Гарри Каспаров - Шахматы как модель жизни

Мне также надо было учитывать вероятный исход поединков моих конкурентов. Соперник Широва француз Бакро, потерпев уже пять поражений, находился в самом низу турнирной таблицы. И я не мог рассчитывать на то, что он добьется ничьей, когда Широву так нужна победа.

С учетом всей этой информации я и выстроил свою игровую стратегию. Избрав против Мовсесяна свой излюбленный острый вариант сицилианской защиты, я при первой возможности перешел в контратаку. Когда я встал из-за столика посмотреть, как дела у моих преследователей, игра уже складывалась в мою пользу. Конечно, я понимал, что, если выиграю сам, исход других поединков не будет играть роли, но мне было трудно удержаться от искушения. Ведь если Адаме и Широв не выиграют, то с моей стороны будет глупо рисковать: тогда я смогу согласиться на ничью — и всё равно выиграю турнир. Признаться, такие мысли мешают сосредоточиться на собственной игре. Опасно и вникать в замыслы конкурентов: это отвлекает от тех задач, решение которых находится непосредственно в вашей власти.

Поэтому я почти с облегчением увидел, что и Широв, и Адаме уверенно движутся к победе. Теперь я уже точно знал, что должен о них забыть, сосредоточиться на собственной

партии и выиграть во что бы то ни стало! Когда я вернулся к своей доске, все мысли об осторожной игре были выброшены из головы… В конце концов выиграли все трое, и я, сохранив минимальный отрыв в пол-очка, занял первое место. Мораль этой истории проста: слишком беспокоясь о чужих делах, мы рискуем упустить из виду собственные цели.

Вопрос «почему?» превращает тактика в стратега

Свою книгу о японском бизнесе Кеничи Ома подытожил таким определением стратегии: «Стратегический метод состоит в испытании на прочность господствующих убеждений единственным вопросом: почему?»

«Почему?» — это вопрос, позволяющий отличить обычного тактика от настоящего стратега. Надо как можно чаще задавать себе этот вопрос, если вы хотите осознать и разработать свою стратегию, а затем ей следовать. Когда я спрашиваю новичка, зачем им сделан тот или иной ужасный ход, он очень часто вообще не находит ответа Хотя очевидно, что это не было частью глубокого плана, за которым стояли стратегические цели. Между тем перед каждым ходом или решением любому человеку полезно сделать паузу и спросить себя: «Почему я делаю такой ход? Чего я пытаюсь достичь и чем этот ход может мне помочь?»

Шахматы демонстрируют нам силу вопроса «почему?» с предельной ясностью. Каждый ход имеет последствия; он либо согласуется с вашей стратегией, либо ей противоречит. Если вы не задумываетесь над целью каждого хода, то проиграете сопернику, имеющему более-менее четкий план действий.

У каждого из нас есть масса нерешенных личных и профессиональных задач, но зачастую они похожи на «списки желаний», а не на четкие цели, которые должны лечь в основу верной стратегии. Сказать «хочу больше зарабатывать», «хочу обрести настоящую любовь» или «хочу выиграть эту партию» – всё равно что не сказать ничего. Желание – это еще не цель (да и не все желания стоит возводить в цель).

К примеру, почти каждый из нас на определенном этапе жизни испытывает желание найти лучшую работу. Но начинать поиски имеет смысл лишь с того момента, когда вы поймете, почему вам необходима эта перемена. Возможно, на самом деле вам нужна не просто новая работа, а смена вида деятельности. А может быть, достаточно будет что-то изменить в вашей нынешней работе. Вы не узнаете, к чему стремится, пока не поймете, что именно будет вас удовлетворять.

В начале поисков пути, ведущего к главной цели, составьте список промежуточных задач. К примеру, если при нынешней работе деньги для вас не главная проблема, не следует соглашаться на предложение, которое сулит больше денег, но не меняет обстоятельств, делающих вашу работу трудновыносимой.

Каждый лидер в любой области – будь то успешная компания или отдельный человек – достигает вершины благодаря упорной работе и сосредоточенности на своих целях. Лучшие из лучших верят в себя, в свои планы – и постоянно трудятся над их совершенствованием. Образуется как бы цикл позитивной поддержки: работа укрепляет веру и желание, а они, в свою очередь, побуждают работать еще лучше.

Анализ своих действий должен стать привычкой, достаточной сильной для преодоления таких препятствий, как нерешительность или чрезмерная самоуверенность. Это как мышца, которую нужно тренировать постоянными упражнениями.

В бизнесе есть замечательная поговорка: «План без действия бесполезен, действие без плана гибельно».

Пол Морфи(22.06.1837 – 10.07.1884), США

Вильгельм Стейниц(14.05.1836 – 12.08.1900), австрийская империя / США

Отцы-основатели

Здание современных шахмат зиждется на двух столпах – Морфи и Стейнице. первый оставил яркий след в истории, поразив современников своим невиданным талантом и гармоничным стилем, второй провозгласил общие принципы шахматной стратегии и создал школу позиционной игры. Наследие Морфи и Стейница перенесло шахматы из бурного романтического прошлого в современную эру «железной» логики.

Трудно поверить, что один шахматист может менее чем за год оказать глубокое влияние на такую древнюю игру. Но в 1858 году американец Пол Морфи проложил тропу, навсегда изменившую ландшафт шахматного мира. состоятельный молодой человек из Нового Орлеана стал играть в шахматы только потому, что после окончания учебы он еще не достиг возраста, с которого по закону можно было заниматься адвокатской практикой. Он быстро доказал, что в США равных ему нет; настоящие соперники находились по другую сторону Атлантического океана.

Европейское турне Морфи можно сравнить с историей великих завоевательных походов. Проделав пусть конкистадоров в обратном направлении, этот юноша (ему был 21 год) сокрушил одного за другим лучших мастеров того времени. Разгромлен был даже прославленный немец Адольф Андерсен. атакующая мощь Андерсена так восхищала его современников, что две его величайшие партии были названы «бессмертной» и «вечнозеленой»; их красотой и по сей день любуются все, кто впервые знакомится с шахматами. Но и он ничего не смог противопоставить удивительно сильной игре Морфи (а почтенный английский маэстро

Говард Стаунтон, ведущий игрок 40-х годов, и вовсе уклонился от встречи с грозным соперником).

Морфи был встречен в США как герой, что и неудивительно: ведь он стал едва ли не первым американцем, который приобрел всемирную известность. И хотя официальный титул чемпиона мира по шахматам появился лишь почти через тридцать лет, нет сомнений, что Морфи был истинным королем шахмат.