Анатолий Максимов - Космическая одиссея разведчика. Записки сотрудника госбезопасности

В пятидесятые годы шла Корейская война, и здесь произошла первая, после Второй мировой войны, схватка между США и СССР, фактически — испытание нового оружия. В авиации: первая проба раздобыть друг у друга образцы новейшей техники — истребителей. В тот момент это были: у нас — МИГ-15, а у американцев — истребители серии «Ф» под названием «сейбр», что означало «сабля», точнее — «разящий клинок».

В конце пятидесятого года американцы хозяйничали в небе Кореи и тут мы, русские, преподнесли им сюрприз. По этому поводу в докладе американского командующего войсками в Корее комитету начальников штабов армии США говорилось:

«…на высоте 30 000 футов новейшие реактивные истребители русских пикирующим полетом нападают на наши бомбардировщики и истребители. Боевая техника русских значительно превосходит американскую… Боевой дух наших летчиков падает. Полеты не приносят прежнего эффекта — «сейбры» не помогают.».

Для военного такого ранга подобное обращение походило на крик отчаяния?! История реактивной авиации в нашей стране фактически началась после войны и помогли в кратчайшие сроки вывести ее на уровень мировых стандартов разведчики, среди которых не последнюю роль играл Барковский. Он все годы войны из Лондона направлял в Центр объемную информацию (актуальную, документальную, полнокомплектную) именно по достижениям Запада в этом виде оружия — авиационной техники.

29 августа 1949 года стало днем рождения атомной советской бомбы. Именно в этот день Соединенные Штаты лишились монополии на ядерное оружие. К этому времени в американских военных планах намечалось ядерное нападение на СССР с датой 1 января 1950 года. Срыву этих планов предшествовала блестяще проведенная советской разведкой (госбезопасности и военной) операция по проникновению в американский «Манхеттенский проект», самой оберегаемой в Америке тайны — секретов создания атомного оружия. Это был триумф советских разведчиков, среди которых — Владимир Борисович Барковский.

Несколько поколений физиков-ядерщиков отмечали вместе разведчиками пятидесятилетие первого взрыва отечественной атомной бомбы. Знающий, что такое ядерный взрыв не понаслышке, академик Евгений Велихов так определил государственную значимость этого событии:

«Мы, благодаря работе над ядерным оружием, сумели развить нашу науку, сделать ее достижения конкурентноспособными на мировом рынке. Без атомной бомбы мы были бы второстепенной державой».

Владимиру Борисовичу свойственен государственный подход в оценке эпохальных событий, участником которых он был во время работы в научно-технической разведке. Естественно, одним из таких событий в нашей стране стало создание атомного оружия. Над ним работали ученые, технические специалисты и хозяйственные организаторы, производственники и… разведчики.

Занимая активную позицию в продвижении мнения об эффективности деятельности НТР в интересах государства в различные периоды, Барковский многие годы публиковал статьи в специальной и открытой печати, выступал с лекциями в различных ведомствах, участвовал в симпозиумах и давал интервью прессе и на телевидении. Чаще всего вопрос касался клада разведки в создание в СССР собственного ядерного оружия.

Вот как определяет Владимир Борисович место разведки в этом процессе: «Разведка давала ценную сверхсекретную информацию, а наши ученые работали над проблемой. Каждый занимался своим делом. Но самая достоверная и перспективная научно-техническая информация становится полезной только тогда, когда попадает на благоприятную почву, когда понимается ее значение. Так случилось и с информацией об атомном оружии».

А что же ученые? И Владимир Борисович в одной из своих статей отмечал, что «вклад разведки не оспорим, многих тупиков и ошибок удалось избежать» (академик Курчатов И.В.) или: «…я не встречал ни одного ложного указания» (академик Иоффе А.Ф.).

О послевоенных годах работы нашей разведки над проблемой ядерной энергетики Владимир Борисович сообщал, что «.в 50-е годы была получена информация о мощных энергетических реакторах и реакторах для подводных лодок».

Государственный образ мышления Барковского сказывается в таком заявлении:

«Реально оценивая вклад разведчиков в создание отечественного атомного оружия, НТР никогда не противопоставляла себя достижениям отечественных физиков, конструкторов и производственников, ибо разведчики не занимались расчетами, не проводили экспериментов, не вдавались в детали конструкции атомной бомбы».

«Боец невидимого фронта» Владимир Борисович Барковский в середине ХХ столетия являлся одним из активных руководящих работников важнейшего направления разведывательной деятельности в современном мире, именуемым научно-технической разведкой. Многие десятилетия за рубежом, в штаб-квартире разведки госбезопасности и на преподавательском поприще в стенах «кузницы кадров разведки» и, как ученый — кандидат исторических наук, он рассматривал ее деятельность как особое социальное явление, глубоко коренящееся в потребностях обеспечения национальной безопасности и геополитических интересов России.

Еще в 1949 году Барковский начал читать лекции в ВРШ — Высшей разведывательной школе, в 1954–1956 годах работал там на кафедре разведки в качестве заместителя начальника, коим был другой выдающийся разведчик — Агаянц Иван Иванович.

После работы за рубежом и в центральном аппарате НТР в 1969 году он перешел на работу в Краснознаменный институт. И снова на кафедру разведки, где до ухода в отставку в 1984 году трудился в должности профессора.

Учебные, научные и публицистические работы Барковского представляют собой богатое наследие виде лекций, практических пособий, учебников, методических материалов, монографий, диссертации и статей в спецсборниках, а после ухода в отставку — в отрытой печати. Его перу принадлежит даже такая работ, как по этики разведывательной деятельности. За 1949–2000 годы Владимир Борисович подготовил более 50 работ общим объемом свыше 3000 страниц.

Активной научной работой Барковский начал заниматься после прихода в Краснознаменный институт — учебное заведение по подготовке кадров разведки. Но кроме теории и практики разведывательной деятельности, он остался неизменным и ценным летописцем истории научно-технической разведки. Его глубоко обоснованные работы в этой области сегодня рассматриваются как конкретные примеры впечатляющих достижений одного из разделов социальной истории отечественной науки и техники.

И это не случайно, так к проблеме научно-технической разведки Барковский с конца сороковых годов возвращался семь раз — от лекций по теме до нескольких изданий учебника и многочисленных выступлений на научно-практических конференциях с различными аспектами деятельности этого направления в разведке.