Шериф Геммур - Йохан Кройфф. Победитель и тиран

Белградский финальный матч – последняя игра Ковача с амстердамским «Аяксом». Он видел, что его влияние на команду сошло на нет, а счет последних побед снижается. Что не понравилось дирекции клуба. Штефан Ковач уехал во Францию, где стал тренером «синих». Его сменил на посту тренера неизвестный Георг Кнобел, голландский тренер пятидесяти одного года.

Никто не сомневался, что после такого урожая титулов, выигранных снова «Аяксом» über alles , летом 1973 года в клубе еще теплился огонек. Правда, лето станет смертоносным, когда тлеющий уголек разгорится в самый разрушительный в истории клуба пожар. В своей книге «Блистательные Оранжевые» (с. 73–84) Дэвид Уиннер скрупулезно приводит хронику быстрого сгорания, которое внесет разлад в самый крупный клуб в мире…

Георг Кнобел, новый тренер, не хотел показаться таким же мягкотелым, как Ковач, и понимал, что должен навязать свой авторитет в раздевалке, в частности потому, что прежде за ним особо не водилось репутации процветающего тренера (он пришел из маленького ФК «МВВ Маастрихт»). В начале сезона 1973/74 аяксовцы готовились к летнему предсезонному сбору в «Де Лютте», небольшом спокойном отеле, расположенном недалеко от границы с Германией. В первый день Георг Кнобел обратился к игрокам с речью, пространной и скучной. Свой спич он завершил таким обращением: « И напоследок… О капитанской повязке. Мы должны выбрать капитана». Кнобел сослался на мнимую клубную традицию, о которой ему рассказал Бобби Хармс, согласно которой каждый год игроки выбирают себе капитана. Однако Йохан Кройфф все еще оставался капитаном команды к июлю 1973 года, и ранее было вроде как решено, что он им и продолжит оставаться. Но тем не менее встал вопрос о проведении анонимного голосования, и Георг Кнобел уступил (« Когда игроки голосовали, меня там даже не было »).

Атмосфера вдруг сразу накалилась… Для Йохана сам факт проведения ни с того ни с сего выборов был очень неприятным, он тут же ощутил психологический дискомфорт, стресс. Расспрошенный Дэвидом Уиннером Ян Мюлдер, прибывший из Андерлехта в 1972 году, на всю жизнь запомнил выражение лица Кройффа, когда Кнобел заговорил о выборах капитана: « По его лицу я увидел, что для него это стало полной неожиданностью. Что-то вроде переворота, страшного кошмара… Йохан был капитаном, и тут вдруг с новым тренером игрокам придется голосовать. Он был в шоке, его вера рухнула. Он был взбешен. Осмелиться бросить вызов его авторитету – все равно что наигнуснейшее оскорбление. Я прочел это по его глазам. Как только зашла речь о выборах, он захотел тут же покинуть «Аякс». В тот момент для него это было уже слишком. Возможно, сам он проголосовал бы за Кейзера! Говорю «возможно», так как Йохан был очень странным ». Кроме Йохана кандидатами были назначены Барри Хюльсхофф и Пит Кейзер. Подобно Леннону и Маккартни, втянутым в разрушительную борьбу за лидерство в группе, Йохан и Пит разругались в пух и прах, пожертвовав даже своей старой дружбой.

Процедура голосования стала импровизацией. Имена трех кандидатов были написаны на доске: Барри Хюльсхофф, Йохан Кройфф и Пит Кейзер. Никаких речей, ни дебатов: игроки писали имя на кусочке бумаги и клали свой бюллетень в пустой цветочный горшок, стоящий на столе. Голосование продлилось 5 минут… Никто не проголосовал за Барри Хюльсхоффа. Пит получил 12 или 13 голосов. Йохан: примерно 3–7 голосов (его точный итог был три голоса)… В 2015 году Дэвид Эндт, бывший игрок и руководитель «Аякса», подтвердил результаты голосования: « Пит был выбран практически единогласным решением. Он был общительнее, не таким деспотичным, менее эгоцентричным, менее властным по сравнению с поведением Йохана на поле, которое уже достало его одноклубников. Йохан действительно мог сделать больно людям, он был до крайности высокомерным. По правде говоря, Кройфф верил в диктатуру и деспотизм. Он считал, что обязательно должен быть лидер и его последователи, и если последователь на деле не был верен, то его следовало отбросить за ненужностью! Он действительно в это верил, и даже вне футбола ».

Кейзер стал капитаном. Ян Мюлдер продолжает свой рассказ: « После голосования Кройфф поднялся на второй этаж, чтобы позвонить. Я был с Хайнцем Стёйем, когда он набрал номер своего тестя, Кора Костера. Он всегда звонил в открытую, как обычно, так, что все всё слышали и всё видели. Тогда мы услышали: «Срочно позвони в «Барсу», я сваливаю отсюда». Несколько часов спустя после голосования менеджер отеля Герман Стриккер заметил, что в одном из номеров отеля до сих пор работает телефон. Единицы тикают, звонки идут как внутренние, так и из-за рубежа. « Это был номер Кройффа , – говорит Стриккер. – На следующий день приехал тренер сборной Франтишек Фадронк и провел тут весь день до вечера, прогуливаясь с Йоханом. Дело принимало серьезный оборот. Ринус Михелс позвонил в отель, так же как и тесть Кор Костер. Это было похоже на панику на борту ».

Йохан Нескенс в интервью «Экип» в 2005 году поведал о начале катастрофы: « Мало-помалу группа игроков говорила себе: «Мы тоже звезды и знаем, что нам надо делать». Возникли трения. В основном опасные моменты и комбинации создавал Кройфф, но игроки хмуро дулись, считая, что тоже звезды и больше не желают таскать чемоданы Кройффа, причем ради его же славы ». Они думали, что «Аякс» способен побеждать и без Кройффа… Дэвид Уиннер сообщил, что Георг Кнобел никогда не придавал такого уж огромного значения этому драматическому голосованию: « Когда я приехал, я думал, что буду работать вместе с замечательными профессионалами. Но игроки оторвались от земли. «Мы самые лучшие в мире! Мы можем победить кого угодно!» Самомнение зашкаливало. При этом все знали, что Кройфф был готов уйти. История с голосованием вовсе не была причиной этого внутреннего кризиса. У Йохана создалось впечатление, что игроки его не любят. И это не было неправдой… Да, они завидовали ему. Все медийное внимание в «Аяксе» было сосредоточено на нем, и немало игроков про себя думали так: «…но мы же точно такие же, как он»… Ян Мюлдер тоже считал, что вовсе не выборы спровоцировали уход Кройффа, а затем и big-bang (большой взрыв) в «Аяксе»: « Выборы, конечно же, были ошибкой. Команда находилась на грани развала. И это понятно… Три года на вершине обострили эго у некоторых. Да, игроки, как Хан и Крол, хотели зарабатывать столько же денег, сколько и Йохан. И в этом плане Испания и Италия выглядели очень и очень привлекательно. Как только представился момент, они обернулись против Кройффа, ратуя за свои собственные интересы».

В том же ключе высказался и Джонни Реп: « Проблема «Аякса» в том, что все стало слишком легко. В 1973 году ветераны-игроки выиграли все, что можно. Им нужен был новый вызов, новый клуб. Амбиции испарились». Герри Мюрен, в свою очередь, все еще лелеял надежду: « Не было традиции выбирать капитана. Это была идея Кнобела. Мы голосовали тогда впервые. Эта идея с голосованием была шоком для всех нас, для игроков. Если Йохан – наш капитан, зачем голосовать? Лично я голосовал за Йохана, потому что знал, что если не проголосовать за него, то он уедет в Барселону. Эти выборы стали последней каплей для Йохана, который уже получал очень заманчивые предложения. Если бы не было этого проклятого голосования, Йохан точно бы остался в «Аяксе» еще на два года как минимум». Герри справедливо сравнил случившееся с распадом «Битлз» – событие, которое повергло в ступор весь мир в 1970 году: « Битлз» были хорошим примером. Поначалу, как и они, все мы горели энтузиазмом. Но позже удовольствие улетучилось. Пропало желание играть вместе, не было «один за всех». У нас оставались все те же прекрасные качества, и на поле мы играли сообща, но после матчей каждый запирался у себя… Если бы мы удержали команду от распада, мы бы выигрывали Кубок чемпионов все следующие восемь лет подряд».