Алексей Мишин - О чём молчит лёд? О жизни и карьере великого тренера

Подготовка спортсмена в запредельном для его дисциплины возрасте — это всегда работа с тончайшим материалом, который может обнаружить свою хрупкость в самый неожиданный момент. Ещё вчера, казалось, всё было прекрасно, а сегодня каждое движение даётся с неимоверным трудом. Так было и с Женей: он в блестящем стиле выиграл чемпионат Европы в Шеффилде, набрав рекордные для себя баллы в произвольной программе. Комментатор Александр Гришин сказал тогда, что Плющенко сможет побороться с Патриком Чаном на чемпионате мира 2012 года. И Женя был внутренне готов к борьбе за золото.

Говоря об этом турнире, не могу не вспомнить прекрасное выступление нашего воспитанника Артура Гачинского. Маленького семилетнего Артурчика привела ко мне его мама Светлана, и мы стали разучивать с ним простой аксель. И здесь я хочу добавить, что в практике нашего, да и мирового фигурного катания не так часто встречаются случаи, когда тренер ведёт спортсмена от одинарного акселя до пьедесталов европейских и мировых чемпионатов.

На том первенстве Гачинский был первым в короткой программе, опередив самого Плющенко. А после произвольной стал серебряным призером, незначительно уступив лишь Евгению.

Оценивая сейчас уровень таланта Артура, скажу, что Бог его наградил редким сочетанием уникальных физических качеств и артистического дара. Наверное, в тот период ни один фигурист мира не выполнял тройной аксель столь блестяще. А набор четверных прыжков, которыми он владел, является весьма серьёзным и в настоящее время: тулуп, сальхов и риттбергер.

А Жене вскоре от поездки на первенство планеты пришлось отказаться — не выдержал мениск. В следующем году история повторилась и даже ухудшилась. Он кое-как докатал короткую программу на европейском чемпионате, но на произвольную не вышел. Вместо этого пришлось ложиться на операцию в израильскую клинику.

В российском мужском одиночном катании образовался определённый вакуум. На Плющенко навалились трудности, связанные с собственным здоровьем. У Артура Гачинского тогда случился психологический надлом, о котором я рассказывал в главе о до конца не реализованных талантах. Совсем юный Максим Ковтун тогда не мог справиться с грузом взвалившихся на него ожиданий — трудность, от которой он так и не избавился. Об этом я скажу отдельно.

Но сначала я бы хотел обратиться к истории и провести параллель с другим спортсменом, искусственно выброшенным на уровень выше своей реальной компетенции. На Олимпийских играх в Риме в 1960 году перед руководством нашей делегации стоял вопрос: кого в турнире боксёров выставлять против Мухаммеда Али, в то время носившего ещё родное имя Кассиус Клей? Лучшим боксёром нашей команды был выдающийся боец Геннадий Шатков. Но его весовая категория была на ступень легче, чем супертяжёлый вес Али.

Решение принималось в ЦК партии. Ничего, мол, легкий, но техничный и волевой. Да, Шатков был прекрасным боксёром. Но дрался он против гения бокса, да ещё и на категорию тяжелее. В огромную заслугу ему можно поставить то, что он закончил бой на ногах, хотя и имел несколько нокдаунов.

Во время нашей совместной работы в институте Лесгафта — он был у нас проректором по спортивной работе — Шатков говорил, что тот бой с Али дорого ему обошёлся. Последствия пропущенных ударов сделали свое дело — произошла серия инсультов, в результате которых ему пришлось заново учиться говорить…

С Максимом Ковтуном произошло нечто подобное. На мой взгляд, в его спортивной судьбе роковую роль сыграло решение об отправке на чемпионат Европы после того, как он занял пятое место на национальном первенстве. Ничто не может быть пагубней, чем возлагать на представителя любой сферы человеческой деятельности ожидания на порядок выше его компетенции. А ведь карьера Максима могла развиваться совершенно по-другому — логичному пути от юниора к взрослому. Кроме того, решение девальвировало святое для любого спортсмена слово «победа». Помнится, что даже спортсмены с мировыми именами выразили свой протест. В первый и, надеюсь, в последний раз за время моей тренерской карьеры я стал свидетелем того, как спортсмены организовали акцию в поддержку товарища по команде Константина Меньшова, бронзового призёра чемпионата России, которого лишили возможности представлять свою страну на европейском первенстве. Акция состояла из краткого лозунга, моментально разлетевшегося по всему интернет-пространству и гласившего: «Даёшь Костю на Европу!» Интересно, что одними из ее инициаторов были проявившие недюжинную решительность Максим Траньков и Ксения Столбова. Неизвестно, во что бы это всё вылилось, если бы не вмешательство личных тренеров протестующих, потребовавших прекратить акцию.

…Ретроспективно вспоминая важные решения нашей федерации, интересно наблюдать многогранность интерпретации понятия «спортивный принцип» в различных ситуациях. В 2013 году он был с полной уверенностью реализован как «ничего, что Ковтун пятый с отставанием от Плющенко в 40 баллов и от Меньшова в 3.86 балла, всё равно в команде». А в 2019 году этот же спортивный принцип был с гордостью продекларирован, как одна фигуристка выиграла у другой 1.71 балла при судействе, не выдерживающем никакой критики, значит, достойна места на чемпионате мира.

Веря в генетическую одарённость Максима к сложнокоординационной деятельности, все надеюсь, что его поиски «победного» тренера завершились после возвращения в родные пенаты к Елене Буяновой. Я видел его тренировки на старте сезона 2019 года, и Ковтун на них выглядел очень легко и динамично. Однако отголоски карьерных катаклизмов, в которые его затащил «спортивный принцип», аукались ему вплоть до завершения спортивной карьеры.

Что касается самой Елены Германовны, то есть тренеры, которые были выдающимися спортсменами и смогли стать такими же наставниками. По моему мнению, в этом плане она выше и сильнее всех.

Будучи спортсменкой, Елена Германовна, как говорят американцы, была ice cracker — «ломательницей» льда. Ей принадлежат несколько достижений, в каждом из которых есть слово «первая»:

— первая исполнительница тройного прыжка в короткой программе;

— первая исполнительница трёх тройных прыжков в произвольной программе;

— первая исполнительница каскада двойной флип — тройной тулуп;

— первая исполнительница тройного риттбергера на чемпионате мира.

А ведь отечественное женское одиночное катание было до неё, да простят меня читатели, тёмным пятном нашего вида спорта. Девушки занимали места за пределами мировой десятки, а то и двадцатки.

Став тренером, Елена Германовна тихо, скромно, достойно стала опять первой — тренером первой российской олимпийской чемпионки Аделины Сотниковой.