Леонид Млечин - Вожди СССР

— Виновен Гаврилов или не виновен — это вопрос не вашей компетенции, — отрезал Маленков. — Но если арест мешает работе, его выпустят.

Глушко встал, считая, что прием окончен. Маленков его остановил. Нажал кнопку вызова помощника:

— Пусть зайдут.

В кабинет вошли перепуганные директор завода и парторг ЦК. Маленков, не приглашая сесть, жестко отчитал обоих:

— Предприятие создано для реализации идей Валентина Петровича. Вас туда направили в помощь ему, а не для того, чтобы ставить палки в колеса. Если не понимаете, придется вас убрать.

Те пытались оправдаться. Маленков не стал их слушать. Обоих быстро убрали с завода. Глушко мог спокойно работать.

Маленков окончил гимназию с золотой медалью. После революции служил политработником в Красной армии в Средней Азии. В 1920 году познакомился с будущей женой — Валерией Алексеевной Голубцовой и влюбился в нее. Валерия Голубцова работала библиотекарем в агитпоезде. Формально они не регистрировали свой брак, и Валерия Алексеевна сохранила девичью фамилию.

Эта встреча оказалась для Маленкова редкостной удачей. Жена стала для него другом и опорой. Наделенная сильной волей и характером, Валерия Алексеевна всю жизнь толкала вперед вялого и инертного Георгия Максимилиановича.

В 1921 году Маленковы переехали в Москву. Георгий Максимилианович поступил в Высшее техническое училище имени Н. Э. Баумана на электротехнический факультет. Еще студентом он стал секретарем партийной организации. Пока муж грыз гранит науки, Голубцова быстро нашла себе работу в организационно-инструкторском отделе ЦК партии, которым руководил главный сталинский кадровик Лазарь Моисеевич Каганович.

Голубцову сделали информатором, то есть в ее обязанности входили изучение и обработка материалов, поступавших в ЦК из местных партийных организаций. Потом она привела на Старую площадь мужа.

«Георгий Маленков был муж Леры (Валерии) Голубцовой, — писал Борис Георгиевич Бажанов, автор изданной в эмиграции книги «Воспоминания бывшего секретаря Сталина». — Он был года на два моложе меня, но старался придавать себе вид старого партийца. Умная жена, которой он в сущности и обязан был своей карьерой, втянула его в аппарат ЦК и толкнула его по той же линии, по которой прошел и я, — он стал сначала секретарем оргбюро ЦК, потом, после моего ухода, — секретарем политбюро. Жена его, Лера, была намного умнее своего мужа.

Сам Георгий Маленков производил впечатление человека очень среднего, без каких-либо талантов. Вид у него всегда был важный и надутый. Правда, он был все же очень молод».

Понимая, что семейственность невозможна, Валерия Алексеевна пожертвовала собой: покинула аппарат ЦК и поступила в Московский энергетический институт, с которым связала свою жизнь.

А ее муж медленно поднимался по ступенькам партийной лестницы. Обладатель прекрасного почерка, Георгий Максимилианович выделялся завидной аккуратностью. Бумаги держал в идеальном порядке. Он был вежлив, спокоен и корректен. Умел слушать. Без нужды не высказывался. Когда входил посетитель, обязательно вставал.

Его жизненный путь со временем повторит Константин Устинович Черненко, еще один прирожденный аппаратчик, который тоже станет во главе страны. Всю свою фантастическую карьеру Маленков сделал, не выходя из кабинета партийной канцелярии.

Поскольку Лазарь Каганович по совместительству руководил Московским городским комитетом партии, то в 1930 году утвердил Маленкова заведующим отделом МГК. А через четыре года Маленков возглавил отдел руководящих партийных органов ЦК. Ему было тогда всего тридцать с небольшим. В партийном аппарате это была ключевая должность.

«Маленков был молчалив и без нужды не высказывался, — вспоминал многолетний член политбюро Анастас Иванович Микоян. — Когда Сталин что-то говорил, он — единственный — немедленно доставал из кармана френча записную книжку и быстро-быстро записывал “указания товарища Сталина”».

Маленков организовал кружок по изучению марксизма, куда приглашал лучшего марксиста того времени Николая Ивановича Бухарина и его сторонников. Когда Сталин решил покончить и с Бухариным, Маленков без колебаний выступил против учителя. Сталину это понравилось: идеальный исполнитель.

Помимо преданности у Маленкова обнаружились и другие ценимые Сталиным достоинства. Чистку и перестановку партийных секретарей Сталин осуществлял руками своего молодого подручного, получившего право прямого доступа к вождю.

«Когда он получал указание от Сталина, — вспоминал Дмитрий Шепилов, в ту пору один из подчиненных Маленкова, — то ломал любые барьеры, мог идти на любые жертвы и затраты, чтобы выполнить это задание молниеносно, безукоризненно и доложить об этом Сталину. В аппарате ЦК шутили, что Маленков всегда требует, чтобы всякое поручение Сталина было выполнено вчера».

В середине июня 1937 года в Саратов приехала бригада чистильщиков: секретарь ЦК Андрей Андреевич Андреев и заведующий отделом руководящих партийных кадров Маленков. Они объезжали город за городом, планомерно уничтожая местные партийные кадры.

Андреев и Маленков доложили Сталину, что партийное руководство области они сменили, что снятый с должности бывший первый секретарь обкома должен быть арестован, а чистку необходимо продолжить:

«Ознакомление с материалами следствия приводит к выводу, что в Саратове остается до сих пор неразоблаченной и неизъятой серьезная правотроцкистская шпионская организация. Агранов, видимо, и не стремился к этому… Сам аппарат Саратовского УНКВД до сих пор остается нерасчищенным от врагов… Агранов ничего в этом отношении не сделал. На основании этого считаем целесообразным Агранова сместить с должности и арестовать».

Пожелание Андреева и Маленкова было исполнено. Комиссар госбезопасности 1-го ранга Яков Саулович Агранов еще недавно был первым заместителем наркома внутренних дел. Но Сталин распорядился сменить команду на Лубянке. Для начала Агранова отправили в Саратов, а теперь арестовали и расстреляли.

Георгий Максимилианович трудился под руководством Николая Ивановича Ежова, который так нравился вождю и в роли секретаря ЦК, и в роли наркома внутренних дел. А когда Ежов впал в немилость, Маленков же и подготовил его арест. Для начала Николаю Ивановичу подобрали сменщика на Лубянке.

Сталин как бы невзначай заметил:

— Надо бы подкрепить НКВД, помочь товарищу Ежову, выделить ему заместителя. — И обратился к Ежову: — Кого вы хотите в замы?

Тот ответил:

— Если нужно, то дайте мне Маленкова.

Сталин умел делать в разговоре паузу, вроде бы обдумывая ответ, хотя у него давно каждый вопрос был заранее обдуман.