Акрам Шарипов - Операция продолжается

К началу февраля темп наступления замедлился. Командование и штаб фронта выискивали слабые места в обороне противника, создавали ударные группировки. Однако во многих стрелковых дивизиях насчитывалось не более чем по три с половиной тысячи человек, полки по численности равнялись батальону. Член Военного совета генерал-лейтенант Макаров принимал все меры, чтобы улучшить положение. На прифронтовых железных дорогах эшелонам с пополнением для 3-го Белорусского фронта была открыта «зеленая улица».

1 февраля, готовясь к очередной наступательной операции, Черняховский пригласил к себе Макарова.

— Василий Емельянович, крайне нужны тысячи четыре активных штыков! Хотя бы для пополнения частей на главном направлении.

— Маловато просите, — загадочно усмехнулся Макаров.

— Шутите?

— Нисколько. Прибыло пополнение — семь тысяч человек. В основном с Украины и из Молдавии.

— Вот это кстати! — обрадовался Черняховский. — В первую очередь надо пополнить дивизии Галицкого. Довести численность каждой хотя бы до четырех тысяч: им штурмовать Кенигсберг! Остальных направим к Людникову. Поедемте посмотрим на пополнение…

Проехали мост через Прегель. По обеим сторонам дороги — сожженные «тигры», изуродованные пушки, машины. Безлюдье, тишина…

Черняховский любил быструю езду. Водитель старшина Виноградов старался ему угодить, но гололед не позволял развить хорошую скорость. Въехали в лес. Поднявшийся ветер разогнал облака, сквозь серую мглу пробилось солнце.

Вездеход остановился на лесной поляне. Деревья, покрытые инеем, в лучах солнца сверкали серебром, в их окружении красовался замок с островерхой черепичной крышей, с высокими белыми колоннами.

— Красотища! — вышел из машины Черняховский. — Как будто и войны вовсе нет.

К ним уже спешил начальник тыла. Невдалеке строились прибывшие воины.

Капитан Кукса, сопровождавший эшелон из Молдавии, четко отрапортовал командующему. Черняховский с удовольствием оглядел смуглого стройного капитана в лихо надвинутой на правую бровь кавалерийской кубанке.

— Сами тоже из Молдавии?

— Так точно, товарищ командующий!

— Ну, показывайте, что за пополнение привезли.

— Три тысячи двести человек. Отличные ребята! Почти все в разведку хотят. Многие знают немецкий язык. В Германию были фашистами угнаны, так что места им знакомы…

— Хорошо, отберите двенадцать человек. На подготовку — сутки. Пойдете с ними в разведку, — полушутя, полусерьезно сказал Черняховский.

— Слушаюсь, товарищ командующий!

Затем Черняховский обратился к солдатам.

— Дорогие товарищи! Сейчас вы вольетесь в полки, которые бьют врага там, где когда-то били его наши предки. Мы стоим на той самой земле, которая еще пятьсот лет назад была омыта кровью польских, литовских и русских солдат. Спустя триста лет предки немецких фашистов вновь напали на нас, и опять здесь вспыхнули костры биваков русских воинов. В результате Семилетней войны русские овладели Восточной Пруссией и ключами от Берлина. А теперь нам с вами суждено уничтожать врага в этом логове агрессивной военщины, взрастившей бесчеловечный фашизм! На штурм Кенигсберга, друзья!

По лесу прокатилось мощное «ура». Проникновенные слова прославленного полководца растрогали солдатские души.

В эти дни особую роль играла разведка. С самолетов удалось в подробностях сфотографировать позиции противника. Однако данные требовали уточнения. Враг искусно маскировался, и порой трудно было отличить ложные позиции от занятых артиллерией и пехотой.

Среди солдат, отобранных в разведку, были и такие, которым во время их насильственной мобилизации на работу в Германию пришлось на окраине Кенигсберга копать противотанковые рвы между новыми фортами и строить надолбы вокруг хейльсбергского укрепленного района.

На тщательную подготовку разведчиков не было времени. Обучили только главному: ориентироваться на местности днем и ночью, читать карту и наносить на нее разведданные.

Разведчикам ставилась задача уточнить расположение фортификационных сооружений противника. Одна группа должна была проникнуть в Кенигсберг, другая — в хейльсбергский укрепрайон. Для этого солдатам пришлось переодеться в гражданское и влиться в колонны беженцев, отступающих в глубь Восточной Пруссии. Это было нетрудно сделать в хаосе и неразберихе, царивших на забитых людьми дорогах. Гораздо труднее было вернуться обратно. Двое связных с первой информацией от разведчиков погибли в перестрелке на нейтральной полосе при выходе к своим. Остальные вернулись на пятые сутки.

Командование не ожидало получить столь важные сведения. В хейльсбергском укрепленном районе было обнаружено не только множество новых дотов, но и слабые места в обороне, особенно в южной части укрепрайона. Ценные сведения доставила и разведгруппа из Кенигсберга. Она выявила десять новых дотов, четыре форта, а также установила степень подготовленности городских построек к обороне.

Накануне нового наступления генерал Макаров побывал у воинов 11-й гвардейской армии. Рассказал о новостях на других фронтах, о прибывшем пополнении, о том, что им, гвардейцам, предстоит первым штурмовать Кенигсберг. Наутро партийно-комсомольские работники и агитаторы поспешили с этими вестями на передний край.

Штаб фронта, исходя из данных воздушной, агентурной и войсковой разведок, определил слабые места в обороне противника. Черняховский усилил армии, наступающие на главных направлениях против хейльсбергской группировки и гарнизона крепости Кенигсберг.

Однако в Генеральном штабе дело представлялось несколько иначе. Так как опасность контрудара группы армий «Север» была ликвидирована, перед 2-м Белорусским фронтом, усиленным доукомплектованной до штатного состава 19-й армией, была поставлена новая задача: разгромить восточно-померанскую группировку противника и выйти к устью реки Одер с целью помочь войскам, наступающим на берлинском направлении. Понесшие потери в предыдущих операциях 50-я, 3-я, 48-я общевойсковые и 5-я гвардейская танковая армии, а также 8-й гвардейский танковый корпус, действовавшие на линии Хейльсберг, Вормдитт, Фрауэнбург, передавались 3-му Белорусскому фронту. Ликвидация группировок противника в Восточной Пруссии возлагалась на войска 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов. Черняховскому предписывалось передать Баграмяну армии Белобородова, Людникова и Галицкого. В свою очередь армии 1-го Прибалтийского фронта передавались 2-му Прибалтийскому.

Директива Ставки конкретизировала задачи действующим в Восточной Пруссии фронтам: 3-му Белорусскому — сосредоточить основные силы на разгроме самой мощной хейльсбергской группировки противника, 1-му Прибалтийскому — ликвидировать земландскую группировку врага, одновременно обеспечивая оборону рубежей, занятых войсками 3-го Белорусского фронта вокруг Кенигсберга.