Эйке Миддельдорф - Русская военная кампания [Опыт Второй мировой войны. 1941–1945] [litres]

Данный неправильный вывод опровергается следующими неоспоримыми фактами.

Стратегическая инициатива в этот период перешла к русским. Они проводили наступательные операции на фронте в 3000 км, на котором находилось примерно 150 немецких пехотных дивизий, строивших оборону по принципу опорных пунктов, не развивая ее в глубину. Противник проводил наступательные операции на непрерывно меняющихся направлениях главных ударов, наступая прежде всего на немоторизованные дивизии, которые были не способны организовать надежную противотанковую оборону. В конце войны неприятель часто осуществлял несколько одновременных прорывов, расширяя их по фронту и в глубину.

Если на поле боя, пусть даже в приблизительно достаточном количестве, появлялись подготовленные для проведения контратак танковые части, то успех обороны в большинстве случаев был обеспечен.

Но как только удавалось закрыть одну прореху в обороне, как тут же создавалась критическая обстановка на другом участке фронта, удаленного зачастую от первого на несколько сот километров. В результате этого около 25 немецких танковых соединений, не щадя людей и технику, непрерывно метались вдоль линии фронта.

Контратаки танковыми дивизиями в полном составе проводились все реже и реже. Обычно по прибытии первых танковых частей на угрожаемый участок фронта обстановка бывала настолько тяжелой, что, вопреки всем правилам, становился неизбежным ввод их в бой побатальонно. Вынужденные действовать на большом пространстве, а также против численно превосходящего противника, немецкие бронетанковые войска дробили свои силы, и лучшее оружие сухопутных войск теряло свою остроту.

Попытка немецкого командования ликвидировать неблагоприятную тактическую и оперативную ситуацию путем проведения организационных мероприятий не увенчалась успехом, ибо для этого отсутствовали необходимые предпосылки. Ведь, несмотря на то что немецкие бронетанковые войска в период последней войны произвели революцию в методах ведения боевых действий, их организация все же не была передовой. Еще в 1940 году бронированные машины составляли лишь небольшую часть танковой дивизии.

В то время на 300 танков приходилось около 3000 разного рода небронированных колесных машин, испытывавших трудности при движении вне дорог. Однако перед нападением на Россию, вместо того чтобы усилить танковое ядро дивизии, Гитлер настоял на сокращении численности танков в ней до 200 единиц.

В 1944 году делалась попытка исправить эту ошибку путем формирования танковых корпусов. Однако главная причина всех бед (малое количество танков) ликвидирована не была. Ведь в каждом из трех сформированных танковых корпусов («Великая Германия», «Герман Геринг» и «Фельдхеррнхалле») [17] Танковый корпус «Великая Германия» (нем. Panzerkorps GroB-deutschland) был сформирован 14 декабря 1944 г. В его состав входили две дивизии: танково-гренадерская дивизия «Великая Германия» и танково-гренадерская дивизия «Бранденбург». Парашютно-танковый корпус люфтваффе «Герман Геринг» (нем. Luftwaffen-Fallschirm-Panzerkorps Hermann Goring). Приказ о развертывании дивизии «Герман Геринг» в парашютно-танковый корпус (Fallschirm-Panzerkorps Hermann Goring) в составе 1-й парашютно-танковой дивизии «Герман Геринг» и 2-й парашютной танковой гренадерской дивизии «Герман Геринг» был отдан 1 октября 1944 г. Танковый корпус «Фельдхеррнхалле» (нем. Panzerkorps Feldherrnhalle) – создан 10 октября 1944 г. из остатков 4-го армейского корпуса как 4-й танковый корпус, состоявший из танковой дивизии «Фельдхеррн-халле», переименованной из одноименной танково-гренадерской дивизии и 13-й танковой дивизии. насчитывалось всего по две дивизии, а в них, соответственно, лишь по одному слабому танковому полку, в котором в большинстве случаев было не более 50—100 боеспособных танков. Конечно, эти корпуса показали себя просто великолепно, но по соотношению между танками и остальным вооружением дивизий они не соответствовали требованиям, вытекавшим из боевого опыта.

Особенно отчетливо это несоответствие проявлялось в тех случаях, когда в ходе наступления или контратаки передовые танковые части вынуждены были останавливаться только потому, что их гигантские тылы, следовавшие за ними на колесных машинах, застревали в грязи. Соединение танков с колесными машинами, таких совершенно разных по скорости и тактическим возможностям средств, постоянно приводило к разрыву дивизии на несколько частей – либо колесные машины, двигаясь по обычным дорогам или автострадам, уходили далеко вперед от танковых частей, либо танки, продвигаясь вне дорог, отрывались от следующей за ними в пешем строю мотопехоты. Танкам постоянно приходилось соизмерять свою скорость со скоростью движения пехоты, что явно противоречило основным тактическим принципам использования бронетанковых войск.

В последний период войны русские настолько усовершенствовали методы быстрого развертывания противотанковых рубежей и борьбы с танками, что справиться с ними можно было лишь в результате комбинированных наступательных действий. Но для этого не хватало бронетранспортеров, на которых мотопехота могла бы наступать вслед за танками, ведя бой в тесном взаимодействии с ними.

Лишь в немногих танковых дивизиях имелись батальоны на бронетранспортерах. Впрочем, бронетранспортер того времени представлял собой лишь подручное средство: на шасси тягача крепили броневые листы, превращая его в бронированную машину для транспортировки личного состава, но никак не в бронетранспортер в полном смысле этого слова. Недостаток стали и другие узкие места немецкой военной промышленности не позволяли существенно увеличивать количество танков и бронетранспортеров, а также вносить серьезные изменения в их конструкцию.

Русские бронетанковые войска, ни в чем не испытавшие недостатка и действовавшие в последний период войны по немецким принципам управления войсками [18] Автору, видимо, неизвестно, что на самом деле в СССР благодаря трудам советского военного теоретика В.К. Триандафилова и главного инспектора танковых войск К.Б. Калиновского еще в конце 20-х гг. была сформулирована «Теория наступления современных армий в современной войне», позднее получившая известность как «Теория глубокого боя и операций», которая была проверена на многочисленных учениях и нашла свое отражение в Полевом уставе 1936 г. и в проекте Полевого устава 1939 г. С этой теорией немецкие офицеры имели возможность ознакомиться во время учебы в Советском Союзе, с которым Германия имела ряд договоров, содержавших секретные статьи, касающиеся развития германских вооруженных сил в обход Версальского мирного договора. В частности, одна из статей касалась создания танковой школы в Казани под кодовым названием «Кама». Школа работала под вывеской «Технические курсы Осоавиахима», прототипа более известного нам ДОСААФа. По некоторым сведениям, в ней учился и будущий «отец танковых войск» Германии Гейнц Гудериан. , при осуществлении крупных прорывов в 1944 и 1945 годах доказали, что, несмотря на резко возросшую эффективность противотанковой обороны, танковые соединения, используемые оперативно, являются решающей силой в сражении.