Альфред Нокс - Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917

Среда, 24 октября 1917 г.

Ужинали с Савинковым, Филоненко и Гравье [78] Очень грамотный французский офицер и личный друг автора. .

Савинков считает Керенского честным человеком, но уверен, что Троцкого (Бронштейна) и Каменева (Розенфельда) можно купить. Ленин и Коллонтай являются фанатиками. Филоненко заметил, что и он считал Керенского честным человеком, но вчерашнее признание в том, что 8 сентября он устроил Корнилову ловушку, солгав, будто у аппарата находился Львов, заставляет его теперь ожидать от этого человека чего угодно.

По мнению Савинкова, заговор русских офицеров никогда не увенчался бы успехом. До попытки мятежа Корнилова Лукомский направил в Петроград 100–150 офицеров, и приемная Савинкова была постоянно полна людьми из их числа, явившимися заявить о заговоре.

Русские, как и мы, во время войны были склонны относить результат собственных недостатков в счет неприятельских козней. Нет никаких доказательств тому, что в деле Корнилова были хоть как-то замешаны немцы. Со слов очевидцев понятно, что Корнилов действовал, руководствуясь разговорами с Львовым, которого считал другом Керенского, а также следуя советам Савинкова, которого знал как заместителя Керенского на посту военного министра. Он верил, что Керенский поддержит его замысел, который он и все опытные офицеры справедливо считали единственным шансом восстановить дисциплину в армии. Но 9 сентября, как гром среди ясного неба, пришла телеграмма с требованием о его отставке, и генерал посчитал, что в интересах страны и армии у него нет другого выхода, кроме как не повиноваться этому требованию.

В офицерском окружении Корнилова, где, естественно, ненавидели Керенского, не могли понять, что сотрудничество с премьер-министром было насущной необходимостью. Они преступно переоценили находившиеся в их распоряжении силы.

И все же худшую роль во всем этом сыграл Керенский, который, независимо от того, подталкивал ли он Корнилова к мятежу, несмотря на все просьбы Савинкова, Алексеева и Милюкова, отказался спокойно и мирно уладить инцидент. Сам Керенский пишет, что авантюра Корнилова стала фатальной для России, «так как она глубоко и болезненно потрясла сознание масс». И снова: «Только благодаря 9 сентября стал возможным день 7 ноября».

Как раз наоборот, авантюра Корнилова могла бы стать спасением для России, если бы Керенский открыто выступил на стороне генерала-патриота. Но, наверное, этого было бы слишком много для человека с биографией Керенского. Однако простое чувство патриотизма предполагало в данном случае спокойный компромисс. И все же премьер-министр испугался любых переговоров, так как принятие этого курса дало бы в руки экстремистов в Совете оружие, с которым они могли бы выступить против его положения как политика.

К сожалению, Керенский был далек от того типа великой личности, которого требовали те времена.

Понедельник, 29 октября 1917 г.

Я ужинал с госпожой Р. и за ужином встречался с князем Чавчавадзе, который командовал одной из бригад кавказской Дикой дивизии и поведал мне удивительную историю о марше на Петроград.

Дивизия, которая шла впереди сил Корнилова, оказалась изолированной: по приказу Совета вся связь со Ставкой была нарушена.

Авангард горцев выгрузился в районе Павловска, в 17 милях к югу от Петрограда. Команду из 40 человек отправили в поселок, чтобы выбрать для солдат места для постоя. Эти 40 человек вышли на батальон Павловского полка с пулеметами, направленными «на защиту революции», и батальон бежал.

Кавказцы удивились и наконец решили, что наткнулись на место проведения учений. Они говорили: «Должно быть, эти солдаты учатся воевать, но не знают, с чего начать!»

Когда они вышли к главным силам Павловского полка, один из солдат пошел к кавалеристам и спросил, куда они направляются. Кавказцы ответили, что они идут в Петроград, чтобы подавить большевистский мятеж. Тогда солдаты-павловцы ответили: «В таком случае мы пойдем с вами, а то мы думали, что вы идете устраивать контрреволюцию».

Довольные тем, что не нужно воевать, они вместе добрались до штаба армии обороны, где нашли заместителя командующего Петроградским военным округом, простодушного и вежливого генерал-лейтенанта Кузьмина, сидевшего в одном из помещений складов в окружении телефонных аппаратов. Едва прибывшие успели объяснить, что происходит, вперед рванулся какой-то длинноволосый человек, который пообещал каждому дополнительно по два с половиной акра земли при ее будущем разделе, если он будет сражаться за революцию. Это был министр земледелия Чернов. Поскольку вроде бы ничего не обещало, что вот-вот начнутся бои за революцию, все согласились.

3 сентября Савинков просил Корнилова направить один кавалерийский корпус в Петроград, но заранее определил, что командовать этим корпусом не должен генерал Крымов и что в составе корпуса не должно быть кавказской Дикой дивизии.

Однако к городу был направлен III кавалерийский корпус как раз под командованием генерала Крымова, и в его состав входила Дикая дивизия, которую не заменили на регулярную кавалерию. Позже генерал Крымов получил следующий приказ Верховного главнокомандующего: «Узнав от меня (Корнилова) или из местных источников о начале большевистского восстания, немедленно наступайте на Петроград, занимайте город и разоружайте те дивизии Петроградского гарнизона, которые присоединятся к восстанию. Отберите оружие у населения и разгоните Совет» [79] Керенский А. Прелюдия к большевизму. С. 149. .

В Лугу для встречи Крымова отправили офицера, прежде служившего с ним, который должен был вернуться с генералом в Петроград [80] Капитан Журавлев из Генерального штаба. .

Этот офицер позже утверждал, что во время встречи с Керенским Крымов заявил премьер-министру: «Говорю откровенно. Не буду вас обманывать. Я хотел бы повесить большую часть из вас». Керенский потребовал, чтобы генерал повторил это заявление в письменном виде. Крымов зашел в один из кабинетов, где ему дали бумагу и чернила. Когда его оставили одного, вдруг оттуда раздался выстрел: генерал выстрелил себе в голову.

Открытый разрыв между Керенским и Корниловым разрушил все надежды на восстановление эффективного взаимодействия и сотрудничества русской армии и союзников.

Активная деятельность Керенского по «разоблачению заговора» сразу же поставила офицеров в такое положение, что они стали зависеть от милосердия солдатни. Их положение и прежде было трудным, но сейчас оно сразу же стало невозможным. Гвардейские кавалерийские полки изгнали всех своих офицеров. Офицеров линкора «Петропавловск», стоявшего в Гельсингфорсе, заставили подписать заявление, в котором Корнилов осуждался как предатель.