Акрам Шарипов - Операция продолжается

Лично. Командующему 3-м Белорусским фронтом тов. Черняховскому. Члену Военного совета фронта тов. Макарову.

Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Разгромить тильзитско-инстербургскую группировку противника и на 10—12-й день операции овладеть рубежом Немониен — Даркемен — Гольдап.

2. В дальнейшем главными силами фронта развивать наступление вдоль реки Прегель на Кенигсберг.

3. Об отданных распоряжениях донести.

Начало наступления намечалось на 19 января. Штабы и войска продолжали готовиться к штурму. Особое внимание уделялось организации взаимодействия родов войск и материально-техническому обеспечению.

Однако времени оказалось меньше.

В начале января ход событий резко изменился. Немцы перешли в контрнаступление на западном фронте, и в Арденнах у союзников создалась тяжелая обстановка. Премьер-министр Англии Уинстон Черчилль вынужден был просить Сталина ускорить наступательные операции на советско-германском фронте. Верховное Главнокомандование, верное союзническим обязательствам, несмотря на все трудности, бросило в наступление от Балтики до Карпат 150 дивизий. Черняховскому было приказано начать операцию на шесть дней раньше запланированного срока.

Командующий 3-м Белорусским фронтом решил главный удар нанести севернее Гумбиннена в направлении Велау — Кенигсберг; оперативное построение иметь в два эшелона. В первом эшелоне на правом крыле наступала 39-я армия генерал-лейтенанта Людникова, нанося главный удар в направлении Пилькаллен — Тильзит; левее — 5-я армия генерал-полковника Крылова. Севернее шоссе Шталлупенен — Гумбиннен прорывала вражескую оборону 28-я армия генерал-лейтенанта Лучинского с задачей овладеть районом Гумбиннен. Подвижную группу фронта составлял 2-й гвардейский Тацинский танковый корпус генерал-майора Бурдейного, который должен был войти в прорыв в полосе 5-й армии с утра второго дня операции и стремительным ударом к исходу четвертого дня овладеть Гросс-Скайсгирреном. 11-я гвардейская армия генерал-полковника Галицкого — второй эшелон фронта — наступала за боевыми порядками армий Крылова и Лучинского в готовности с утра пятого дня операции во взаимодействии с 1-м танковым корпусом генерал-лейтенанта Буткова войти в сражение на рубеже реки Инстер, нанося главный удар на Велау, и частью сил, во взаимодействии с 28-й армией, овладеть Инстербургом. Вновь прибывшая в состав фронта 2-я гвардейская армия генерал-лейтенанта Чанчибадзе и 31-я армия генерал-лейтенанта Шафранова занимали оборону на левом крыле фронта. Соединениям 2-й гвардейской армии лишь с утра третьего дня операции предстояло перейти в наступление своим правым крылом.

Накануне наступления, 12 января вечером, пошел снег. В связи с этим Черняховский приказал перенести начало атаки с девяти часов утра на одиннадцать. Командармам по ВЧ была передана команда: «Артиллерийскую подготовку не начинать до особого распоряжения».

Однако в плане операции еще ранее был предусмотрен дублирующий сигнал начала артподготовки — залп реактивными снарядами. Вышло так, что один из дивизионов РС не был оповещен о переносе срока артнаступления.

Ровно в девять часов 13 января на участке предстоящего прорыва прогремел единственный залп РС. Тотчас же по этому сигналу заговорила вся артиллерия…

Черняховский вызвал к телефону командующего армией Людникова:

— Кто разрешил начать артподготовку?

— Но мы ее начали по сигналу — залпу «катюш»…

— Напутали! Что думаете делать дальше?

— Продолжать артподготовку и действовать по намеченному плану.

Прерывать артнаступление не было смысла. Черняховский подтвердил командармам первоначально назначенный час атаки.

Капризный ветер Балтики нагнал туман. Местами видимость не превышала пятидесяти — ста метров. Было ясно, что действия авиации исключены, на ее помощь пехоте рассчитывать не приходится. Оставалась надежда на артиллерию. Однако и ее возможности были ограничены.

«Сильный туман мешал вести наблюдение за результатами артиллерийской подготовки, — вспоминает бывший начальник политического управления 3-го Белорусского фронта генерал-майор Казбинцев. — Мы с Иваном Даниловичем пытались наблюдать с крыши четырехэтажного дома, но бесполезно. Спустились на первый этаж. Как раз напротив окна, метрах в пятидесяти — шестидесяти от дома, стояло дерево. Оно то скрывалось в тумане, то вновь появлялось. Туман не рассеивался. Черняховский ходил по комнате, то приближаясь к окну, то снова отходя от него. Ни один мускул на лице не выдавал его внутреннего состояния.

Туман продолжал скрывать окрестности. На сто метров ничего не было видно. Не известны результаты артиллерийской подготовки, а следовательно, нет никакой уверенности в успехе штурма. Уже выпущены по противнику сотни вагонов боеприпасов! Вдруг… такая операция сорвется? Эта мысль волновала нас всех, она не давала покоя, но Иван Данилович продолжал спокойно отдавать распоряжения, а в перерывах — непринужденно разговаривать с нами.

Тогда мы еще раз убедились, каким необыкновенным самообладанием и огромной волей обладает этот человек».

В подобных условиях трудно обеспечить управление, четкое взаимодействие между родами войск. Несмотря на героические усилия, в первый день наступления ни одна армия не выполнила поставленной задачи. Встал вопрос, целесообразно ли продолжать наступление. Многие в штабе склонялись к тому, что обстановка требует приостановить операцию.

— Дело не только в плохой погоде, — пояснил Черняховский Макарову. — В боевых порядках стрелковых рот мало артиллерии сопровождения, минные поля саперы не успевают своевременно обезвреживать, управление войсками не отвечает условиям прорыва укрепленного района…

— Что и говорить, погода не благоприятствует наступлению, — вздохнул Макаров. — Но решающее слово за вами, Иван Данилович.

— Надо продолжать наступление, — решил Черняховский. — Пусть мы даже не продвинемся вперед, но поможем войскам, наступающим на Танненберг и Сандомир. Да и союзники на западе получат облегчение. Их там в Арденнах немцы основательно прижали.

Командующий распорядился усилить стрелковые роты артиллерией, наблюдательные пункты батарей и дивизионов приблизить к командирам рот и батальонов, обеспечить тесное взаимодействие пехоты, танков и артиллерии в звене полк — батальон. Командирам частей и соединений приказал переместить свои наблюдательные пункты к переднему краю, сам с оперативной группой выехал в боевые порядки полков первого эшелона.

Командующий 5-й армией генерал-полковник Крылов свой наблюдательный пункт вынес в боевые порядки батальона первого эшелона и находился от переднего края всего в восьмистах метрах. Так же поступили и другие генералы и офицеры.