Яков Мелькумов - Туркестанцы

Дехкане показали нам кратчайшую дорогу к кишлаку Горбуа. Шли мы переменным аллюром. Проводники рассказывали подробности боя.

Дело обстояло так: к кишлаку Горбуа шло около трехсот кавалеристов во главе с Ушаковым (это был 13-й кавалерийский полк 1-й бригады). Кругом лежали убранные поля хлопка и джугары. Видимость была хорошая, и разведку полк не выслал. Вдоль дороги тянулись дувалы [14] Дувал — глинобитный забор. , которыми в Средней Азии обычно огора-живают поля и сады. На окраине кишлака из-за дувалов неожиданно открыли по красноармейцам сильный огонь. Однако Ушакову удалось прорваться в центр кишлака и занять там круговую оборону.

«Только бы не опоздать», — думал я и торопил Красильникова.

Вскоре мы услышали ружейно-пулеметную перестрелку. Находившиеся впереди разъезды встретили два эскадрона 14-го кавалерийского полка. Командиры эскадронов Зорников и Андерсон также спешили на помощь своему комбригу. Я принял общее командование.

Эскадроны Зорникова и Андерсона галопом по полям пошли в обход кишлака. 15-й кавалерийский полк развернулся и с пулеметным эскадроном в центре устре-мился в конную атаку, полукольцом охватывая кишлак.

Как только басмачи услышали красноармейское «ура», они в панике побежали из кишлака. Перед самым кишлаком эскадроны Плотникова и Тартышева налетели на большую группу басмачей, пытавшихся прорваться на запад. На головы басмачей обрушились клинки. Потерявшие всадников лошади метались по дороге. В это время из кишлака на басмачей бросилась группа конников: это был эскадрон Шарабурки, впереди я увидел Ушакова. Он, как всегда, шел в атаку во главе своих бойцов.

Я подскакал к Ушакову, и мы, не слезая с коней, расцеловались.

— Ну, спасибо, Яша, — сказал Ушаков, — выручил… Эскадроны преследовали басмачей до тех пор, пока кони не начали спотыкаться от усталости. Курширмат, потеряв много всадников, ушел в горы.

В декабре 1920 года штаб 1-й отдельной Туркестанской кавалерийской бригады вместе с 15-й кавалерийским полком прибыл на станцию Андижан, погрузился в эшелон и направился в Самарканд. Эта переброска вызывалась тем, что штаб Туркестанского фронта готовил операцию по освобождению Восточной Бухары и приводил в порядок предназначенные для этой цели войска.

В Фергане для окончательной ликвидации банд Курширмата были оставлены 3-я кавалерийская и 2-я стрелковая Туркестанские дивизии.

Восточная Бухара — огромная область, которую от Бухарского эмирата отделяла высокая цепь гор. Население Восточной Бухары составляли главным образом таджики, но в XIV веке она была завоевана Тамерланом, и с тех пор здесь установилось узбекское господство..

Бездорожье, множество горных рек и перевалов затрудняли доступ в Восточную Бухару. Царские войска во время Туркестанского похода не заходили в Восточную Бухару, и здесь в неприкосновенности сохранялся феодальный уклад жизни.

Бежав в Восточную Бухару, эмир избрал своей резиденцией Дюшамбе (нынешнюю столицу Таджикистана— Сталинабад). Сюда стекались нукеры, которым эмир начал щедро раздавать должности. К эмиру потянулись беки, напуганные размахом бухарской революции. Гиссарский бек Овлия-Кули привез в жены эмиру свою двенадцатилетнюю дочь, которая должна была стать звездой гарема. Эмир милостиво принял этот дар своего вассала, изъявлявшего этим свою покорность и преданность побитому владыке.

К эмиру в Дюшамбе явился и бежавший из Ферганы с остатками своей банды Курширмат. Привели свои шайки также курбаши Восточной Бухары Ходжа-Алим-бай и Ибрагим-бек. Последний стал вскоре одной из главных фигур басмачества в Восточной Бухаре, и рассказать о нем следует подробнее.

Существует много версий о происхождении Ибрагима и дальнейшем его возвышении. Приведу одну из них, на мой взгляд наиболее достоверную.

Отец Ибрагима, эмирский чиновник из кишлака Кок-Таш, был прозван «галмо», что значит вор. Это прозвище он получил за конокрадство, которым безнаказанно занимался, пользуясь неприкосновенностью как представитель власти. За крупную взятку Ибрагим был произведен в сотники эмирской армии. Честолюбивый и смелый, он сумел войти в доверие к эмиру и был назначен начальником дворцовой стражи. Одна из жен эмира приглянулась Ибрагиму, и он, нарушив обычай Востока, проник в гарем своего повелителя. По доносу евнуха Ибрагим был схвачен и приговорен к смерти, но ему удалось бежать.

Ибрагим скрылся в Локае — труднодоступном горном районе Восточной Бухары. Узбекское племя локай, давшее имя всему району, занимало господствующее по-ложение в Восточной Бухаре. Локайцы, считая себя прямыми потомками Чингис-хана, долгое время не признавали власти эмиров бухарских. Позднее, подчинив-шись формально Бухаре, локайцы по-прежнему сохраняли независимое положение: вначале правитель Локая (бий [15] Бий соответствует узбекскому бек. ) избирался из числа старейшин племени, а в дальнейшем эта должность стала наследственной. Все другие беки Бухары назначались эмиром. Эмир не мог не считаться с локайцами, так как они оказывали ему огромную услугу, держа в повиновении многочисленные племена таджиков. Подробнее о Локае будет рассказано в третьей части моих воспоминаний.

Бежав в Локай, в свой родной кишлак Кок-Таш, Ибрагим собрал шайку головорезов, с которой совершал налеты на купцов и таджикские кишлаки. Шайка Ибрагима совершала также грабительские набеги и в приграничные районы Афганистана.

Дерзость Ибрагима, посягнувшего на честь самого эмира, создала молодому курбаши славу удальца. Но безнаказанность, с которой Ибрагим совершал грабежи, объяснялась также тем, что правитель Локая Абду-Рашид-бий получал от него половину добычи.

Когда Ибрагиму стало известно, что эмир объявил «газо» — священную войну — и собирает под зеленое знамя ислама всех правоверных, он явился к эмиру с повинной. Эмир простил Ибрагиму грехи молодости и присвоил ему почетное звание бека, поставив во главе армии ислама. Так сын локайского конокрада, курбаши бандитской шайки стал крупной политической фигурой.

Одновременно с формированием армии ислама эмир совершил кабальную сделку с англичанами и реакционными правителями Персии: за оружие и боеприпасы, по-лучаемые от англичан, эмир отдавал Англии нефтеносные районы Туркестана.

В конце 1920 года в Восточной Бухаре были сосредоточены значительные силы контрреволюции. Главным опорным пунктом армии ислама стала крепость Гиссар. Здесь формировались и направлялись на территорию Советского Туркестана с диверсионными заданиями шайки басмачей. Через Сангардакский перевал басмачи врывались в мирные районы Шахрисябза, проникали до ‘ Гузара, грабя население и сжигая все на своем пути. Жители Тенги-Харама и Акробата — кишлаков, расположенных по Термезскому тракту, — вынуждены были бежать в глубь республики.