Алексей Карпов - Ярослав Мудрый

Расправившись с Борисом, Святополк обратил свои взоры в сторону его единоутробного брата Глеба, князя Муромского, и постарался заманить его в Киев. Не то чтобы он боялся Глеба, но муромский князь мог стать естественным союзником любого из его недругов, кровным местником за Бориса. Глеб еще ничего не знал о случившемся. Святополк решил воспользоваться этим и скрыть от него не только Борисову, но и отцовскую смерть. Он направил Глебу лживое послание, содержание которого передают летопись и «Сказание» о святых братьях: «Приди вскоре. Отец зовет тебя, тяжко болен он». Если верить названным источникам, обман поначалу удался: Глеб немедля поспешил в Киев в сопровождении лишь небольшой дружины.

Маршрут его движения к Киеву вызывает некоторое удивление и, кажется, свидетельствует о том, что Глеб ехал не из Мурома, но скорее из Ростова или Ростовской земли, где мог тогда пребывать. Он двигался сначала верхом, на конях, а затем в «Насадах» (ладьях) по Волге, после чего переправился на Днепр возле Смоленска. Этот путь был хорошо известен с древнейших времен и представлял собой разветвление великого торгового пути, соединявшего страны Северной Европы, а также Поднепровье с Востоком. Ехать к Киеву прямым, сухопутным путем, через вятичские земли, по-видимому, в очередной раз отпавшие от власти киевского князя, Глеб, наверное, не решился.

На пути, близ берега Волги, случилось событие, показавшееся зловещим предзнаменованием будущим описателям жизни святого князя. «И пришед на Волгу, на поле потчеся (споткнулся. - А. К.) под ним конь во рве, и наломи ногу малы»29 Текст выглядит несколько двусмысленным, поскольку остается неясным, кто же именно слома («налом») ногу: конь или всадник. Более поздние памятники разъясняют: споткнувшийся конь упал и повредил ногу Глебу; именно поэтому ему и пришлось пересесть со своими спутниками в ладьи. «И быв на Волге, спадеся (Глеб. - А. К) с коня, и изломи си ногу. Того деля всегде в насад…»30. Если все обстояло в действительности именно так, то этим несчастливым для Глеба стечением обстоятельств мы и должны объяснить ту полнейшую беспомощность, с которой князь встретил своих врагов. Впрочем, мы уже говорили о том, что Глеб Владимирович, по-видимому, вообще не отличался решительностью и твердостью характера31

Судя по некоторым поздним летописям и отдельным спискам «Сказания о святых», несчастье с Глебом случилось на устье реки Тьмы («Тьми») - надо полагать, Тьмаки, впадающей в Волгу на территории нынешней Твери. «И на том месте ныне монастырь Бориса и Глеба, зовомый Втоми-чий», - сообщает автор Тверской летописи32

Предостережение свыше прозвучало, и Глебу оставалось только внять ему. Хитроумному замыслу Святополка помешал было Ярослав. Как мы помним, он узнал о смерти Владимира и убийстве Бориса от своей сестры Предславы. Ярослав получил самые точные, самые чудовищные подробности альтинской трагедии, которые, в свою очередь, Предславе стали известны, можно сказать, из первых уст - от упомянутого выше отрока Моисея, одного из слуг Бориса, спасшегося от смерти и нашедшего убежище в сельце Пределавино, принадлежавшем княгине. Это сельцо на берег Лыбеди, по-видимому, стало одним из немногих оплотов сопротивления власти Святополка в самом Киеве.

Ярослав полностью осознал масштаб произошедшей трагедии. Не хуже Святополка он понимал важность союза с Глебом и потому также поспешил направить гонца навстречу муромскому князю. Ярослав уже знал об отправленном Святополком лживом письме и предупреждал своего нового союзника о страшной опасности, нависшей над ним: «Не ходи, брате! Отец твой умер, а брат твой убиен Святополком!» Гонцы Ярослава встретили Глеба уже на Днепре, в устье реки Смядыни, в виду города Смоленска33 Здесь и остановился Глеб, пораненный зловещим известием.

Так излагают ход событий летопись, анонимное «Сказание о святых», а также Проложные жития Бориса и Глеба.

Но совсем по-другому рассказывает Нестор. Согласно «Чтению о святых мучениках Борисе и Глебе», в момент смерти отца Глеб находился в Киеве и лишь после вокняжения Святополка, опасаясь расправы, бежал «В полуночные страны» (может быть, к Ярославу?). Глеб молится в церкви Святой Богородицы пред животворной иконой, оплакивая смерть отца и свою горькую судьбу, а затем, покинув храм, отправляется к реке, где уже был уготован для него «кораблец». «И так отбежал от законопреступного брата». Уже после убийства Бориса Святополк посылает в погоню за Глебом своих слуг на «борзых кораблецах», приказав им предать смерти теперь уже Глеба. Посередине не названной по имени реки (надо полагать, на Днепре, близ устья все той же Смядыни) окаянные злодеи нагнали князя34.

Версия Нестора вызывает меньше доверия. Надо сказать, что автор «Чтения» вообще не проявляет большого интереса к политической биографии святых князей. Так, он не знает о княжении Глеба в Муроме, чем, скорее всего, и объясняется его известие о пребывании князя в Киеве. Кроме того, сам маршрут движения Глеба - от Волги к Днепру - показывает, что князь не удалялся от Киева, но приближался к нему.

Подробности же расправы над Глебом и Нестор, и автор «Сказания» передают, в целом, схоже, хотя и с некоторыми существенными различиями. Впрочем, в обоих рассказах вообще немного конкретных деталей.

Когда святой увидел своих убийц, подплывающих к нему по реке, читаем в «Сказании», то он «возрадовался душою», ибо дума, что они плывут приветствовать его («целования чаяше от них приняти»). Убийцы же, напротив, помрачнели и стали грести к нему. Когда ладьи сблизились, «начали злодеи перескакивать в ладью его, обнаженные мечи имея в руках своих, блещущие, словно вода. И сразу же у всех, бывших в ладье с Глебом, весла из рук выпали, и все от страха помертвели».

Нестор добавляет к этому, что воины Глеба, увидев приближающихся к ним врагов, «взяли оружия свои, хотя противиться им. Святый же Глеб взмолился к ним: "…Братия мои… Если станем противиться им, и вас иссекет, и меня погубят. Но молю вас, братия мои, не противьтесь им, но пристаньте к берегу; я же в своем корабле останусь посреди реки… Если же и схватят меня, то не погубят, но… приведут меня к брату моему. Он же, увидев меня, умилосердится и не погубит меня"». Слыша эти слова, воины Глебовы покинули «кораблец», с жалостью глядя на своего князя, остающегося с немногими отроками посередине реки… Но эта картина слишком напоминает описанную Нестором сцену ухода Борисовой дружины с Альтинского поля. Впрочем, в описании самого нападения «окаянных» Нестор сближается с автором «Сказания»: «И вот нечестивые приблизились к ним и, ухватив корабль за уключины, привлекли к себе. Те же, которые были на корабле со святым, сидели, положив весла, печалясь и плача о святом».