уходят общие темы, на которые мы можем говорить все впятером – обычно все разбиваются на группы внутри группы. Автомобили, эзотерика, домашнее хозяйство, философия – кому что. Мэджику неинтересно слушать, что сказал Садгуру, а мне – кто где прибил новую полку. Я вообще люблю уезжать сразу после концерта – все смеются, что первый шатл мой, но мне правда необходимо сбросить эту энергетику и продолжить вечер уже в другом месте, например в лобби отеля. Помню, как только мы смогли себе это позволить финансово, мы перестали жить по двое в одном номере. Это играет огромную роль в том, чтобы сохранять хорошие отношения и самому быть в форме, потому что любой сосед может раздражать – Марис, например, первым делом открывает окно, даже если холодно, а Ренарс поднимается в 7 утра и начинает распеваться.

Мэджик любит грызть семечки, а я лечь поспать днём перед концертом. Хотя это ещё цветочки, если сравнивать с тем, что мы устраивали в отелях все вместе.

Помню, в Швеции мы выиграли один фестиваль и устроили такой дебош в гостинице, что на следующий год нас уже не позвали выступать, хотя должны были по правилам. Тот вечер кончился полицией. Шведский стол в ресторане сервировали на декоративных лодках со льдом на колесиках. Меня посадили в эту лодку и катали по лобби. Мы полезли купаться в бассейн в лобби отеля, он был шириной метра полтора и глубиной сантиметров двадцать – представьте в нём взрослых мужиков! Мы так плескались, что затопили антикварный рояль. Ещё мы затащили в лифт бронзовую статую метрдотеля, и он долго катался по этажам, распугивая постояльцев. А в номер босса рекорд-компании Гунтарса Рачса мы занесли все картины и тренажёры, которые только нашли. Наш концертмейстер где-то потерял штаны, нашёл их только через сутки. Всё это было весело, прекрасно и совсем не стыдно! Свобода и рок-н-ролл.