Акрам Шарипов - Операция продолжается

— Когда мы на следующий день штурмом овладели населенным пунктом Шалашино, — докладывал Черняховскому генерал Галицкий, — то обнаружили в одном из немецких штабных блиндажей распятое на кресте тело Юрия Смирнова.

— Тот самый молодой гвардеец, с которым я беседовал накануне наступления в траншее первой роты 77-го полка? — вспомнил Иван Данилович. — Жаль такого орла потерять… Вы сами видели, что с ним сделали изверги?

— Видел сам. Руки и ноги прибиты ржавыми гвоздями к деревянному кресту, над глазами в лоб вбиты два железных костыля, пронизывающие голову насквозь. На груди запеклись штыковые и ножевые раны…

— Фашистские звери! — не выдержал Черняховский.

— Иван Данилович, Военный совет армии направил представление на присвоение Смирнову звания Героя Советского Союза посмертно.

— Военный совет фронта поддержит ваше представление. Геройски погибшего гвардейца похоронить с воинскими почестями!

Весть о зверской расправе быстро облетела войска фронта и вызвала новую волну ненависти к врагу. Боевые товарищи на могиле Юрия поклялись отомстить за него и изгнать палачей с нашей земли.

Президиум Верховного Совета СССР присвоил гвардии рядовому Юрию Смирнову звание Героя Советского Союза посмертно. Приказом министра обороны имя его было навечно занесено в списки Н-ского стрелкового полка.

Ровно три года назад командующий 16-й немецкой армией, невозмутимый и уверенный в себе генерал-полковник фон Буш, докладывал Гитлеру о том, что вверенными ему войсками на рижском направлении разгромлена 28-я танковая дивизия русских под командованием полковника Черняховского. И вот теперь генерал-фельдмаршал фон Буш, командующий группой армий «Центр», по мере продвижения войск генерала Черняховского к Минску все больше терял самообладание. К исходу дня он позвонил Гитлеру в его штаб-квартиру в Восточной Пруссии:

— Мой фюрер, русские создают пятикратное превосходство! Сдержать их наступление невозможно. В целях спасения живой силы и боевой техники прошу вашего разрешения отвести группу армий «Центр» за реку Березину.

— Фельдмаршал, возьмите себя в руки! — выкрикнул в ответ Гитлер. — Откуда вы взяли пятикратное преимущество?

— Речь идет о превосходстве противника на главных направлениях.

— Категорически запрещаю отводить войска! Приказываю пресечь панику, расстреливать паникеров, перейти в контрнаступление. Остановить русских любой ценой!

— Прошу две-три танковые дивизии для организации контрудара…

— О каких дивизиях вы ведете речь? Под вашим началом и без того лучшие дивизии, самая мощная группировка!

Буш понимал, что всему есть предел. Тысячами березовых крестов на могилах немецких солдат был отмечен путь его войск, начиная с Прибалтики, с боев против 28-й танковой дивизии Черняховского. И Гитлер не хуже своего фельдмаршала знал, сколько Германия потеряла солдат и боевой техники в снегах под Москвой, у стен Сталинграда, на Курской дуге и в степях Украины…

— Мой фюрер, я отвечаю за жизнь миллионной армии! Солдаты верят, что я не потребую от них ничего, что идет вразрез с моей совестью. Сейчас наступил момент, когда 4-ю армию необходимо отвести, спасти от неминуемого окружения…

Но Гитлер не изменил своего решения. Он еще не представлял себе или не хотел представить всю остроту положения 4-й армии и в целом всей группы «Центр».

После этого разговора фон Буш потерял равновесие духа окончательно. Еще недавно фюрер осыпал его милостями за победы во Франции и, в начале войны с Советским Союзом, в Прибалтике. Ныне он отступал, открывая русским путь на Варшаву и Берлин. Войска Черняховского неумолимо продвигались на запад, охватывая полукольцом соединения 4-й армии. Фон Бушу было ясно: еще немного — и полукольцо сомкнется. Он неистовствовал, его трудно было узнать. Офицеры и генералы со страхом переступали порог его кабинета. Сам он стал вздрагивать от каждого телефонного звонка: не приходилось ждать благоприятных вестей ни с поля боя, ни из ставки фюрера. В ушах звучал приказ Гитлера: «Остановить наступление русских любой ценой!»

И Буш все-таки попытался выполнить приказ Гитлера. Для этого на чашу весов он бросил последний оперативный резерв — 5-ю танковую и 286-ю охранную дивизии, надеясь этими силами приостановить наступление 5-й гвардейской танковой армии, а затем и нанести контрудар.

Советская разведка своевременно доложила о выдвижении резервов противника. Сталин приказал вызвать к телефону ВЧ Василевского или Черняховского. Поскребышев, заранее позвонив из Москвы, предупредил, что Верховный будет на проводе через полчаса. Василевский в это время находился в пути к командно-наблюдательному пункту фронта. Черняховскому предстояло второй раз с начала операции вести переговоры с Верховным Главнокомандующим. В оставшиеся минуты он успел посоветоваться с ближайшими соратниками, попросил их быть рядом.

Ровно через тридцать минут зазвонил телефон. Присутствующие молча склонились над картами, командующий фронтом взял трубку:

— Генерал Чернов слушает.

— У аппарата Семенов. Здравствуйте! До нас дошли сведения, что противник из оперативного резерва выдвигает танковую дивизию в вашу полосу, так?

— Не совсем точно. К исходу двадцать седьмого июня командование группы армий «Центр» силами 5-й танковой и 286-й охранной дивизий заняло исходные позиции на рубеже Игрушки, Крупки в готовности нанести контрудар по передовым частям 5-й гвардейской танковой армии.

— Представляет ли серьезную угрозу контрудар Буша?

— Представляет, если не принять эффективные контрмеры. Ротмистров понес значительные потери, а в 5-й танковой дивизии противника наши разведчики насчитали более двухсот бронеединиц.

— Можете ли уверенно сказать, что вы приняли все необходимые меры для отражения контрудара?

— Товарищ Семенов, мы рассчитываем завтра с утра разгромить 5-ю танковую и 286-ю охранную дивизии противника и продолжим развивать успех.

— Как вы расцениваете действия германского командования в этой операции?

— Его педантизм и шаблонность в оперативном искусстве поставили группу армий «Центр» на грань катастрофы. Вместо быстрого отхода на тыловые позиции Буш втянул свои войска в затяжные фронтальные сражения. Это облегчает наши действия.

— Какие у вас прогнозы в отношении дальнейших намерений германского командования? — спросил Сталин и, не дожидаясь ответа, добавил: — Этот вопрос всех нас в Ставке очень интересует.

— Гитлеровскому командованию до выдвижения крупных резервов остается лишь затыкать опасные направления, ничего другого предпринять оно пока не в состоянии.

— Хорошо. Жду вашего сообщения о том, как будут развертываться события на рубеже Игрушки, Крупки. Желаю успеха. До свидания.