Акрам Шарипов - Операция продолжается

Насколько возможно было, рассказал о стратегическом значении операции, о том, что она облегчает задачу нашей главной группировки, наступающей на Берлин. Затем еще долго беседовал с обступившими его политработниками, разъясняя особенности партийно-политической работы в предстоящей операции, предупреждая о необходимости высокой бдительности при действиях на вражеской земле.

Генерал Городовиков благополучно добрался до наблюдательного пункта капитана Губкина на возвышенном берегу Шешупе, неподалеку от литовского городка Науместис.

— Как кроты окопались! Не хуже чем у генерала! — похвалил блиндаж.

Губкин осторожно упрекнул комдива, что он решается днем расхаживать по переднему краю.

— Если гора пришла к Магомету, то, видимо, это что-то значит, — с намеком отшутился генерал. — А если хотите знать, то у вас даже спокойнее, чем на моем КНП. Противник не решается ни бомбить вас, ни обстреливать тяжелой артиллерией, чтобы своих не задеть. А легкая вам, как я вижу, не страшна. Завтра утром буду управлять частями отсюда.

И заметив на лице Губкина недоумение, пояснил:

— Командир корпуса генерал Поплавский переходит на мой КНП, а я, значит, на ваш. Впрочем, дело не в том, кто куда переходит. Хотя приближение пунктов управления к переднему краю, как вы догадываетесь, что-то значит. Командарм приказал мне переправиться через Шешупе с вашим батальоном.

— Стоит ли?..

— Стоит! Нашей дивизии оказана честь первой перейти границу.

— Ясно, товарищ генерал!

— А из дивизии первым переправится ваш батальон. Соседи начнут форсировать реку только тогда, когда обозначится успех на том берегу.

— Разрешите приступить к подготовке?

— Действуйте, капитан.

Много раз бойцам батальона Губкина приходилось готовиться к атаке, но теперь чувство особой ответственности побуждало их делать это как можно старательнее. Каждый давно мечтал о дне, когда ступит на землю, откуда пришла война. Наконец-то они дождались этой великой радости! Ради этого шли через степи, леса, болота и реки, пробивались под огнем, мерзли в снегах, задыхались в дорожной пыли…

Политорганы дивизии доводили задачи до всего личного состава частей и подразделений, мобилизовали коммунистов и комсомольцев на авангардную роль в предстоящих боях. В 184-й стрелковой дивизии коммунистом был каждый четвертый, а комсомольцем — каждый второй. Командиры всех степеней вели напряженную работу по подготовке войск к операции на территории противника. Обстановка требовала еще более сплотить войсковые подразделения, постоянно поддерживать у бойцов высокий наступательный порыв, чувство ответственности за выполнение воинского долга.

Отдав войскам предварительные распоряжения, Черняховский вместе с членом Военного совета Макаровым вылетел по вызову в Москву. В самолете он все время думал о докладе, который едва ли удовлетворит Ставку. Сейчас на первом плане интересы войск, наступающих на берлинском направлении, и его просьбы об усилении 3-го Белорусского фронта могут показаться неуместными. Тем не менее решил добиваться необходимого количества сил и средств в соответствии с поставленной задачей.

В Народном комиссариате обороны Черняховский встретился с заместителем начальника Генерального штаба. Затем поехал в Кремль.

Поздоровавшись со всеми, Сталин пристально посмотрел на Черняховского!

— Докладывайте.

— Третьему Белорусскому фронту, — начал Иван Данилович, — предстоит прорвать мощную, глубоко эшелонированную систему полевых и долговременных укреплений противника глубиной в сто пятьдесят — двести километров, где насчитывается сто двенадцать долговременных железобетонных оборонительных сооружений различного типа. Для выполнения такой задачи тяжелой артиллерии, танков и авиации у нас недостаточно…

Сталин поднялся со своего председательского места, стал прохаживаться вдоль стола.

— Товарищ Черняховский, — прервал вдруг, — не запугивайте себя противником! Следует продумать, как обойти железобетонные огневые точки немцев.

Взгляд его скользнул по лицу Черняховского. Глаза их на мгновение встретились.

— Практик вы хороший, а теоретик — плохой! — недовольно проговорил Сталин.

— Товарищ Сталин, может быть, значение железобетонных сооружений противника и преувеличено, — голос Черняховского дрогнул, — но в расчетах мы не ошиблись. Чтобы в кратчайшие сроки разгромить восточно-прусскую группировку, нам нужны дополнительно танки и тяжелая артиллерия. Успешно выполнив свою задачу, 3-й Белорусский фронт прикроет тылы и правый фланг войск, наступающих на берлинском стратегическом направлении. Не позднее чем через месяц можно будет перебросить туда несколько армий, которые освободятся в Восточной Пруссии…

— Вы позаботьтесь об успехе в масштабе фронтовой операции, — опять прервал его Верховный, — а Ставка позаботится о действиях на главном стратегическом направлении. Наступление в Восточной Пруссии оттянет часть войск противника, действующих против 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. Важно на данном этапе сконцентрировать силы для удара на центральных направлениях, ведущих к сердцу Германии — Берлину. Если из этих сил что-то передать вам, массированного удара у Жукова и Конева не получится. — Сталин постукал погасшей трубкой о край пепельницы.

— Все ясно, товарищ Сталин.

Черняховский пожалел, что не успел сказать о главном — о способах ведения операции по прорыву укрепленного района, разработанных им совместно со штабом фронта. В какой-то степени растерялся. Но все присутствующие оценили принципиальность и широкий ум молодого командующего.

Между тем Верховный продолжал:

— Что касается опасности флангового удара восточно-прусской группировки по нашим войскам, которые будут форсировать реку Вислу, в этом вы правы. Но мы уже усилили ваш фронт 28-й армией генерал-лейтенанта Лучинского. Большего дать не можем.

В общем Верховный Главнокомандующий согласился, что сил и средств для усиления 3-го Белорусского выделено маловато и утвердил план операции, предложенный Черняховским.

В тот же день Иван Данилович выехал к себе. Всю дорогу не мог успокоиться, но когда приехал в штаб фронта, был, как всегда, собранным и деловитым.

В ночь на 15 октября командармы доложили о готовности вверенных им войск к предстоящему сражению.

Да, этого момента советские воины ждали свыше тысячи дней и ночей. И вот он пришел, долгожданный час! В наступление перешли главные силы фронта — 11-я гвардейская армия генерал-полковника Галицкого и 5-я армия генерал-полковника Крылова. Штурму предшествовала двухчасовая артиллерийско-авиационная подготовка. Артиллерия громила гитлеровцев в траншеях, у орудий, выставленных на прямую наводку. Бомбардировщики наносили удары с воздуха по штабам и узлам связи, штурмовики поражали артиллерийские и минометные батареи врага.