Рюдигер Юнгблут - BMW: история семьи Квандт, возродившей компанию

Но Геббельс был абсолютно уверен, что поведение его пасынка коренным образом изменится: «Скоро он поступит в вермахт, где его хорошо отшлифуют». В августе 1940 года Гаральд Квандт в возрасте 18 лет добровольно становится солдатом парашютно-десантных войск. По словам его крестной Элло Квандт, это решение было принято под влиянием Геббельса. Действительно, рейхсминистр хотел, чтобы его пасынок стал офицером, а не прятался в империи отца.

Но чего хотел сам Гаральд? Кем он хотел стать: солдатом или предпринимателем? Тогда его никто об этом не спрашивал, вспоминала позже Элло Квандт. Ее племянник как-то заметил в разговоре с ней в тот период, что он пойдет своим путем: «Гаральд раз сказал мне: „Пусть малыш (Геббельс) болтает, но когда мне исполнится 21 год, он должен оставить меня в покое. Я пойду к отцу, а малыш пусть лопнет от злости"».

В противоположность рассказу крестной школьный друг Квандта Гюнтер Якоб рассказывает, что Гаральд пошел в вермахт добровольно. Мощным импульсом послужила смерть его лучшего друга и школьного товарища Ганса-Юргена Аккермана, погибшего во Франции, где он был командиром танка. «„Теперь меня здесь больше ничто не удерживает, я такой же, как все", — писал он мне», — рассказывал Якоб.

Скорее всего, доля истины есть в обеих версиях. Молодой Гаральд Квандт был человеком, который разрывался между двумя мирами. Неопубликованное семьей жизнеописание характеризует Гаральда десятилетия спустя следующим образом: «Конечно, счастливая натура. Но ему не хватало безграничной теплоты и гармонии родительского дома. Отсюда склонность лучше понять окружающую жизнь. Его притягивало все новое и интригующее, что всегда привлекает молодость. На передний план вышла потребность быть самостоятельным и утвердиться в глазах других».

Невестка Гюнтера Квандта Элло (на фотографии слева) была близкой подругой четы Геббельс.

Йозефу Геббельсу очень понравилось, что его пасынок — солдат. «Он стал настоящим мужчиной, — записал министр в октябре 1940 года, — армия его воспитала». А 5 ноября 1940 года он писал: «У Гаральда была неделя отпуска. Он выглядит блестяще. Военная служба пошла ему на пользу. Мы вместе обедаем. Он многое мне рассказывает».

Во время этого визита Гаральд Квандт впервые привел Урзель Квандт в дом своего отчима. Она только что развелась с его сводным братом Гербертом, который был старше на 11 лет. Из дневника Геббельса становится ясным, что антипатия, которую министр пропаганды испытывал к Гюнтеру Квандту, распространялась также на его сына Герберта, так как он записал после визита Гаральда: «Он пришел с Урзель Квандт, которая развелась со своим мерзким мужем и теперь выглядит очень привлекательно». В доме Геббельса эту молодую женщину встретили хорошо. С Магдой они стали сердечными подругами, вероятно потому, что Урзель была в той же ситуации, что и Магда когда-то. Обе были разведенными супругами Квандт. Магда взяла Урзель под свое крылышко, и Геббельс воспринял это благосклонно, так как ему тоже понравилась молодая женщина. «Очень мило, что у нас в доме бывает фрау Урзель», — писал он в своем дневнике. А в первый день Рождества 1940 года, когда на вилле министра была в гостях бывшая невестка Элло Квандт, создалась интересная ситуация, когда Геббельс, рейхсминистр, вышедший из кругов обедневшей мелкой буржуазии, целый вечер беседовал с тремя дамами, которые все были разведенными женами из семьи промышленников Квандт.

Гаральд Квандт служил в парашютно-саперном батальоне №1, который дислоцировался в Дессау. У него была основательная военная подготовка, он научился прыгать с парашютом. Вскоре он уже знал наизусть бравые песни парашютистов: «Наш парашют был зеленым, сердце молодым, наше оружие стальным, из немецкой руды...» Он хорошо чувствовал себя в войсках: все были молоды и любили приключения, много смеялись и радовались жизни.

Гаральд Квандт был не простым солдатом, он был пасынком Геббельса. Молодой парашютист пользовался протекцией, и иногда она была ему нужна. В феврале 1941 года он «по молодости совершил глупую ошибку, но с серьезной подоплекой», как записал Геббельс. О проступке нужно было умолчать, так как, по словам Геббельса, «тем самым он на определенное время испортил свою военную карьеру». Вероятно, речь шла о неуставных отношениях, которыми обычно заканчивались пирушки молодых солдат. Вывали случаи, что пьяные парашютисты уводили трамвай, чтобы на нем возвратиться в казарму. Это происшествие занимало рейхсминистра несколько дней. «Глупый парень плохо себя повел. Но мы выбьем из него всю дурь», — записал он в дневнике и послал своего адъютанта в Дессау. После его возвращения Геббельс констатировал: «Все в порядке».

Атака на Крит в феврале 1941 года стала для Гаральда Квандта боевым крещением. В это время остров был бастионом англичан в Средиземном море, а в бухте Суды у их военных кораблей размещалось хранилище горючего. Захват Крита должен был завершить германский поход на Балканы. Когда итальянские войска напали на Грецию со стороны Албании, но не смогли победить храбро сражавшихся греков, Гитлеру пришлось прийти на помощь своему союзнику Муссолини. Так в апреле 1941 года немецкие войска вторглись со стороны Болгарии в Грецию и продвинулись до южного мыса Пелопоннес. В конце операции в руках англичан остался только Крит, где они выполняли союзническую миссию.

Генерал воздушно-десантных войск Курт Штудент предложил Гитлеру захватить остров силами воздушно-десантного корпуса. Фюрер согласился. Операция получила название «Меркурий»: это была первая крупная воздушно-десантная операция в военной истории. «Ни разу ни до, ни после этого немцы не предпринимали более отважной и решительной атаки», — писал позже Уинстон Черчилль. Британский премьер писал о молодых солдатах: «В немецких воздушно-десантных войсках проявилась пассионарность гитлерюгенда; он олицетворяет пламенную идею реванша за поражение в 1918 году. Эти храбрые, прекрасно тренированные и абсолютно надежные нацистские парашютисты представляют собой цвет немецкого подрастающего поколения».

Ситуация была многообещающей для немцев. Уже в первый день битвы за Крит более 5000 немецких солдат заняли позиции между Малеме и Ханья. В других частях острова высадились парашютисты. Ценой больших потерь солдаты овладели аэродромом Малеме, тем самым позволив приземляться немецким военно-транспортным самолетам, доставлявшим подкрепление. Шесть дней британские войска сдерживали штурм, потом стали отступать. Корабли британского флота вывезли многих своих солдат, остальные попали в плен. Черчилль оценил британские потери погибшими и попавшими в плен в 15 000 солдат. В этой операции погибли примерно 6000 немецких парашютистов. Потери были намного больше, чем предполагали генералы, планировавшие операцию.