Виктория Мочалова - Лытдыбр [Дневники, диалоги, проза]

У твиттера никогда и ничего не могло быть хорошо, потому что твиттер – это тотально мертворождённый концепт. Ему просто сказочно повезло, что оказалось такое количество людей, которым он понравился, среди первых лиц планеты Земля. У них не очень много времени, чтобы вникать в технологии, иначе они не нашли бы ограничение в 140 знаков удобным для себя. Твиттер вытянул счастливый лотерейный билет, не имея ни модели роста, ни осмысленной монетизации, ни модели подписки, не представляя себе ответа на вопрос “как мы с этого будем зарабатывать”.

Инстаграм – это совершенно другой космос. Инстаграм – это всё про visual. Далеко не все люди, которые присутствуют в инстаграме, являются хорошими фотографами или фотографами вообще. Не все люди считают, что инстаграм – это площадка для дистрибуции своего творчества. Джерри Зальц, арт-критик “Times”, постит классическую живопись. Я в инстаграме с 2010 года, потому что у меня с 2002 года смартфон, и фотография для меня очень важная тема. Я прошёл через все попытки производить фотоконтент, как производит его взрослый человек. По мере того как росли мегапиксели в камерах и решался вопрос с оптикой и со стеклом, я пришёл к выводу: то, что я произвожу, не должно весить 50 мегабайт. Я произвожу контент, который вы можете употребить на экране браузера. Инстаграм – это пример Ноева ковчега, в котором по паре любой твари.

Инстаграм как коммерческая площадка – очень перспективный проект, и он будет только расти. Люди всегда будут любить смотреть красивые картинки, если только не возникнет программа по выкалыванию людям глаз, но вряд ли она будет глобальной.

До сих пор <���на поляне соцсетей> никто не подвинул никого. Даже “Вконтакте” не подвинул фейсбук.

“Вконтакте” в России в 3,5 раза больше, чем фейсбук. И не потому, что он отнял у фейсбука хоть одного пользователя: “Вконтакте” пришёл в Россию, когда здесь был микроскопический фейсбук. Дальше они оба росли, и “Вконтакте” рос лучше, потому что он делался для России. Это полное повторение истории “Озона”, который здесь есть, а “Амазона” здесь нет. Это история “Яндекса”, который есть, а Гугла в сто раз меньше. Русские продукты, сделанные для России, оказывались на всех ключевых рынках успешнее своих зарубежных аналогов и прототипов. Так исторически сложилось лишь в пяти странах, при этом в остальных странах это связано с использованием иероглифов, ограничивавших способность Гугла и фейсбука конкурировать. В России никаких иероглифов нет.

Про Телеграм. Это проект, придуманный и реализованный братьями Дуровыми в 2013 году, очень взрослый и зрелый проект, который учился на всех трендах и закономерностях, подсмотренных на управлении сетью “Вконтакте”, на понимании, как всё должно работать. В результате Телеграм очень уверенно завоёвывает огромные аудитории по всему миру. Люди начали им пользоваться и были изумлены, в какой степени это революционный функционал. Они понимают в первую же секунду, как они будут это использовать. Почему они увидели это только сегодня? Почему это появилось только здесь?.. Мы не воспринимаем, ответили нам за секунду или за миллисекунду, но user experience от этого очень сильно зависит. От лага между отправленным текстом – и тем, когда он пришёл. Зависит по степени внутреннего комфорта. Когда люди готовы вложить тысячи человеко-часов в ускорение обмена сообщениями с 200 миллисекунд до 15, возникают именно те невидимые вещи, которые зацепляют сильным крюком.

Что виделось Дуровым, когда в 2013 году они прототипически выкатывали Телеграм?.. Им виделась гибридная система “мессенджер-соцсеть”. Очень удобный и быстрый мессенджер, но также и система обмена картинками, потому что все ждут, когда язык картинки вытеснит язык буквы. Есть понимание, что более массовые форматы овладевают массами в тот момент, когда менее массовые форматы остаются в некоторых рамках. Была сложная модель: с одной стороны, снэпчат, где люди посылают друг другу картинки, и инстаграм, где люди вывешивают свои картинки на весь мир. В голове была сложная система взаимодействия между людьми, которой до тех пор не существовало. Но как только человек увидел её наяву, он не смог с этого слезть. Это к вопросу о видении социальной модели. У Цукерберга было представление, что фейсбук – это сеть для молодёжи, а потом он запустил эту сеть и понял, что создал сеть для полутора миллиардов человек; столько молодёжи не бывает, разве что в Индии. Поскольку Телеграм людям нравится, – он удобен, интуитивен и понятен, хорошо защищён от государства, властей и прослушки, – то огромное количество людей захотело им пользоваться для тех нужд, о которых Павел Валерьевич не мог подозревать. Иранские гомосексуалисты, которые не хотят, чтобы их подвесили за шею на подъёмный кран, пользуются Телеграмом, потому что твердо уверены: Корпус Стражей Исламской революции не читает переписку пользователей Телеграма. В Саудовской Аравии – которая, в отличие от шиитского Ирана, является страной суннитской, ваххабитской и набожной, – так вот, в истинно высокодуховной стране Саудовская Аравия (и не такой, как наша, которая только делает вид, а в истинно высокодуховной!), – о чём думают там все жители?.. О том, как бы побольше порнухи. А власти этой высокодуховной страны думают о том, как бы побольше порнухи внести в цензурные списки. В этой стране Телеграм прижился как платформа для создания маленьких частных порнографических изданий, где все читатели знают друг друга, потому что это порнографические СМИ на 200 читателей. Дуров не мог подозревать, что таким будет первый взрыв популярности Телеграма! Причины, по которым Телеграмом пользуются в Чечне, это не те причины, по которым Телеграмом пользуются в Испании. Три года спустя, зная об опыте саудовских порнографов, с разных сторон на Дуровых пошло давление с целью точить здесь медийную площадку. Додавили, и появился функционал для медиа, на базе Телеграма стало возможным строить полноценное СМИ.

Степень рисков в социальных сетях очень сильно зависит от того, насколько глухая деревня, в которой ты живёшь. Чем глуше деревня, тем ближе к 100 процентам риски использования интернета. Существует план по выявлению и привлечению к ответственности за преступления против конституционного строя и безопасности Российской Федерации. И если на этой территории есть всего один человек, пользующийся соцсетями, значит, опер возбудит дело на этого единственного человека. Крайняк, он предъявит ему обвинение, что при написании своих постов он использовал те же буквы, которыми написана “Майн кампф” Гитлера, известное экстремистское произведение.

То, что сеть вызывает у людей апатию, не подтверждается опытом тех стран, где интернет развит лучше, чем в России. Апатию у людей в России вызывает жизнь в России на протяжении последней 1000 лет. Сюжет жизни в России состоит в том, что агрессивная группа насильников, мучителей, тиранов, злодеев и упырей, – некоторые из них являются викингами, монгольскими кочевниками, некоторые породнились с византийскими императорами, – тиранит подавляющее большинство населения. Россия – это поле вечного боя между человеком и государством. Государство любого человека готово бить по голове. Не интернет сделал Россию “страной рабов, страной господ”. Лермонтов писал, когда ему ещё аккаунт не завели.