Акрам Шарипов - Операция продолжается

В ходе боевых действий Красной Армии в Великой Отечественной войне такая большая и сложная перегруппировка производилась впервые. Черняховскому предстояло отстоять перед Верховным Главнокомандующим ряд своих глубоко продуманных и обоснованных предложений. В это время Сталин с Антоновым выехали на Крымскую конференцию трех союзных держав — Советского Союза, США и Англии, — где уже решался вопрос о послевоенной судьбе территории Восточной Пруссии. Черняховского радовало, что это стало возможным во многом благодаря и успехам 3-го Белорусского фронта. Однако он отдавал себе ясный отчет, какие огромные трудности еще предстоит преодолеть вверенным ему войскам для завершения Восточно-Прусской операции.

Немецко-фашистское командование уже понимало, что война проиграна, но, тем не менее, прилагало отчаянные усилия, чтобы оттянуть катастрофу. Обстановка перед фронтом наших войск в Восточной Пруссии сильно осложнялась ввиду предстоящих крупных перегруппировок. Черняховский считал целесообразным провести всю операцию под единым командованием 3-го Белорусского фронта. Это, по его мнению, облегчило бы решение задачи по сосредоточению сил для массированного удара.

Однако его предложение было отклонено.

Нелегко было передавать соседнему фронту армии, которые он успел пополнить, подготовить к прорыву укрепленного района, трудно расставаться с командармами Людниковым, Белобородовым, Галицким. Предстояло принять новые, менее подготовленные армии, сработаться с их командованием, организовать управление и взаимодействие. Времени для этого явно не хватало.

Во исполнение директивы Генерального штаба Черняховский решил встречными ударами 5-й общевойсковой и 5-й гвардейской танковой армий отрезать группировку противника от моря и тем самым лишить ее возможности получить помощь извне. Это была чрезвычайно трудная задача, так как 5-я гвардейская танковая армия в тот момент по количеству боевых машин равнялась лишь танковой дивизии немцев, а численный состав дивизий армии Крылова в среднем не превышал трех тысяч человек. Немецко-фашистское командование в составе хейльсбергской группировки имело две танковые и одну моторизованную дивизии, в каждой — по сто и более танков. С учетом штурмовых орудий у противника было в общей сложности более шестисот бронеединиц и четырнадцать пехотных дивизий численностью более десяти тысяч солдат и офицеров каждая. Кроме того, гитлеровцы мобилизовали в фольксштурм всех мужчин, способных держать оружие.

10 февраля войска фронта в новом составе начали штурм хейльсбергского укрепленного района. В этих сложных условиях Черняховский не только сам постоянно выезжал на передний край, но и командный пункт фронта переместил ближе к наступающим войскам. Танковая армия генерала Вольского и 5-я армия генерала Крылова упорно продвигались навстречу друг другу. Противник, сосредоточив крупные силы на небольшом участке укрепрайона, успевал своевременно закрывать бреши в его обороне. Немецко-фашистское командование, воспользовавшись тем, что наши соединения под Кенигсбергом ослабили активность, перебросило всю авиацию и даже часть дальнобойной артиллерии против войск 3-го Белорусского фронта.

16 февраля Черняховский вернулся в штаб фронта, чтобы уточнить план операции и отдать необходимые распоряжения по подготовке резервов для решающего удара. На командном пункте его ожидала жена, приехавшая из Москвы.

В домике командующего Анастасия Григорьевна успела создать такой уют, какой только был возможен во фронтовых условиях. После длительного пребывания в поле в февральскую пронизывающую стужу Ивану Даниловичу было особенно радостно войти в теплый дом, встретиться с женой, поделиться с ней сокровенными мыслями.

Однако дела не ждали.

— Ваня, хватит тебе мерзнуть в шинели! Надень, пожалуйста, бекешу и теплый свитер, — забеспокоилась Анастасия Григорьевна.

— Надену, Тасенька. Не волнуйся! Все будет в порядке. Завтра постарайся, чтобы к моему возвращению подготовили баню с веничком.

— Да я и не волнуюсь. А ты зря переживаешь. Все перемелется, привыкнешь к новым командармам. В штабе тебя заждались?

— Командующий управляет не только с командного пункта…

— Но ведь не увидишь же ты весь фронт с переднего края!

— Не увижу. Но увижу солдат, офицеров… Поговорю с ними. Как бы тебе объяснить… Да вот в столе письма Рубинова Василия Петровича, директора сормовского завода. Ты должна его помнить, бывал у нас в Москве, когда я в академии учился. Почитай, поймешь.

— Ну, то завод…

— Этот завод уже гонит очередную тысячу танков! Василий Петрович пишет, что даже койку себе поставил в сборочном цехе. Передний край! Чувствует пульс, ритм работы… Вот чтобы зря не жечь эти танки, я тем более должен чувствовать пульс и ритм операции.

— Да, но… пожалуйста, будь поосмотрительней…

— Буду, Тасенька!

От взгляда Анастасии Григорьевны не ускользнуло, что муж чем-то угнетен. Она уже пожалела, что затеяла этот разговор. Иван Данилович переживал за потери, которые несли его войска. На ум приходили двенадцать неудачных операций Западного фронта, когда сил для наступления явно не хватало… Но сознавал, что сейчас стратегическая обстановка требует сосредоточения основных усилий на берлинском направлении.

Молча надел бекешу, принял из рук жены папаху.

Вошел Комаров:

— Машина подана!

От наметанного глаза порученца не могла укрыться тревога Анастасии Григорьевны. И, как всегда, он оценил ее выдержку. Так каждый раз провожала она мужа, ненадолго приезжавшего со своего КНП. Каждый раз отправляла вместе с ним частицу своего сердца.

У Черняховского с приездом жены тоже прибавилось беспокойства. Район командного пункта часто подвергался бомбежкам. После каждого налета Иван Данилович звонил с передовой. К счастью, пока обходилось благополучно. Сколько раз в письмах он просил жену не рисковать собой, обещал, что скоро приедет в Москву…

Проводив мужа, Анастасия Григорьевна написала письмо дочери и сыну, еще раз прибралась в комнате. Время тянулось медленно. Со стороны переднего края доносились раскаты артиллерийской канонады, изредка земля сотрясалась от взрывов тяжелых бомб…

Наконец забылась в тревожном сне. Встала рано. К назначенному времени была готова баня, но Иван Данилович не возвращался…

17 февраля в сообщении Совинформбюро прозвучало: «Войска 3-го Белорусского фронта под командованием генерала армии И. Д. Черняховского, продолжая сжимать кольцо окружения восточно-прусской группировки противника, штурмом овладели городами Вормдитт и Мельзак — важными узлами коммуникаций и сильными опорными пунктами немцев…». К этому времени Кенигсберг был полностью окружен войсками генералов Людникова, Галицкого, Крылова. Среди солдат ходила молва, что в День Красной Армии и Военно-Морского Флота генерал армии Черняховский в Кенигсберге будет проводить парад своих войск. Но погода резко ухудшилась, выпал мокрый снег, дороги развезло. Наши войска, преодолевая огромные трудности, вели упорные бои. Под ожесточенным огнем, по колено в расквашенном черноземе проходили километр за километром.