Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

Родные наши Воронцовы прогостили у насъ трое сутокъ, въ которое время занимался я разными работами въ садахъ и посадкою въ своемъ цѣлой березовой рощицы съ развернувшимся уже листомъ, а по отъѣздѣ ихъ во-свояси, стали помышлять мы о поѣздкѣ своей въ любезное свое Дворениново. Къ ѣздѣ туда побуждало насъ въ сей разъ, во-первыхъ то, что намъ съ сыномъ хотѣлось побывать тамъ въ сіе вешнее время и также кое — что въ садахъ нашихъ посадить и сдѣлать; во-вторыхъ, хотѣлось намъ съѣздить туда, и въ недальную оттуда Конширскую нашу деревню Калитино-нашихъ новобрачныхъ Воронцовыхъ, которымъ отдана она была вмѣстѣ съ Чернскою нашею деревнею въ приданое, и отдать имъ ее прямо съ рукъ на руки во владѣніе, а наконецъ, какъ надобно было имъ отвесть свадебные свои контра- визиты къ роднымъ нашимъ Крюковымъ и Кислинскимъ, то хотѣлось намъ свозить ихъ и къ нимъ и спознакомить новаго моего зятя съ ихъ домами. И какъ условлено у насъ было, чтобъ намъ за ними заѣхать въ Головнино и вмѣстѣ съ ними проводить тамъ у нихъ приближающійся Троицынъ день, то наканунѣ онаго и отправились мы въ сей путь сборнымъ дѣломъ, взявъ съ собою жену, сына и старшую незамужную дочь свою Ольгу, а съ ними вмѣстѣ поѣхали въ Головнино и старшая моя дочь Елизавета съ меньшою Катериною; изъ лишнихъ же людей и прочія повозки отправили мы прямо въ деревню.

Итакъ, Троицынъ день, случившійся въ сей годъ 27 мая провели мы въ Головнинѣ у зятя моего Воронцова, но, вмѣсто предполагаемаго пріятнаго гулянья въ садахъ и рощахъ, по случаю перемѣнявшейся вдругъ погоды и сдѣлавшагося послѣ бывшихъ жаровъ холоднаго ненастья и самого даже жестокаго мороза, принуждены были весь сей день сидѣть въ четырехъ стѣнахъ и съ бывшими у нихъ гостями заниматься уже кое-какими комнатными увеселеніями. Такое же неудовольствіе, по случаю продолжавшагося холоднаго ненастья и безпрерывнаго дождя, имѣли мы и въ послѣдующій за симъ Духовъ день. Въ оный обѣдали всѣ мы и весь провели у брата зятя моего Михайла Ивановича, куда подъѣхалъ къ намъ изъ Тулы и зять мой Шишковъ; но во весь день не можно было никому и глазъ своихъ показать изъ хоромъ.

Но на другой день послѣ сего, къ удовольствію нашему, погода поперемѣнилась, и тогда не стали мы долѣе медлить и пустились съ утра въ путь свой. И какъ у насъ положено было въ Тулѣ неостанавливаться, то, покормивъ лошадей въ Лутовиновѣ, проѣхали мы ее проѣздомъ и, пустившись по веневской дорогѣ, поспѣли къ вечеру въ Крюковку, жилище меньшаго зятя тетки Матрены Васильевны, Льва Савича Крюкова, гдѣ еще впервыя случилось и самому мнѣ тогда быть.

Хозяева вмѣстѣ съ случившеюся тутъ быть теткою Матреною Васильевною были намъ очень рады и угостили насъ ужиномъ, а въ послѣдующій день обѣдомъ; но послѣ онаго не стали мы долго медлить, но, продолжая свой путь въ Ѳедешово, заѣзжали на дорогѣ къ Ольгѣ Ивановной Крюковой и, посидѣвъ у ней, къ вечеру пріѣхали къ нашимъ роднымъ Кислинскимъ, гдѣ нашли женившагося только тогда племянника ихъ, Александра Степановича Крюкова, съ молодою его женою.

Какъ я въ сей сторонѣ не былъ уже цѣлыхъ два года, то всѣ были намъ очень рады, у кого намъ ни случилось тогда тутъ быть; ибо мы, отобѣдавши на другой день у Василья Ивановича Кислинскаго, ѣздили въ Хвошню къ Егору Михайловичу Крюкову, а от него въ Каменку — къ Аннѣ Васильевнѣ Крюковой, сестрѣ тетки Матрены Васильевны, а отъ нее заѣхали въ Архангельское къ Александру Степановичу, у котораго и ужинали и вкупѣ от сдѣлавшагося опять превеликаго холода въ прахъ перезябли. У него нашли мы и сына Дмитрія Васильевича, Александра Дмитріевича Арсеньева, и г. Филимонова. А какъ подъѣхали туда же и наши Кислинскіе, то ужинъ былъ многолюденъ, но за холодомъ не весьма намъ всѣмъ пріятный; ночевать же возвратились вмѣстѣ съ хозяевами въ Ѳедешово. На утріе ранёхонько пустились въ дальнѣйшій путь, и какъ ни дурно было намъ ѣхать по большой и грязной дорогѣ, но успѣли къ обѣду поспѣть въ свое Дворениново, гдѣ приготовленный обѣдъ насъ уже дожидался.

Не успѣли мы пріѣхать, какъ, къ особливому удовольствію нашему, погода перемѣнилась и какъ бы нарочно для нашего пріѣзда изъ прежней холодной превратиться (sic) въ ясную и теплую, чрезъ что и сдѣлалось мнѣ возможнымъ обходить съ зятемъ и сыномъ моимъ всю свою усадьбу и показать первому и сады свои и все прочее, и вмѣстѣ съ ними полюбоваться тогдашнимъ красотамъ натуры, такъ обильно по всей моей усадьбѣ повсюду разсѣяннымъ.

Въ послѣдующій за нимъ 3-й день іюня, между продолжаемыми прогулками и увеселеніями садами моими, принялись мы за разныя дѣла и работы, наняли плотниковъ за 39 рублей рубить на хребтѣ горы большую нашу и нынѣ еще стоящую бесѣдку, храмъ удовольствія; придѣлали къ готовой уже бесѣдкѣ всходъ, пили въ оной чай, обновили, бывши на елевой полянкѣ, полукаменныя канапе, ходили опять гулять, веселились красотами натуры, а особливо наипріятнѣйшимъ тогда майскимъ вечеромъ, который и подалъ мнѣ поводъ къ сочиненію потомъ нижеслѣдующей пѣсни къ вечеру на горѣ и изобразить въ ней то, что мы тогда видѣли и чувствовали. Почему для достопамятности и помѣщу оную здѣсь.

Возвращаясь теперь къ прерванной нити моего повѣствованія, скажу, что въ послѣдующій за симъ день, случившійся воскреснымъ, ѣздили мы всѣ къ обѣдни въ нашу деревенскую церковь и, угостивъ у себя обѣдомъ нашего приходскаго попа и дьякона, поѣхали всѣ въ наше Калитино. Деревенька сія или паче часть ея, принадлежавшая мнѣ, была маленькая, неимѣвшая въ себѣ тогда и 30 моихъ душъ, но, по близости своей къ Дворенинову, весьма для меня нужная и въ особливости достопамятная для меня тѣмъ, что была нѣкогда мирнымъ обиталищемъ прадѣда и прапрадѣда моего съ матерней стороны. Самая покойная мать моя воспитывалась въ селеніи семъ, въ домѣ своего дѣда, а потому и любила оное до конца своей жизни и нерѣдко ѣзжала въ нее со мною во время малолѣтства моего. Я и понынѣ еще помню, какъ праздновали мы съ нею ежегодно селенія сего осенній годовой праздникъ въ бывшихъ тамъ тогда еще небольшихъ старинныхъ хоромцахъ, и какъ въ саду съ высокихъ грушевыхъ деревъ отресали великое множество грушъ. Но въ сіе время не было въ ней уже ни хоромъ, ни господскаго двора, а были только садъ, прудъ, гумно и роща. Какъ она назначена была от насъ въ приданое нашей дочери Воронцовой, то и ѣздили въ сей разъ вмѣстѣ съ нею и ея мужемъ въ оную для отдачи ея имъ съ рукъ на руки во владѣніе. Признаюсь, что я разставался тогда съ сею деревенькою съ чувствительностію и сожалѣніемъ, а нынѣ еще того болѣе о томъ сожалѣю, что съ нею разстался и оной на вѣкъ лишился. Зятю моему не пошла она ни мало в-прок: онъ принужденъ былъ обстоятельствами своими чрезъ немногіе годы послѣ того ее продать, и она досталась во владѣніе одному выслужившемуся до офицерскаго чина подъячему Каширскому и претерпѣла потомъ особыя несчастія.