Рюдигер Юнгблут - BMW: история семьи Квандт, возродившей компанию

Привлечение заключенных к труду — это кульминация участия империи Квандта в нацистских преступлениях. При этом в Ганновере-Штёккене уже в начале 1943 года, то есть еще до того, как был построен концлагерь, более половины работающих составляли работники принудительного труда. Заключенные были последним резервом рабочей силы, мобилизованным системой. Они использовались только на тех предприятиях, продукция которых рассматривалась власть имущими как приоритетная.

На фирме AFA начали использовать заключенных, когда не стало хватать работников принудительного труда, чтобы справиться с растущими заказами флота. Заключенных доставили в Штёккен несколькими транспортными судами. Во время войны их число росло по мере наращивания производства вооружений и в кульминационный момент достигло 1500 человек. Весь световой день они работали на заводе, а на ночь их запирали в бараке. Когда производство аккумуляторов на фирме осенью 1944 года достигло высшей точки, на заводе под Ганновером работали кроме заключенных еще 3700 работников принудительного труда. Из 5200 человек, работающих на заводе, всего лишь 1300 были немецкими рабочими и служащими.

После войны ответственные работники AFA пытались убедить британские следственные органы и прокуратуру в Ганновере, что заключенные были навязаны предприятию и что фирма отказывалась использовать труд этих людей, пока это было возможно. Доля истины в этом есть. В действительности, в 1941 году фирма AFA и СС не могли прийти к общему мнению по поводу того, как использовать заключенных на производстве. Ганноверский историк Ганс Герман Шрёдер изучал историю возникновения концлагеря при аккумуляторном заводе во всех деталях. Согласно его исследованиям, в январе 1941 года пять офицеров СС и один капитан третьего ранга из ганноверской службы по вооружениям в первый раз посетили руководство завода AFA в Ганновере, чтобы обсудить привлечение к работе заключенных. На этих переговорах СС настояло на том, чтобы узники во время работы были полностью изолированы от других сотрудников предприятия: они не должны соприкасаться ни с другими работниками принудительного труда, ни с сотрудниками-немцами. Фирма AFA заявила, что такое разделение невозможно, и поскольку в то время на предприятии сотрудников еще хватало, она не проявила интереса к этому предложению.

В 1943 году СС предприняли новую попытку использовать находящихся у них заключенных на аккумуляторном заводе Гюнтера Квандта. Шеф СС Генрих Гиммлер думал при этом прежде всего о том, как расширить свою власть в военной промышленности. Сдавая в аренду промышленным предприятиям рабочую силу, он добывал таким образом для своей организации дополнительные денежные средства.

В марте 1943 года предприятие заключило подробное соглашение с СС об использовании в работе 500 заключенных. Переговоры велись устно. После переговоров Герхард Маурер, шеф отдела D II Главного управления экономикой СС, обобщил в письме руководству завода принятые договоренности и попросил фирму подтвердить их письменно, что вскоре и было сделано. Так появился договор между предприятиями Квандта и СС, который AFA должна была представить британским следственным органам.

Все детали были четко оговорены. Фирма AFA платила СС за каждого квалифицированного рабочего 6 рейхсмарок за рабочий день, а за каждого подсобного рабочего 4 рейхсмарки. Сами заключенные денег не получали. Далее AFA брала обязательство перед СС построить лагерь для размещения заключенных на своем участке земли и приобрести «оборудование: кровати, соломенные тюфяки, шкафы, стулья, табуретки». Фирма также должна была обеспечить лагерь отоплением, светом и водой. За питание поначалу должна была отвечать заводская кухня. Таким образом, практически все жизнеобеспечение концлагеря стало теперь делом предприятия. Огородить концлагерь колючей проволокой и установить электроизгородь по согласованию с СС также должна была фирма Квандта.

СС, со своей стороны, предоставляло надзирателей и отвечало за одежду заключенных, их «медицинское обслуживание» и, как говорится в соглашении, за «их доставку к трудовому лагерю и к месту работы». При этом обеим договаривающимся сторонам, как фирме AFA, так и СС, было с самого начала ясно, что подавляющая часть пленных не смогут вынести физических нагрузок заводского труда. Это также было предусмотрено в соглашении: «Больные заключенные, которые не могут быть задействованы в работе, заменяются работоспособными заключенными из концлагеря Нейенгамме, так, чтобы общее число — 500 человек — оставалось постоянным». Руководство AFA в Ганновере к этому времени уже имело многолетний опыт использования принудительного труда и поэтому могло оценить, какова будет потребность в людях при производстве аккумуляторов. Одна пометка в документе министерства вооружений после обсуждения с представителями фирмы гласила: «AFA отметила, что она предполагает в среднем ежемесячную текучесть кадров 80 человек».

В сентябре и октябре 1943 года эсэсовцы доставили в Штёккен на двух транспортных суднах примерно 500 заключенных. Такое же количество было доставлено на аккумуляторный завод из других концлагерей летом 1944 года. Из 1500 узников концлагеря около 200 человек были немцы. Кроме того, там содержались арестованные по политическим и религиозным мотивам, гомосексуалисты, а также уголовники. Вместе с ними в бараках жили большие группы поляков, французов, русских и бельгийцев. Были пленные из Латвии, Эстонии, Италии и Греции, а также французы, которые боролись на своей родине против нацистов.

Датчане (41 человек), попавшие в гестапо весной 1944 года, также были борцами Сопротивления. Их физическое состояние было намного лучше, чем других лагерников, уже давно томившихся в заключении. Вероятно, по этой причине их использовали на самых трудных работах, которые имелись на предприятии Квандта. Датчане трудились не разгибая спины в цеху, где отливали свинцовые пластины для аккумуляторов. Условия были варварскими. Спецодежды у заключенных не было. В то время как немецкие рабочие пользовались противогазами, датчане вынуждены были вдыхать вредные пары теплой свинцовой массы. Перчатки при такой работе быстро рвались, но их не заменяли, поэтому яд проникал через кожу в тело заключенного. Во время приступа свинцовых колик, когда заключенные страдали от боли, надзиратели следили за тем, чтобы работа не прерывалась.

В своем докладе один немецкий узник описал после войны, как там калечили его товарищей по несчастью: «Из-за опасной работы и понуканий часто происходили несчастные случаи, когда заключенные ладонями или руками по локоть попадали в чаны с кипящим свинцом и получали при этом ожоги III степени, что нередко вело к ампутации кисти или всей руки». Жуткие несчастные случаи происходили и около больших резиновых валков: кисти и руки работающих по локоть затягивало в машины, при этом «мясо вплоть до кости снималось до самого плеча».