Александр Королев - Илья Муромец

Правда, летописи сообщают о походе Олега на Царьград, а в проложном Житии Владимира он оказывается участником похода в Тавриду. Но Халанский замечает, что в другом Житии — Стефана Сурожского (XV век) — сообщается еще об одном походе русских в Крым. Вскоре после кончины этого святого (Стефан умер около 787 года) из русского Новгорода явилась великая рать под предводительством могучего князя Бравлина (другой вариант в том же тексте — Бравленина), которая опустошила землю от Корсуня до Корчева (Керчи), затем подошла к Сурожу и ворвалась в город. Бравлин лично вломился в храм Святой Софии и принялся расхищать гробницу святого Стефана, но в тот же час почувствовал, будто кто-то ударил его, и «обратилось лицо его назад». Бравлин рухнул наземь и не мог подняться — ясно видел он то, чего не видели дружинники, пытавшиеся помочь своему предводителю: некий старый муж (святой Стефан) прижал его к земле и душит. Лишь после того, как всё награбленное было возвращено, пленники распущены, а сам Бравлин принял крещение, его, что называется, отпустило.

Сопоставив эти три известия, Халанский предположил: в Житии Стефана Сурожского также отразилось сказание о походе Олега в Крым, при этом прозвище Бравленин-Бравлин есть не что иное, как спутанное Мравленин-Мравлин — Elia Morowlin в сообщении Эриха Лассоты. Далее исследователь выдвинул предположение о преобразовании имен: Илья —> Елья —> Ельга —> Хельгу, то есть Олег. Возможен и обратный переход: Олег —> Елег, или Ельг, — > Eligas = Elias, или Ilias, — > Elia, или Илья. Примерно так же и Нурманин (норманн) превратилось в Урманин —> Мурманин —> Моромонин (?) и далее — до Моровлин. При этом «Мурманский» перешло со временем в «Муромский» и «Муромец». В общем, изначально Илья Моровлин-Муромец был не кем иным, как Олегом, князем Урманским, или Норманнским (так он прозывается в татищевской Иоакимовской летописи). Казалось, автоматически разрешалась и загадка с уцелевшей во времена Лассоты в киевском Софийском соборе гробницей товарища Елии Моровлина — в ней, по гипотезе Халанского, должен был покоиться варяг Ждъберн.

Важную роль в системе аргументации Халанского занимали материалы «Ортнита» и «Тидрек-саги». В частности, он разглядел значительное сходство рассказа поэмы о походе Ортнита и Илиаса на Судерс с летописным повествованием о захвате Олегом Киева и его походе на Царьград. Если в «Повести временных лет» действует один Олег, то в Новгородской Первой летописи младшего извода все подвиги совершаются Игорем и Олегом сообща и Игорь, кажется, стоит на первом месте. При взятии Киева Олег называется купцом. Свирепость Илиаса во время сражения за Судерс напомнила исследователю зверства русов во время осады Царьграда Олегом и Игорем. А эпизод с неожиданным появлением войска Ортнита под стенами Судерса благодаря хитрости Альбериха он соотнес с летописным рассказом о чудесном движении войска Олега к Царьграду по суше. Не оставил исследователь без внимания и переход от Судерса к Монтебуру войска Ортнита, следующего указаниям невидимого Альбериха, выдаваемого за ангела (ведь испуганные греки принимали Вещего Олега за святого Дмитрия Солунского!), и знамя Илиаса в Судерсе — чем не щит Олега на вратах Царьграда?! Само положение, занимаемое Илиасом при Ортните, по мнению исследователя, «совершенно точно соответствует положению Олега при Игоре». {384}

Поддержки в научных кругах (в том числе среди исследователей, оперировавших методами «исторической школы») гипотеза М. Г. Халанского не нашла — прежде всего на эмоциональном уровне. Илья Муромец и Вещий Олег?! Да что между ними общего?! Вызвала несогласие филологов и «цепочка», по которой якобы происходило превращение имени «Олег» в «Илью». В ней в качестве необходимого звена присутствуют не засвидетельствованные в древнерусском языке формы «Елег» и «Ельг» (варианты обычной формы «Олег»), которые Халанский реконструировал на основе «Eligas». «На самом деле немецкое Eligas представляет диалектный графический вариант обычного Elijas , основанный на традиции спирантного произношения — g - между сонорным и гласным, распространенного в большом числе немецких наречий… Это объяснение делает невозможным предложенное Халанским фантастическое отождествление „Iljas“ — „Олег“». {385} Однако и назвать положения, выдвинутые Халанским, совершенно бездоказательными нельзя. Меня, например, они подтолкнули к изысканиям и выводам, изложенным в работах, опубликованных полтора-два десятилетия назад. {386}

Перспективной мне показалась тогда попытка Халанского объяснить значения «Моровлина» Эриха Лассоты и «Муравленина» Филона Кмиты Чернобыльского через выяснение племенной принадлежности Ильи-Ельи, хотя произведение «моровлин» из «норманн»-«урманин» и выглядит абсолютно искусственным. Но вот в Житии Константина Философа по рукописи XV века (бывшей Московской духовной академии) есть строчка, в которой упоминается о том, что моравский князь Ростислав (середина IX века) советовался «с князи своими и с моравляны». {387} Почему бы и в ряд: «моравляни», «мравлене», «маравляне», «морявляне» и другие названия, встречающиеся в русских средневековых источниках и имеющие значение: «выходец из Моравии», не встроить «моровлина» с «муравлениным»? {388}

Здесь необходимо коснуться важного вопроса о том, какую роль сыграла Великая Моравия — одно из первых могучих славянских государств — в русской истории. Напомню некоторые факты. В 30-х годах IX века моравские племена были объединены под властью князя Моймира I, ставшего основателем династии Моймировичей. В течение полувека Моравия боролась за свою независимость от Франкского государства. Одними из проявлений этой борьбы были приглашение князем Ростиславом, племянником Моймира I, в 863–864 годах в Моравию из Византии братьев-просветителей Константина-Кирилла Философа и Мефодия и принятие христианства от греков. К 70-м годам IX века Моравия отвоевывает свою независимость. Последним ярким князем из династии Моймировичей был племянник Ростислава Святополк (или Святоплук) I. При нем Моравия перешла к завоеваниям. К 894 году в Великую Моравию входили территории собственно Моравии, Чехии, Западной Словакии, сербские племена, силезские племена, висляне на территории Краковской земли и славяне Паннонии. Моравская держава охватывала фактически земли всех западных славян. В 894 году Святополк I умер. Между его сыновьями началась усобица, приведшая к упадку Моравии и отпадению входивших в нее народов (уже в 895 году отделились чехи, в 897 году — сербы). Вновь начали наступать германцы, а переселившиеся на Дунай в конце IX века мадьяры-венгры овладели Паннонией. Вскоре Великая Моравия исчезает из источников. В знаменитом сочинении «Об управлении империей» византийского императора Константина Багрянородного (составлено около 948–952 годов) сообщается, что, умирая, правитель Моравии Святополк I разделил свою страну между тремя сыновьями, но сыновья его «впали в раздоры и вражду между собою, затеяв междоусобную войну друг с другом. Турки (венгры. — А. К .), явившись, совершенно разгромили их и завладели их страною, в которой живут и ныне. Остатки населения расселились, перебежав к соседним народам, булгарам, туркам, хорватам и к прочим народам». {389} Козьма Пражский в своей «Чешской хронике» (XII век) пишет следующее: через какое-то время после смерти Святополка «часть королевства была захвачена венграми, часть восточными тевтонцами, часть совершенно опустошили поляки». {390}