Рюдигер Юнгблут - BMW: история семьи Квандт, возродившей компанию

Йозеф Геббельс упивался своей властью, и ничто не мешало ему использовать ее в личных целях. Благодаря диктатуре в Германии многое изменилось, в том числе и отношение Геббельса к своему пасынку. Близость к Гитлеру и министерский пост дали отчиму неограниченную власть над Гаральдом. И он этим хладнокровно пользовался. Когда мальчик с разрешения Гюнтера Квандта проводил пасхальные каникулы 1934 года у Геббельсов, супруги, недолго думая, решили не возвращать ребенка родному отцу.

По этому вопросу произошла короткая, но ожесточенная борьба между министром и промышленником. Получив письмо, в котором его разведенная жена сообщала об их решении, Гюнтер Квандт разбушевался. Особенно возмутило руководителя концерна ликование, с которым Магда сообщала, что ее муж и она теперь обладают такой властью, что могут делать все, что хотят. Однажды, летом 1932 года, когда Геббельсы уже пытались удержать Гаральда у себя вопреки договору, заключенному при разводе, пригрозив прокурором, Квандт получил сына обратно.

Весной 1934 года могущественный владелец концерна также не захотел подчиниться воле бывшей жены и ее мужа. Он поручил адвокату осуществить выдачу мальчика судебным порядком. Но суд, куда юрист подал жалобу, отказался принять заявление, направленное против министра Геббельса. Тогда адвокат Квандта посетил Геббельса в министерстве, чтобы договориться о возвращении Гаральда Квандта по-хорошему. Напрасно. Следствием визита стало лишь то, что юрист потерял свою должность в союзе адвокатов. Геббельс не шел ни на какие компромиссы.

Если Гюнтер Квандт не хотел неприятностей, ему следовало смириться. Двенадцатилетний Гаральд сначала ничего не знал об этих спорах. «Когда я после пасхальных каникул 1934 года не вернулся к отцу, мать объяснила мне, что Геббельс договорился с ним о том, что я останусь здесь», — вспоминал он позже об этом эпизоде.

Мальчик был очень привязан к матери и восхищался отчимом, всесильным и известным министром, но его контакт с отцом полностью тоже не прерывался. Один-два раза в месяц ребенок мог его навещать. Мать знала об этом и не возражала. Однако отношения между матерью и сыном с течением времени менялись. С появлением детей, рожденных в браке с Геббельсом, Магда стала предъявлять меньше претензий на старшего сына. 1 сентября 1932 года родилась первая дочь супругов Геббельс, которую назвали Хельгой. По примеру сыновей Гюнтера Квандта чета Геббельс первую дочь также назвала именем, начинающимся с буквы X [2] По-немецки «Н» — Harald, Helmut, Helga. — Примеч. ped. . Имена остальных пятерых детей Геббельсов, родившихся после Хельги, подбирались по тому же принципу. Здесь, возможно, речь идет о продолжении семейной традиции Квандта, которой придерживалась Магда. Есть, правда, и другая версия, что дети были названы в честь Гитлера (по-немецки «Hitler»).

Супруга министра пропаганды Магда Геббельс умело сочетала женское обаяние с радостью материнства. Уже 15 апреля 1934 года родилась вторая дочь, Хильде. Еще через полтора года Магда Геббельс родила первого сына в супружестве с Геббельсом — долгожданного продолжателя рода. Министр пропаганды был восхищен. «Я мог все разбить от радости. Мальчик! — писал Геббельс 2 октября 1935 года в своем дневнике. — Сын! Большая вечная жизнь!» Первого сына супруги назвали Гельмутом — так же, как старшего сына Гюнтера Квандта, который умер в 1927 году в Париже и к которому была так привязана Магда.

По мере того как росла ее собственная семья, Магда Геббельс все больше претендовала на роль матери всей страны. Вскоре ей понадобилась секретарша, чтобы отвечать на письма, поступавшие в большом количестве. Немецкие женщины, испытывавшие нужду, писали супруге министра о своих проблемах. Магда Геббельс участвовала также в отборе кандидатур на награждение «Материнским крестом» и могла отклонить какую-либо претендентку, если обстоятельства ее жизни или происхождение не соответствовали национал-социалистическому идеалу.

Хотя Гаральд Квандт рос в доме двух фанатичных приверженцев национал-социализма, его нацистская карьера в юнгфольке и гитлерюгенде была совсем не простой. В 10 лет мальчик присоединился к молодежному движению и вступил в Союз немецких скаутов. Это было еще до захвата власти. Весной 1934 года этот союз вошел в состав гитлерюгенда, и у Гаральда вскоре пропал интерес. Пасынок Геббельса ходил время от времени на службу, как это теперь называлось, но у него не было членского билета: он не был занесен в списки членов. И поэтому в процессе реорганизации того подразделения гитлерюгенда, куда входил Гаральд, о нем просто забыли. «Когда осенью 1934 года я снова хотел как-то раз пойти на службу, то увидел, что меня нет в списках, — вспоминал он позже. — Тогда меня это сильно задело, так как я подумал о возможных последствиях». Своей верной курсу матери мальчик ничего об этом не сказал.

Вместо этого Гаральд попытался присоединиться к марине-гитлерюгенду. Весной 1935 года его приняли на испытательный срок: эта дата стояла также на временном членском билете, который он получил в следующем году. Если бы Гаральд, как это тогда было возможно, стал членом «Freischar Junge Nation» с 1931 года ко времени пребывания в гитлерюгенде, то он таким образом стал бы «старым борцом» в нацистской молодежной организации. Однако к коричневому гитлерюгенду Гаральд интереса не проявлял, и потому теперь пасынок Геббельса имел позорное пятно сравнительно позднего вступления в молодежную нацистскую организацию.

Геббельс помогал Гаральду продвинуться в рядах нацистской молодежи. Он вмешивался также, если его что-либо не устраивало. Летом 1936 года он, например, навестил своего пасынка в лагере гитлерюгенда в Карлсхагене. «Мальчики великолепные, но лагерь в не очень хорошем состоянии, — записал он потом. — Я расспросил Гаральда, и он рассказал, что в лагере плохая еда, жестокое обращение, цензура почты. После этого я отчитал Аксмана, который был очень удивлен и обещает мне скорейшим образом устранить недостатки. Я за этим прослежу».

Вмешательством отчима, вероятно, можно объяснить также и то, что Гаральд Квандт получил от своего гитлерюгенд-гебитсфюрера Артура Аксмана два бланка заявления для заполнения. Речь шла о том, что пасынок Геббельса должен был получить золотой значок гитлерюгенда и традиционные нарукавные нашивки. Мальчику это не нравилось. Он считал, что не заслужил такой награды: «Это несправедливое предпочтение по отношению к другим, действительно старым борцам, меня так рассердило, что я разорвал оба бланка и с пометкой „Обманом не занимаюсь! Гаральд Квандт" и вернул их обратно». Немного позже ему все-таки выдали традиционную нарукавную нашивку — и Гаральд носил ее, но лишь «ради матери».