Валерий Карбалевич - Александр Лукашенко: политический портрет

Все диктаторские режимы исповедуют идеологию осажденной крепости, окруженной врагами. Это необходимое условие их выживание. Артикулирование внешней угрозы создает в массовом сознании предпосылки для ужесточения авторитарных тенденций, усиления контроля власти над обществом. Стабильные, нормальные международные отношения для таких режимов представляют большую опасность, поэтому они не только не боятся настроить против себя всех соседей, а, наоборот, провоцируют конфликты. В этом еще одна причина, казалось бы, бессмысленной войны против всего мира.

Лукашенко постоянно повторяет, что нам угрожают и с Запада, и с Востока: «Мы, как в 41-м, находимся во вражеском кольце»; «Беларусь взята в кольцо спецслужб западных стран». Вполне логично президент сравнил Беларусь с Брестской крепостью в годы войны: «Фронт ушел далеко на восток, а она стояла и не сдавалась. Фронт экономическиз катаклизмов, разрушительных реформ прокатывается по странам бывшего СССР. Беларусь пока стоит и должна стоять». Поэтому нужно готовиться к отражению угроз, вести борьбу по всем азимутам.

Укрепление авторитарности режима сопровождалось все более резким антизападным курсом в международной политике. Эти два процесса подпитывали друг друга. Иначе говоря, объявление политической, идеологической и дипломатической войны Западу вытекало из сущности установившегося в Беларуси режима.

Белорусские официальные лица во главе с президентом, государственные СМИ нагнетали антизападный психоз, искусственно демонизировали Запад, объявляли его извечным врагом, который днем и ночью строит коварные планы захватить и поработить Беларусь, постоянно покушается на мирный труд народа, организовывает зловещие заговоры против любимого народного президента. Если судить по риторике, то степень конфронтации уже превзошла уровень противостояния между СССР и западными государствами во время «холодной войны».

Формирование образа внешнего врага выполняет несколько функций. Во-первых, нагнетание внешней угрозы оправдывает усиление авторитарных методов, репрессии против оппонентов, дает возможность Лукашенко предстать в образе защитника народа от внешней агрессии. Во-вторых, если объявить Запад враждебной силой, то таким образом нейтрализуются все его попытки влияния на ситуацию в Беларуси. В-третьих, оппозицию, получающую западную поддержку, легко представить силой, враждебной белорусскому обществу, выполняющую политический заказ Вашингтона и Брюсселя. Исходя из этой схемы, чем сильнее конфронтация, тем выгоднее для официального Минска.

Еще одним фактором, подпитывающим антизападную политику Минска в 1990-е годы, было стремление Лукашенко стать президентом объединенного белорусско-российского государства. С этой целью он стремился завоевать поддержку левого электората и политического спектра России. Поэтому президент Беларуси постоянно критиковал московское руководство за слабость, уступки Западу, демонстрировал показную жесткость в отношении к западным государствам.

Это было не просто политическое противостояние, а, как утверждали белорусские власти, ценностный, мировоззренческий и даже цивилизационный конфликт. С помощью государственных СМИ Запад, его ценности, образ жизни, экономическая и политическая модель объявлялись абсолютным злом. Официальный идеологический конструкт состоял в том, что порочная западная цивилизация глубоко чужда нашему белорусскому социуму. Тон задавал сам президент: «Западные ценности не имеют ничего общего с менталитетом белорусских людей»; «Когда оппозиционные агитаторы внушают, что будущее Беларуси «в уходе на Запад», вы должны знать цену такой «перспективы» — отказ от нашего белорусского уклада жизни, культуры и разрушение реального сектора экономики… «Уход на Запад» означал бы для нас не только отказ от этой восточнославянской цивилизации, а, по сути, от той самой «беларускасщ», за которую так ратуют «нацыянальна свядомыя»».

Руководствуясь теорией заговора, Лукашенко уверен, что именно политика западных стран стала главной причиной распада СССР: «Это был тонко спланированный план уничтожения самого крупного соперника Запада — бывшего Советского Союза. Рассекли, разделили страну. Рассекли, поделили экономику». Президент убежден, что Запад также мешает интеграционным процессам в СНГ.

Лукашенко, похоже, не сомневается, что американцы все время плетут заговоры против него: «Схема разработана в США, спецслужбы ее внедряют»; «Ответственно заявляю с этой высокой трибуны: этот сценарий был написан в Соединенных Штатах Америки Центральным разведывательным управлением. Совсем недавно наши спецслужбы и российские получили эту информацию».

Нагнетая шпиономанию, президент сам становится ее жертвой. В 2005 году правительство предложило пригласить западную рейтинговую компанию для определения странового рейтинга Беларуси, необходимого для успешного получения кредитов, инвестиций и пр. Лукашенко отверг эту идею, выдвигая следующий аргумент: «Где гарантия, что эти рейтинговые компании не зависят от правительства США… Там все зависит от американского правительства… Притащим сюда так называемых экспертов, которые будут таскаться по стране, изучая ситуацию, и повезут информацию в США».

Самым трагическим последствием кампании шпиономании стал инцидент с воздушным шаром. 12 сентября 1995 года два американских воздухоплавателя-пенсионера, участвовавших в чемпионате мира в Польше, залетели на территорию Беларуси. Воздушный шар был сбит белорусскими ПВО. Событие вызвало шок у зарубежной общественности по причине своей нелепости, неадекватности. Однако все военные участники инцидента получили от президента награды и благодарности. Выступая в Госдуме России через четыре года, Лукашенко так интерпретировал это событие: «Я мог бы много привести фактов уже из моей пятилетней президентской истории и рассказать вам не о тех шарах американских, которые когда-то были сбиты на нашей территории над стратегическими российскими объектами. Правда, это было изуродовано и преподнесено по-другому, когда действительно этот инцидент произошел: вот Лукашенко такой-сякой — сбил мирных жителей. А чего вы туда прилетели? Что вы там искали над стратегическими ракетами «Тополь», которые тогда еще «росли» у нас в Белоруссии, ваши атомные «Тополя»? Мы вас предупредили раз, мы вас предупредили еще раз, третий, а потом вы знаете что. Так дело даже не в этом. Я бы многое мог рассказать. Что вы думаете, они там смотрели, где расположен Минск или Минский тракторный завод? Они это все знают. Их интересовали прежде всего наши общие стратегические силы». На самом деле никакой шпионской аппаратуры на воздушном шаре не было обнаружено.