Леонид Млечин - Вожди СССР

— Кто же будет говорить? В чем суть вопроса?

Товарищи по президиуму ЦК потребовали, чтобы Хрущев добровольно ушел в отставку. Он сопротивлялся. Его заявление об уходе нужно было для того, чтобы избежать прений на пленуме ЦК. Если бы Хрущев настаивал на своей правоте, он теоретически имел бы право получить слово на пленуме.

Разумеется, это ничего бы не изменило. Члены ЦК, видя, на чьей стороне преимущество, проголосовали бы за его смещение. Но, возможно, нашлись бы двое-трое из старых друзей Никиты Сергеевича, кто выступил бы в его защиту. А задача состояла в том, чтобы все сделать спокойно, избежать полемики на пленуме, добиться единодушного одобрения отставки Хрущева, показать, что это воля всей партии.

Заседание президиума ЦК закончилось поздно вечером. Решили назавтра продолжить заседание. Никита Сергеевич отправился к себе на Воробьевы горы. Он еще был первым секретарем и главой правительства. Но фактически его отрезали от внешнего мира. Об этом позаботился Семичастный. Никита Сергеевич не смог позвонить ни жене, которая лечилась на чехословацком курорте Карловы Вары, ни внучке Юле в Киев.

Личную охрану первого секретаря Семичастный сменил. Чекисты, которые были обязаны даже ценой собственной жизни защищать Хрущева, собрали свои вещи и исчезли. Начальник 9-го управления КГБ полковник Владимир Яковлевич Чекалов без колебаний подчинился Семичастному.

Никита Сергеевич не выдержал давления со стороны недавних товарищей. Ему было слишком много лет, и он устал. Промаявшись всю ночь, утром 14 октября Хрущев появился на заседании президиума уже не бойцом.

На глазах у Хрущева появились слезы:

— Напишите заявление о моем уходе, о моей отставке, я его подпишу. Я полагаюсь на вас в этом вопросе. Скажите, где мне жить. Если нужно, я уеду из Москвы.

Кто-то откликнулся:

— Зачем это делать? Не нужно.

— Если у вас пойдут дела хорошо, — сказал Хрущев, — я буду только радоваться и следить за сообщениями газет. Спасибо за совместную работу, за критику.

Рада Никитична Аджубей рассказывала мне, что в тот момент даже не особенно сожалела о выходе отца на пенсию:

— Это даже к лучшему. Программа Хрущева исчерпала себя, дальше придет молодая команда и пойдет дальше…

Брежнев сам определил уровень жизни пенсионера Хрущева. Сохранилась написанная рукой Леонида Ильича не слишком грамотная записка:

«1. Пенсия 5000 (500 р. по новому курсу).

2. Кремлевская столовая.

3. Поликлиника 4-го Гл. упр.

4. Дача — на Перового-Дальней (Истра).

5. Квартиру в городе подобрать.

6. Машину легковую».

Относительно машины устно сказал помощникам: «Не новую». Никите Сергеевичу выделили небольшую дачу и рекомендовали в город не приезжать. Хрущев, ссылаясь на большую семью, просил оставить ему дотацию для столовой лечебного питания (где начальству выдавали продукты, купить которые в обычных магазинах было невозможно) в сто рублей (как министрам), ему оставили семьдесят — как чиновникам средней руки.

Хрущев был многодетным отцом. Его старший сын Леонид, военный летчик, погиб на фронте. Время от времени рассказывают, будто сын Хрущева не то попал в плен к немцам, не то убил человека, и Никита Сергеевич чуть ли не ползал на коленях, вымаливая у вождя прощение. Вроде бы об этом рассказывал Молотов, которого Хрущев выставил из политики.

Но в распоряжении историков весь объем документов Третьего рейха: нигде нет и упоминания о Леониде Хрущеве. В плен попал в июле 1941 года сын Сталина — командир артиллерийской батареи старший лейтенант Яков Иосифович Джугашвили. И старшина 1-й маневренной воздушнодесантной бригады РККА Василий Васильевич Кокорин, называвший себя племянником Молотова (см.: Новое военное обозрение. 2000 № 20).

Бригада была заброшена в немецкий тыл, боевую задачу выполнить не удалось, Кокорин обморозил ноги и 1 апреля 1942 года сдался в плен. В лагере было настолько ужасно, что он заявил коменданту: его мать, Ольга Михайловна Скрябина, — сестра министра иностранных дел Молотова. Его положили в госпиталь и стали лечить обмороженные ноги.

1 июля 1942 года в ставке Гитлера «Волчье логово» генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель упомянул, что к немцам попал не только сын Сталина, но и племянник Молотова. Кокорина перевели в концлагерь Заксехаузен, где в одном из блоков содержался Яков Джугашвили, которого в апреле 1943-го убили.

2 мая 1945 года итальянские партизаны освободили Кокорина и доставили в Рим, где передали советской военной миссии. Его отправили пароходом в Одессу, где и арестовали. Он провел в камере шесть с лишним лет уже после того, как следствие было завершено. Чекисты держали мнимого племянника на тот случай, если он понадобится для обвинений против самого Вячеслава Михайловича? Племянник-предатель, племянник — агент гестапо мог бы пригодиться, если бы на скамью подсудимых посадили Молотова. Документы по делу Кокорина подписывал сам начальник Главного управления военной контрразведки Смерш генерал-полковник Виктор Семенович Абакумов. Он ничего без прямых указаний Сталина не делал.

10 января 1952 года трибунал Московского военного округа приговорил бывшего старшину-десантника к расстрелу за переход на сторону противника и сотрудничество с гестапо. 26 марта приговор привели в исполнение…

Историки и сослуживцы подтверждают: Леонид Хрущев в 1943 году был сбит в воздушном бою и погиб, хотя тело его тогда не удалось найти, как и останки многих солдат и офицеров Красной армии, которые числились без вести пропавшими.

Командующий 1-й воздушной армией генерал-лейтенант Сергей Александрович Худяков написал Никите Сергеевичу: «С глубоким прискорбием сообщаю Вам печальную весть. Ваш сын, летчик 18-го гвардейского истребительного авиационного полка гвардии старший лейтенант Леонид Никитович Хрущев 11 марта 1943 г. не возвратился с боевого задания».

Два десятилетия спустя Хрущева приглашали в часть, где служил его сын, — это 18-й гвардейский истребительный авиационный Витебский дважды краснознаменный ордена Суворова полк. В составе полка сражалась в военные годы эскадрилья французских летчиков «Нормандия — Неман».

А вот вдову погибшего на войне Леонида Хрущева арестовали и посадили на пять лет, потом отправили в ссылку; их дочь Юлю Хрущевы взяли к себе и воспитывали как дочь. Юля называла бабушку с дедушкой папой и мамой.

Другой сын, Сергей Хрущев, в 1958 году окончил Московский энергетический институт. Он интересовался автоматикой и хотел работать в конструкторском бюро Николая Алексеевича Пилюгина, занимавшегося разработкой систем управления ракетными комплексами. Но его переманил к себе Владимир Николаевич Челомей, который вошел в историю как один из создателей советского ракетно-ядерного оружия. Различие между ним и Королевым состоит в том, что Сергей Павлович «знал одной лишь думы власть», с юности мечтал о космических полетах и всю жизнь упрямо шел к этой цели, а Челомей точно так же мог бы преуспеть и в других областях науки и техники.