Дмитрий Олейников - Авраам Линкольн

Дуглас не учёл, что теперь два потока переселенцев, с Юга и Севера, столкнутся на новых землях, прежде всего в прилегающем к линии Миссурийского компромисса Канзасе, и их борьба по вопросу о принятии рабовладения выльется в вооружённое противостояние. Всего через год в Канзасе появятся две столицы и две конституции, и между их сторонниками начнётся гражданская война в миниатюре, получившая название «кровопускание в Канзасе». Счёт убитых пойдёт на сотни; президент Пирс будет вынужден признать, что территорию охватил «революционный беспорядок» {271} 271 См.: Richardson J. D . A Compilation of the Messages and Papers of the Presidents // http://www.gutenberg.org/f1les/11125/11125-h/11125-h.htm . . Но ещё до того, как всё это случилось, знающие люди увидели опасность надвигающегося конфликта. Они сражались против законопроекта в Конгрессе, они призывали выступать против «Акта» и его сторонников по всей стране. Дуглас отдавал себе отчёт, что начнётся «адская буря», но надеялся благополучно её пережить.

И буря началась. Линкольн узнал о принятии «Акта» во время очередного объезда округа. Вынырнув из груды мелких дел, он прочитал в газетах о победе законопроекта Дугласа и сначала «замер, как поражённый внезапным громом», но потом этот гром среди ясного неба что-то в нём пробудил. Такая же внезапная реакция «задремавших было политиков» началась по всей стране. Как писал Линкольн, все противники «Акта Канзас — Небраска» «поднялись на борьбу, похватав у кого что было под рукой: серп так серп, вилы так вилы, топор лесоруба, нож мясника… И неудивительно, что у нас не было единства ни в подготовке, ни в оружии, ни в униформе» {272} 272 The Collected Works of Abraham Lincoln. Vol. 2. P. 282. .

В этой буре партийный корабль вигов раскололся, налетев на риф «Канзас — Небраска», и стал быстро тонуть. Линкольн какое-то время ещё оставался на этом корабле, но противники рабовладения стали искать новые формы объединения. Весной 1854 года в пылу борьбы против законопроекта Дугласа из всевозможных и пёстрых коалиций «анти-Небраска» стала складываться Республиканская партия. В июле она собралась на первый съезд.

Своё неприятие «Акта Канзас — Небраска» Линкольн поначалу объяснял с помощью «истории», похожей на басню. «Представьте, — говорил он слушателям, — что Авраам Линкольн — владелец прекрасной земли с душистыми лугами и чистыми источниками воды. Владение его отгорожено от владений соседа, Джона Кэлхуна, крепкой изгородью. Каждый с уважением относится к правам соседа на собственную территорию и признаёт нерушимость изгороди. Со временем Джон Кэлхун заводит большое стадо скота. Трава на его участке иссякает, воды становится всё меньше. Кэлхун внимательно вглядывается во владения Линкольна, потом подходит к изгороди и ломает её. Ничто теперь не мешает его скоту вытоптать и съесть траву соседа, превратить в болотца его чистые источники. „Что ты, плут, сделал?! — кричит Линкольн. — Зачем?“ — „Всё нормально, — отвечает Кэлхун. — Я просто устранил изгородь, только и всего. У меня нет намерений ни перегонять свой скот на твои луга, ни препятствовать ему идти туда, куда он хочет. Пусть они сами выбирают, на какие пастбища идти, где им есть, где пить“» {273} 273 Ibid. P. 230. .

В те дни, когда Республиканская партия собиралась на съезд, в Спрингфилде выступал знаменитый аболиционист из Кентукки Кассиус Клей. Он призывал бороться за отмену закона «Канзас — Небраска» и для этого объединить усилия людей самых разных политических убеждений: фрисойлеров, вигов, демократов; оставить в прошлом разногласия и вместе отвратить гигантское зло, которое угрожает свободе.

Линкольн слушал его страстную речь, устроившись на травке неподалёку, тихо насвистывая и строгая прутик перочинным ножом. Он не спешил с публичными выступлениями, он думал… И только в августе 1854 года Авраам впервые публично заговорил о «великой лжи и несправедливости — аннулировании Миссурийского компромисса и распространении рабства на свободные территории». Цель этой речи, как говорил сам Линкольн, была достаточно прагматичной: помочь очередному переизбранию в Конгресс США Ричарда Йейтса, коллеги-вига. Йейтс был конгрессменом с 1850 года по тому избирательному округу, из которого когда-то в Вашингтон был отправлен сам Линкольн; именно победа Йейтса над кандидатом от демократов была в определённой степени реваншем «запятнанного конгрессмена».

Однако едва Линкольн решился снова окунуться в политические баталии, как его, судя по всему, охватило подзабытое упоение боем. Сначала он стал «менеджером» Йейтса, давал ему советы и пояснения, потом стал защищать его от нападок противников, распускавших беспочвенные слухи, что он из националистической партии «незнаек», и не очень беспочвенные, что он любитель выпить. Потом, делая ставку на борьбу с «Актом Канзас — Небраска», Линкольн углубился в изучение темы с той же основательностью, с какой исследовал свои юридические дела. Он проводил долгие часы и дни в библиотеке штата: как ехидничали газеты демократов, «накачивал мозги аргументами и фактами», «возил носом» по страницам книг, брошюр и газет, изучал данные статистики и отчёты о дебатах в Конгрессе. Сохранились выписки-размышления Линкольна того времени: «О правительстве», «О рабовладении»… {274} 274 См.: Ibid. P. 220–223. Возможно, именно в процессе этой работы летом 1854 года он подробно изучил проблему противостояния Севера и Юга, механизм непреодолимого конфликта свободных и рабовладельческих штатов.

Авторитетный историк Алан Невинс заметил: «Пятилетие после Конгресса Линкольн посвятил общекультурному и юридическому самосовершенствованию, размышлениям, напряжённой и постоянной работе за письменным столом. И в 1854 году стали появляться плоды этой работы: он смог возвыситься до того, чтобы бросить вызов „Акту Канзас—Небраска“» {275} 275 Nevins A . Op. cit. Vol. 2. Pt. 1. P. 360. .

Вовлечённый в нешуточную борьбу, Линкольн вышел за рамки роли «политического менеджера». Для укрепления позиции вигов в родном графстве Сангамон он решил выдвинуть свою кандидатуру на предстоящих осенью выборах в Законодательное собрание штата. Это был дальновидный план: именно народные избранники должны были потом решить, кого послать в сенат на замену демократу Шилдсу, кого противопоставить другому сенатору от штата — демократу Дугласу.

Стивен Дуглас вернулся в Иллинойс по окончании очередной сессии Конгресса в конце августа. В родном штате его встретили с такой зловещей неприязнью, что друзья начали бояться за его безопасность. Однако Дуглас сделал ставку на своё красноречие и уже вечером 1 сентября попробовал выступить в сердце ирландского квартала Чикаго. Многотысячная толпа освистала оратора и заставила убраться, не закончив речи. Сходя с платформы для выступлений, Дуглас погрозил толпе кулаком. Сдаваться он не собирался — наоборот, отправился в тур по штату, чтобы провести «разъяснительную работу». Он выступал в разных городках Иллинойса с одной и той же продуманной речью: что Запад важен для развития страны, что Миссурийский компромисс себя изжил, причём во многом благодаря тому, что разношёрстные противники демократов — все эти северные виги, фрисойлеры и аболиционисты — в штыки восприняли идею продолжить вплоть до Тихого океана черту, разграничивающую рабовладельческие и свободные штаты. Дуглас говорил, что именно поэтому компромисс 1850 года (сенатор им очень гордился) ввёл в практику иной подход: заменить географический принцип деления страны демократическим с идеей «народного суверенитета». Этот принцип, основанный на «великом праве самоуправления», успешно реализованный в штатах Нью-Мексико и Арканзас, будет работать на пользу всей страны в регионе Канзас — Небраска, тем более что климат и природа там таковы, что рабство никогда не приживётся.