Евгений Додолев - Михаил Ефремов. Последняя роль

Мне Александр Ширвиндт как-то жаловался, что если раньше проблема была вылечить актера от алкоголизма, то «сейчас такая пошла театральная молодежь, что выпить не с кем»…

«В июне 2020 года пресс-секретарь российского президента, комментируя аварию с участием Ефремова, назвал ситуацию чудовищной вне зависимости от того, кто виноват в смерти человека, – обычный гражданин или такой прославленный артист, как Михаил Ефремов. Песков напомнил, что позволять себе садиться за руль пьяным не должен никто. Алёна Водонаевабыла куда резче:

“Фу, как противно от новости про Ефремова, это просто чудовищно, это не поддается никакому объяснению. Ну ладно, ты хочешь сдохнуть… Но ты подвергаешь риску жизни других людей… Я считаю, что люди, которые садятся за руль в нетрезвом состоянии, – просто исчадья ада”.

Алексей Панин, узнав об этих высказываниях, дал резкий ответ Водонаевой и Пескову, записав видео:

– Сейчас всякие типа Алёны Водонаевой высказываются по поводу ситуации, в которую попал Ефремов. Да, Миша, наверное, не должен был садиться за руль пьяным. Но Мишу нельзя сажать в тюрьму, и никакие типа Алёны Водонаевой поганый рот свой не должны открывать. Теперь еще и Песков комментирует Ефремова. Вы забыли, как вы ему награды давали? Не дай Бог, если бы на месте Миши оказался Безруков, Хабенский – эти путинские, этого вопроса, сидеть в тюрьме или нет, не было бы.

Из моей беседы с Паниным, что состоялась накануне отъезда актера в Испанию; тогда, летом прошлого года, процесс по «Делу Ефремова» был в самом разгаре.

Вы хулиган и дебошир?

– Нет. Это все средства массовой информации, СМИ желтые. Вот, я понимаю, о чем вы говорите – дебош в самолете. Дебоша не было. Мы видим какие-то фотографии. Ну, подождите. Если я дебоширил, ну, почему же все сняли, как я выхожу из самолета, а как дебоширил-то, ой, не сняли?

У меня дочка, когда это все читает, она смеется. Потому что она очень часто бывает рядом. Мы вылетали из Симферополя с Нюсей. Я боюсь этих самолетов, хотя всю жизнь на них летаю. Выпиваю. А здесь даже и не пьяный-то особо был. Так, чуть-чуть мы винца выпили. И Нюся сидит, в окно смотрит. А мы на рулежку вот даже еще не выехали, вот только двери закрыли. Она говорит: «Пап, так улетать не хочется». А мне тоже не хотелось. Вот у нас еще друзья в Симферополе остались. Я девчонок зову, стюардесс, и говорю: «Слушайте, можно мы выйдем» Они говорят: «А, ну, чего? Прямо приспичило?» Я говорю: «Ну, пожалуйста». Они: «Ну, мы обязаны доложить типа в милицию. Потому если мы уже двери закрыли». А самолет, надо заметить, опоздал на полтора часа. И авиакомпании очень удачно списать этот дебош на какого-нибудь. А тут Панин подвернулся – идиот: «А давайте я выйду». И они повесили все на меня. Они и так должны были уже там оплатить людям какие-то пересадки пропущенные.

И вышел этот второй пилот. Или нет, командир корабля. Он подошел и мне говорит: «Алексей, какие-то проблемы?» Я говорю: «Нет, ну, пожалуйста». Он говорит: «Да, пожалуйста». Я говорю: «У вас нет претензий?» – «Нет претензий». Мы вышли. Ребята-менты нас отвели к себе. Мы написали заявление. Они купили Нюсе мороженое и отвели нас на такси. Все. Никакого дебоша. Но на следующий день все заголовки: «Алексей Панин устроил дебош в самолете».

Ну, это хороший такой пример, который показывает на самом деле, что равенства нету. Потому что понятно, что если это был бы обычный пассажир, не «человек с лицом», не артист, то его бы просто послали с этой просьбой. Вы же понимаете, да?

– Может быть, да, не знаю. Я клянусь, честное слово, вот хотите верьте, хотите не верьте, «звездочку» все ловили. Период звездной болезни Алексея «я артист, дайте мне там что-то», давно уже прошел, и вообще никому ничего не доказываю.

Так у вас уже это на автопилоте, просто по умолчанию. Вы же понимаете, что на вас реагируют, осознаете, что привлекаете внимание, что идут навстречу в каких-то вещах.

– Нет, это, безусловно, приятно. Но никаких вот этих вот, как пресса любит преподать, вообще абсолютно этого нет: «Я – артист. Дайте мне то». Да, вообще все по-другому в моей жизни.

Михаил Олегович как бы тоже артист, и вот попал в такую ситуацию.

– Да, все садились за руль пьяными. Ну, не все, но многие, многие.

Когда вы говорите «все», имеете в виду свое окружение, богему? Или прямо всех-всех?

– Понимаете, Михаил Олегович – мой старший, так сказать, товарищ. Я не причисляю себя к близкому кругу его друзей, как Дима Харатьян, Гарик Сукачёв, Ваня Охлобыстин. Миша старше меня. И у нас с ним, как мне кажется, очень теплые отношения, хотя и не самые близкие.

Мое отношение к нему безоговорочно просто – он великий артист. И было очень много случаев, когда я еще снимался в кино много, и когда меня часто приглашали, я выходил на съемочную площадку и говорил: «Знаете, ребята, вы ошиблись. Это должен был играть Михаил Олегович Ефремов». И такое я говорил, как минимум, в своей жизни раз десять.

Вспоминал обоих актеров-скандалистов в беседе с режиссером + ТВ-экспертом Шахназаровым.

Как относитесь к ситуации с Ефремовым?

– О, я вообще не комментирую это дело просто потому, что я Михаилахорошо знал с детства. Ну, дай Бог, ему, конечно. Эта ситуация отвратительная, что говорить.

Вы поддерживаете его?

Ну, я не понимаю, как можно Михаила в этой ситуации поддерживать. Я даже не понимаю, как он может сам себя поддерживать.

В этой ситуации ему надо было бы, на мой взгляд, повиниться. Сказать, простите, да, я виноват.

Это ужасно – убить человека. Причем, понятно, бывает случайность. Но мы же знаем ситуацию. Поэтому я, если хотите, сочувствую по-человечески в силу того, что я его знаю с малых лет, но, конечно, его поступок оправдан быть не может.

Беседовали об этом с Алексеем Паниным. И он сказал, отвечая на этот вопрос, что все пьют за рулем. Имея в виду, видимо, все-таки ваш цех кинематографический.

– Панин. Моральный большой авторитет.

Я не знаю. Господин Панин, видимо, не только пьет за рулем, но и делает массу другого, чего не надо делать. Это вообще не пример. Господин Панин, на мой взгляд, совершенно разложившаяся фигура.

Про самый известный из ефремовских проектов тоже говорили в студии канала «Москва 24».

Я беседовал с Андреем Васильевым – продюсером вашего совместного проекта «Господин хороший». И как у профи матерого спросил, какой бы вопрос он – в качестве журналиста – задал Михаилу Ефремову, который персонифицирует этот проект.