Валентин Воробьев - Враг народа. Воспоминания художника

Тут можно читать онлайн Валентин Воробьев - Враг народа. Воспоминания художника - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Биографии и Мемуары, издательство Новое литературное обозрение, год 2005. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Валентин Воробьев - Враг народа. Воспоминания художника краткое содержание

Враг народа. Воспоминания художника - описание и краткое содержание, автор Валентин Воробьев, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Мемуары художника Валентина Воробьева, активного участника «второго русского авангарда», охватывают полвека жизни в искусстве. Военное детство в глуши, учение, люди культуры 1950-х, бурная атмосфера московского артистического подполья 1960-х, паломничество богемной публики по мастерским художников-«нонконформистов»: поэты, дипломаты, фарцовщики, диссиденты, «бульдозерная» и «измайловская» выставки. Затем тридцать лет жизни во Франции, где оказались многие известные шестидесятники. Перед читателем воссоздается картина жизни целого поколения, талантливо и увлекательно написанная одним из его героев. Литературный дар Воробьева очевиден, документальное повествование читается как роман о русском Монпарнасе. Книга снабжена многочисленными иллюстрациями.

Враг народа. Воспоминания художника - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Враг народа. Воспоминания художника - читать книгу онлайн бесплатно, автор Валентин Воробьев
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать

— Краюха черного хлеба, родниковая водичка, этого хватало, чтобы творить чудеса! Максим Грек, Феофан Грек, Андрей Рублев! — размечтался собутыльник.

— Спасибо, что предупредил, а то я не знал, чем запить эту гадость, — ответил я.

Ивановский скис и присел на лавку.

Внизу вдоль берега шла Серафима Павловна Васич, редактор детских передач на радио «Пионерское утро». За ней брел несовершеннолетний сын Севка, ковырявший в носу карандашом. Фима приучала его к рисованию, чтобы со временем вырос таким же гениальным, как Валюнчик и Неизвестный. Сама она, весившая не менее десяти пудов, сочиняла афоризмы, но главным образом записывала слова великих мыслителей.

— Эй, Фима, тебя куда черт несет? — окликнул я ее. — Лезь наверх, я угощу тебя лимонадом!

— Боже мой, Валюнчик, как давно я тебя не видела! Конечно, поднимусь, вот ребенка отправлю на пляж.

— Тащи сюда и ребенка, я тебя целовать при нем не буду, — говорил я, жуя черствую корку.

— Валюнчик, скажи что-нибудь ребенку о его рисунке, а я запишу в блокнот.

— Ничего не пиши, кроме крыловского — «обласкан по уши кумой, пошел без ужина домой», а у ребенка отбери карандаш, он себе ухо и нос раскровянил.

Я выдрал из блокнота ребенка набросок козы с натуры, вытер им потеки на лавке и сказал:

— Садись, Серафима Пална. Угощу тебя теплой перцовкой, а ночью приду к тебе в постель.

— Как можно такое при ребенке, Валюнчик, — расплылась Фима от счастья. Мужа у нее никогда не было, и она считала за великий шанс переспать с великим человеком, а сейчас просто не верила, что это будет сам гениальный Валюнчик.

— Не бесись, твой ребенок, у которого растет борода, давно занимается онанизмом. Посмотри, как стреляет по жопе буфетчицы. Ты поменьше ходи перед ним голая, и юноша станет чище, не так ли, Сева? — обратился я к высокому черноглазому подростку с прыщеватыми щеками. Моя Тамара Забубенная мне изменила. Я буду два дня подряд пить, а ночью приходить к тебе. Плакать на твоем пышном плече. Договорились?

— Валюнчик, о чем ты говоришь? Какие слезы! Я всегда рада тебя видеть, но не могла и подумать, что Тамара окажется такой блядью. Подумать только — бросить великого Валюнчика на произвол судьбы!

— Ладно, допивайте перцовку и уходите. Я буду пить горькую в одиночестве.

С большим трудом Фима поднялась с лавки, помахала мне ручкой, а увидев убегавшего славянофила, бросилась вслед за ним, потому что он спал у нее в эту ночь, а на рассвете сбежал от жадной любви редакторши.

«А винный дух все вон нейдет, и с бочкой наконец он принужден расстаться», — рассматривая занятную пару, вспомнил я крыловские строки. — Эй, Таюшка, принеси мне еще стакан перцовки, а эту котлетную гадость выбрось поросятам. На сердце кирпич, глохну от горя и душевных страданий.

На паром взошли всей хеврой и у будки Фильки Рокфеллера принялись за разработку важнейшей темы дня: незаконное осуждение писателей Синявского и Даниэля, эмиграция Валерия Тарсиса и не менее важная — проблема творчества и трудоустройства. Профессор Разумович с большой твердостью отстаивал ленинские принципы власти и коммунизм с человеческим лицом.

— Друзья мои, — поглядывая, нет ли на пароме стукача, начал он, — конечно, были злоупотребления и репрессии, как, между прочим, и везде, но ленинские принципы вполне осуществимы. Здесь главное — осторожность и терпение.

— Лбом стены не прошибешь, — поправлял юриста Алик Гинзбург, составлявший подробный отчет про невинно осужденных Синявского и Даниэля. — Мне не менее симпатичны эти принципы, но наделе все душат живое в зародыше, цензура свирепствует, тюрьмы забиты политзеками, я очень сомневаюсь, что будут перемены в нашу пользу.

Герой манежной войны Эрик Неизвестный, развивая мысли нелегального журналиста, категорически отрезал:

— Чего там ждать у моря погоды! Мы должны бороться вместе с Западом, иначе нас раздавят и никто не пикнет в защиту!

— Уезжайте в Израиль, и дело с концом, — сказал юрист, на что скульптор парировал:

— Об этом рано думать. Надо выждать, что они придумают еще.

— Вы знаете мое мнение на этот счет, — сказал утомленный солнцем юрист, — я не корабельная крыса покидать страну, где родился, получил образование и пост. От правительства надо добиваться определенных послаблений для поездок за границу.

— Надо крестить все политбюро, и все станет на свои места, — высказался славянофил.

— Хорошая идея, — на всякий случай подтвердила Фима и стала за спиной Ивановского, чтобы не сбежал.

— Это деревенский бред, — гордо подбоченясь, сказал зек Гинзбург, — этих скотин не переделать. Все как на подбор сталинские палачи! Надо добиться такого положения, когда они перережут друг друга!

— Подумайте только, о чем вы говорите! — воскликнул славянофил. — Я верю в Россию, верю в православие и земский собор. У нас три вида оружия — монархия, православие и народность!

— Ах, оставьте ваши бредовые идеи! Каждый волен поступать так, как ему велит совесть, — заметил юрист, нахлобучив соломенную шляпу на седовласую голову.

— Псих, — усмехнулся скульптор, а зек кивнул головой в знак согласия. — Ты оторвался от действительности, старик. Кончай мечтать и подпиши мой протест.

Зек протянул листок с машинописным текстом. Славянофил, юрист и Фима бегло осмотрели текст и дружно заявили:

— Не будем!

— Пожалеете!

Паром ткнулся в причал, где стояла коза и жевала брошенную тряпку.

* * *

— Мне надо поговорить с тобой, — сказал спортсмен Оболенский загоравшей Томке. Она лежала неподалеку от причала, где был чище песок и меньше людей. Она не ответила и отвернулась. Спортсмен повторил: — Я приду к сараю и буду тебя ждать.

Томка рассеянно улыбнулась.

Андрей Оболенский так мягко говорил, так изысканно держался, так освещал мир пронзительно голубыми глазами, что сказать ему «нет» она не посмела и согласно кивнула головой.

С причала бежал бородатый славянофил Ивановский. Он подскочил к Андрею с блаженным видом, потому что всем существом своим обожал его, завидовал во всем и как мог помогал, потому что считал своим долгом спасти отпрыска легендарного Рюрика от дурных влияний и, возможно, со временем возвести на российский престол.

— Андрюша, здравствуй, князюшка, — трепетно начал он, — а я по тебе соскучился и так много хочу сказать, а это очень важно для меня, понимаешь?

— Понимаю, — отвечал потомок Рюрика, — но сегодня я занят, у меня экскурсия в Поленово.

У Оболенского имелась странная черта, сбивавшая с толку собеседника. Когда он говорил «да» и утвердительно кивал головой, это означало, что последует «нет» в самом конце, но эти проказы ему прощали.

— Как вода, Мика? — спросила вся хевра.

Читать дальше
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать


Валентин Воробьев читать все книги автора по порядку

Валентин Воробьев - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки LibKing.




Враг народа. Воспоминания художника отзывы


Отзывы читателей о книге Враг народа. Воспоминания художника, автор: Валентин Воробьев. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв или расскажите друзьям

Напишите свой комментарий
x