Сергей Михеенков - Маргелов

ЗАГРАНИЧНЫЙ ПОХОД

В конце августа 1944 года дивизия получила приказ выступить к реке Прут в район Кагула. После стокилометрового марша переправились на понтонах через реку и сразу же оказались на румынской территории. Никакого штурма, никакого боя. Так начался заграничный поход 49-й гвардейской стрелковой дивизии в составе войск Красной армии. Война вступала в свой завершающий этап.

Авиация и тяжелая артиллерия здесь уже поработала, да и части первого эшелона прошли. Окрестности и весь пейзаж один к одному напоминали те, которые они видели за Прутом на советской территории. Но вид сожженных войной деревень, разбитых в пух и прах городков, исковерканных дорог, вытоптанных копытами танков и самоходок, солдатскими сапогами трех армий полей не трогал никаких душевных струн, которые бы могли отдаваться эхом жалости, сочувствия и иного человеческого трепета. В ротах и батальонах шли солдаты недавнего призыва, пережившие немецкую и румынскую оккупацию. Они видели своими глазами, как оккупанты устанавливали на их родной земле «новый порядок». Командиров и политработников это настораживало. Никто не знал, как поведут себя войска, оказавшись лицом к лицу с противником на чужой территории. Сверху были спущены директивы, которые предписывали применение самых жестких мер к мародерам и насильникам; каждый эпизод необоснованной жестокости по отношению к румынским солдатам и румынскому населению должен был наказываться решительно, вплоть до расстрела.

Маргелов на одном из совещаний с политработниками и командирами полков, батальонов и рот сказал, что сейчас не сорок первый год и расстрелами должного порядка в войсках не наведешь, что надо с людьми разговаривать, в каждой роте, в каждом взводе, в каждом отделении найти человека, который мог бы убедить своих товарищей в том, что они вступают на фашистскую территорию не как фашисты, а как освободители. Убеждать и убеждать людей, что они — люди.

Когда он это произнес, как вспоминают ветераны, участвовавшие в том совещании, с минуту стояла напряженная тишина. Ее прервал сам командир дивизии:

— Понимаю, задача не из простых. Это вам не высотку взять. И даже не Днепр форсировать. Тут надо найти нужные слова, нужный тон. Особо обратите внимание на тех бойцов, у кого родственники погибли в оккупации. В бою их держите при себе.

Да, думал Василий Филиппович, легко сказать… За каждым произнесенным словом вставал отец. Его душа так же металась в сомнениях, злобе и желании отомстить за родную кровь. А как же убедить тех, кто потерял братьев, сестер, родителей, у кого на глазах насиловали жен…

Наступало время другой войны. Войны с самим собой.

Обстоятельства помогли. Как вспоминал сам Маргелов, «в течение всего сентября дивизия совершала марш, не соприкасаясь с противником. Прошли через Галац, Брэилу и дальше на юг. 6 сентября в районе Хыршова переправились через реку Дунай и по правому берегу продолжили марш к болгарской границе. Румынские солдаты и офицеры выходили из камышовых зарослей и пачками сдавались в плен. В ночь на 7 сентября у деревни Стына Кадыней дивизия вступила на территорию Болгарии для изгнания хозяйничавших там немцев. Болгарский народ и армия, питая исторические дружеские чувства к русскому народу, сердечно встретили Красную армию, с благодарностью за ее освободительную миссию. В тот же день дивизия овладела Силистрой. После короткого отдыха в районе Силистры части дивизии 15 сентября погрузились на болгарские транспортные суда и баржи и поплыли вверх по Дунаю».

Об этом круизе вверх по Дунаю от Силистры до Ко-рабии стоит сказать особо. Сейчас это часть одного из самых дорогих туристических маршрутов по Дунаю. А тогда солдаты генерала Маргелова грузились в разнокалиберные речные суда, которые тут же отчаливали от пристани и уходили вверх по течению. Вскоре все эти катера, баркасы, буксиры с баржами, глиссеры и полуглиссеры выстроились в единую кильватерную колонну. Они волокли по реке русскую дивизию, пришедшую сюда из-под Херсона и Одессы, пушки, минометы, лошадей, мешки с фуражом, ящики с патронами и продовольствием, медсанбаты. На флагманском пароходе на капитанском мостике стоял высокий стройный генерал в новеньких погонах. На боку висела потертая и побитая деревянная кобура, из которой торчала ребристая рукоять маузера.

Идти по Дунаю было весело и любопытно. Солдаты крутили головами, бросали в мутные воды «реки империй» окурки, переговаривались, травили байки и анекдоты. На соседних судах слышались гармошки, залихватские песни и забористые, как моршанский табак, частушки. Время от времени над флотилией генерала Маргелова пролетали истребители. Заходили парами то спереди, то по курсу движения судов, снижались, помахивали крыльями и уходили то в сторону левого, болгарского берега, то в сторону правого, румынского. Прикрытие с воздуха, как и обещали. Пилотам тоже, должно быть, весело было смотреть на дивизию и ее странную флотилию. Русские войска шли по следам корпуса Суворова. Всё в который уже раз повторялось в мировой истории войн. На этот раз входили без барабанного боя, но под торжество гармошек и трофейных аккордеонов.

Иногда над Дунаем проносились эскадрильи илов. Где-то северо-западнее у них была работа. Туда они уходили нагруженными, с «эрэсами» под плоскостями, назад, на свои аэродромы, неслись налегке. Где-то продолжалась война. И 49-я дивизия спешила именно туда. Дунай то разветвлялся, образуя многочисленные протоки и острова, заросшие лесом, то снова собирался в могучее русло.

Еще 31 августа 1944 года советские и румынские войска, повернувшие штыки на запад, вошли в Бухарест. После Ясско-Кишиневской бойни охота воевать против Красной армии у румын отпала окончательно. 23 августа в Румынии вспыхнуло восстание против фашистского режима диктатора Иона Антонеску. Через два дня советское правительство заявило, что «не намерено аннексировать румынскую территорию или насильственными методами изменять государственный строй». Король Михай, арестовавший Антонеску, остался во главе Румынии и даже получил позже высший советский орден «Победа».

Перед вступлением в пределы Болгарии СССР объявил этой стране войну как союзнице германского рейха. Но болгарская армия при подходе советских войск из казарм не вышла. В Софии произошел государственный переворот. Сторонники прогерманской ориентации были арестованы и впоследствии расстреляны. Новое правительство объявило войну Германии. 5 сентября части 3-го Украинского фронта без единого выстрела перешли румыно-болгарскую границу. 9 сентября Красная армия официально прекратила боевые действия против Болгарии. 16 сентября, когда флотилия генерала Маргелова причалила к берегу румынского города Корабии и начала свой марш к Южным Карпатам, советские войска вошли в Софию.