Акрам Шарипов - Операция продолжается

Крылов быстро и точно выполнил приказ Черняховского. Он бросил 63-ю стрелковую дивизию генерал-майора Н. М. Ласкина с 152-й танковой бригадой в район Ходцы, в двадцати девяти километрах юго-западнее Витебска. Командир дивизии решил одним полком прикрыть трехкилометровый промежуток между озерами Сарро и Боровко, а главными силами во взаимодействии с дивизией генерала Вольхина атаковать прорывавшуюся на юго-запад группировку противника в районе Замошенье. Одновременно, по распоряжению командарма, на рубеже Ляпино — Песочка навязала врагу бои 184-я стрелковая дивизия генерала Городовикова. Подразделения прочесывали лес. И чем дальше углублялись в него, тем больше встречалось гитлеровцев. В батальоне капитана Губкина пленных насчитывалось уже более сотни. Резерв комбата почти полностью был выделен для охраны гитлеровцев. А прошли только треть намеченного пути. Что же будет дальше? Губкин доложил обстановку начальнику штаба полка.

— Так сколько, вы говорите, взяли пленных?

— Сто двенадцать?

— Мало, — рассмеялся тот. — Семиколенов взял больше двухсот! Плохо прочесываете.

— Стараюсь!

Стрелковые роты Губкина продолжали продвигаться в глубь леса. Стало трудно идти. Колючий кустарник, дикая малина…

Цепи замыкали пленные в выцветших мундирах с тусклыми пуговицами. Смотрели исподлобья, с затаенной тревогой.

Первая цепь вырвалась метров на пятьсот, ее уже не стало слышно. Комбат выслал связных. Вскоре один из них возвратился, доложил, что нет первой роты.

— Несколько раз натыкался на фрицев, чуть сам в плен не угодил…

Вернулся и другой связной, посланный ко второй роте. Доложил то же самое.

В чем дело? Комбат с тревогой смотрел на толпу пленных, в любой момент готовую броситься на его бойцов. Что случилось с обеими ротами? Надо было что-то предпринимать. Губкин послал в разведку командира взвода лейтенанта Авдеева с автоматчиком. Едва они отошли, наткнулись на гитлеровцев и вынуждены были вернуться.

Пленные, почувствовав неладное, зашевелились. «Так глупо погибнуть? — мелькнуло в голове Губкина. — Погубив батальон…».

Решение пришло неожиданно. Через пленного, знающего русский язык, Губкин скомандовал:

— Всем лечь лицом вниз. Кто поднимет голову — открываю огонь!

Пленные попадали на землю. В лесу послышалась немецкая речь. Губкин приказал переводчику:

— Кричи своим, что они окружены! Если хоть один сделает выстрел, все будут уничтожены!

Переводчик закричал, в ответ тоже раздались крики. Несколько напряженных минут показались вечностью. Губкин всматривался в заросли. Наконец показались серо-зеленые мундиры. Обросшие, потные фашисты, как затравленные звери, озирались по сторонам. Карабины и автоматы наготове, пальцы на спусковых крючках…

Вот идущий впереди гитлеровец наткнулся на выдвинутый вперед пулеметный расчет. Прозвучала очередь из автомата. В ту же секунду заработал пулемет. Бойцы открыли дружный огонь. Гитлеровцы отхлынули…

Разведчики из тылового дозора подвели к Губкину старика, который назвался местным жителем. Он мог бы их здорово выручить — быстро вывести в обход большой группы гитлеровцев к рубежу, где, по времени, должны находиться оторвавшиеся роты.

— Документы есть, отец? — спросил Губкин.

— Нету…

— Чем докажешь, что местный?

— Меня знают во всей округе и сам командир партизанского отряда, я помогал им…

— Значит, места вам знакомы?

— Всю жизнь тут прожил.

— Сможете вывести нас по болоту на Витебскую дорогу?

— Дело нетрудное.

Губкин пристально вгляделся в старика: никакой и не старик, зубы белые и морщин мало. Только что борода лопатой.

На случай предупредил:

— Смотри, чуть что…

— Нас фрицы много постреляли, а своих я не боюсь, — в голосе старика прозвучала обида.

Оторвавшись от гитлеровцев, поспешили за проводником. Следом двигалась колонна пленных, охраняемая взводом автоматчиков. Пройдя с километр, встретили командира третьего батальона Семиколенова с небольшой группой бойцов. Старший лейтенант имел растерянный вид. Увлекшись захватом пленных, он потерял управление батальоном. Пленные разбежались, он сам чуть не оказался у них в плену.

— Ну что ж, не все потеряно, — попытался успокоить товарища Губкин. — Пока присоединяйся ко мне.

Вскоре оказалось, что Семиколенов кружил всего лишь в километре от своих рот. Он отправился собирать свой батальон, Губкин прошел еще около километра. Лес огласила перестрелка. Стали слышны голоса, потом треск сучьев, возглас: «Стой, кто идет?» Это был командир взвода первой роты лейтенант Ивашов.

— Первая и вторая роты ведут тяжелые бои с гитлеровцами фронтом на восток. Сдерживают натиск тыловых подразделений противника, следующих на соединение со своими главными силами…

Да, обстановка складывалась путаная.

Губкин решил перейти к обороне, чтобы не дать оторвавшимся тыловым подразделениям гитлеровцев соединиться с главными силами 206-й пехотной дивизии, нуждавшимися в боеприпасах и продовольствии.

Развернулся упорный бой. Между тыловыми подразделениями врага, двигавшимися по широкой просеке, и главными силами оставалось всего два-три километра. Начальнику штаба Губкина удалось с двумя взводами обойти тыловую колонну противника. Помог проводник. Внезапной атакой наши бойцы рассеяли гитлеровских тыловиков, захватили в плен более восьмидесяти солдат, отбили восемнадцать автомашин с боеприпасами и продовольствием…

Тем временем основные силы дивизии Городовикова во взаимодействии с частями генерала Ласкина нанесли встречный удар по 206-й пехотной дивизии, вырвавшейся из окружения. В результате гитлеровцы вынуждены были сдаться в плен вместе с командиром дивизии генералом Хиттером.

В девять часов 27 июня соединения Людникова при поддержке реактивных минометов атаковали основную группировку противника, окруженную под Витебском. Фашисты не выдержали натиска советских войск и в двенадцать часов подняли белый флаг. К пятнадцати часам витебская группировка врага была полностью ликвидирована, в плен сдалось свыше десяти тысяч гитлеровцев. В плену оказался и командир 53-го армейского корпуса генерал-полковник Гельмут Гольвитцер.

Войска группы армий «Центр», которые в сорок первом году дошли до окрестностей Москвы, теперь беспорядочно отступали на запад. Оставляя пределы Белоруссии, враг продолжал совершать злодеяния, зверски расправляясь как с мирным населением, так и с пленными советскими бойцами.

24 июня гвардии рядовой 77-го полка 26-й гвардейской стрелковой дивизии Юрий Смирнов, участвуя в танковом рейде, был тяжело ранен и подобран фашистами. Они допрашивали его, подвергая нечеловеческим пыткам. Отважный воин предпочел принять смерть от рук палачей, но не выдал военной тайны.