Рюдигер Юнгблут - BMW: история семьи Квандт, возродившей компанию

Через 25 лет после окончания школы промышленник организовал в Берлине встречу со своими бывшими одноклассниками и учителями. Тем, кто жил в Западной Германии, он оплатил транспортные расходы и проживание в гостинице. На встрече бывших парашютистов Гаральд заплатил за обед за одного из своих товарищей, у которого не было денег, и потом отправил ему по почте еще 1000 марок.

Свое жилье в Бад-Хомбурге хозяин дома называл «домом у лужи», так как посреди подъездного пути он распорядился вырыть пруд и обсадить его высокими водными растениями. Кроме бассейна на участке были также ангары для самолетов, но промышленник, однако, не получил разрешения на собственную взлетно-посадочную полосу на соседнем поле.

Его квартира на юге Франции также всегда была открыта для друзей. Иногда Гаральд приглашал Наблюдательный совет фирмы в полном составе на Лазурный берег. Дочери могли брать с собой на мыс Антиб подруг и друзей, отец предоставлял им при этом полную свободу. Ради них он приглашал Томаса Фрича и Михаэля Мейна, которых очень любили подростки шестидесятых годов. Гостей ждали в их комнатах шоколадные конфеты, напитки и детективы, в фойе стоял почтовый ящик с надписью: «Пожалуйста, опускайте письма. Марки мы наклеим».

Несомненно, Гаральд Квандт обладал чувством юмора. На одной из фотографий хозяин сидит на надувном стуле в бассейне, в руках у него газета «Bild» с заголовком «Долой манию величия!» В гостиной в это время сидела кукла по имени Эвелин с книгой в руках. «Новые гости, которые входили в комнату, вежливо здоровались с ней», — рассказывает Габриела Квандт-Лангеншайдт.

Ближайшим другом Гаральда Квандта уже с начала 1950-х годов был журналист Райнер Гюнцлер. Их объединяла любовь к технике, прежде всего к автомобилям. Бывший гонщик, Гюнцлер в 1960-е годы стал самым популярным журналистом страны, писавшим об автомобилях. Он стоял в морозильной камере в меховой куртке и проверял на глазах у телезрителей, заведется ли машина в зимних условиях или нет. Он также был ведущим передачи «Aktuelle Sportt-Studio».

Восхищение Гаральда Квандта самолетами было настолько велико, что он подал заявку на строительство посадочной полосы рядом со своим домом в Бад-Хомбурге — однако разрешения не получил.

Через Гюнцлера Гаральд Квандт познакомился с Густавом (Буби) Шольцем, берлинским боксером «с лицом кинозвезды», как говорили тогда. Гюнцлер после одной вечеринки во Франкфурте взял с собой чету Шольц в Бад-Хомбург, где они еще целый вечер веселились с семьей Квандт. Шольцу и его жене не позволили возвратиться в отель: по желанию хозяина дома они должны были ночевать в доме для гостей. С этого дня квартира №42 была зарезервирована для боксера.

Шольц сказал позже о Гаральде Квандте: «Он был человеком, который вызывал восхищение и любовь». Промышленнику тоже очень нравился боксер, которого он по-дружески называл «старик», несмотря на то, что тот был на девять лет моложе. Гаральд Квандт любил простодушные уловки спортсмена и подшучивал над его огромной популярностью.

Шольц для многих немцев стал символом борьбы за выживание после Второй мировой войны, фигурой, на примере которой можно было наблюдать путь наверх простого человека. Это была примечательная пара: один стал идолом времен экономического чуда, другой, Гаральд Квандт, был одним из крупнейших его вершителей и получателей прибылей. Шольц в 1960-е годы был спортсменом, занимавшим все более высокие звания; Гаральд Квандт, напротив, всегда находился на самом верху.

Однако иногда боксер опережал промышленника. Когда Квандт как-то раз послал своему другу в Дюссельдорф личный самолет, который должен был доставить боксера обратно в Берлин, диспетчерская служба аэропорта не дала разрешения на старт, так как было уже больше 22 часов. Запрет на полет действителен и для господина Квандта, съязвил сотрудник по радио. Когда в ответ на это пилот посетовал, что у него на борту находится Буби Шольц, полет тут же разрешили. Шольц вечером с гордостью рассказал эту историю мультимиллионеру и она ему очень понравилась. У одного был самолет, у другого — слава и разрешение на старт.

Порою Квандт и Шольц кутили в Берлине не только ночи напролет, но и до вечера следующего дня. С годами они все больше сближались, и в 1962 году, когда родилась его четвертая дочь, Гаральд Квандт попросил Шольца стать ее крестным отцом. Квандт очень любил Ирландию, и выбрал для девочки имя Колин-Беттина.

Несмотря на то, что у них было пять дочерей, Инге и Гаральд Квандт не были счастливы в браке. Инге Квандт боготворила своего мужа, но у нее была чрезмерная потребность в его заботе. Рядом с Гаральдом Квандтом ей было труднее принимать собственные решения и вообще брать на себя ответственность. Она была счастлива, если муж решал, что ей надеть и какой десерт подать к столу. Но предоставленная сама себе, она была беспомощна. Она называла его «папочка».

Инге Квандт чувствовала себя в этом браке неуютно. Ей было трудно попросить кого-нибудь из десятка домашних слуг заменить перегоревшую лампочку: она пыталась устранить поломку сама. «Для нее все было слишком сложно организовано, — вспоминает экономка Фрида Смирек. — Лучше бы она вышла замуж за какого-нибудь врача или адвоката». Инге Квандт была красива, но ее лицо слегка портил грубоватый рот. К тому же ей все-таки не хватало чувства собственного достоинства. Она с удовольствием подчинялась своему мужу, но хотела за это большего внимания к себе. Эта потребность со временем превзошла даже его готовность делать подарки и дарить деньги.

Брак не распался, но супружеская верность потеряла смысл для обоих. В пятидесятые годы промышленник входил в круг тех высокопоставленных господ, которые общались со знаменитой франкфуртской проституткой Роземари Нитрибитт. Ее клиентами были сливки высшего общества, например, Гаральд фон Болен и Хальбах, младший брат Альфрида Круппа. Однажды она появилась на вечеринке в доме Гаральда Квандта. Гюнтер Закс, которому было тогда 25 лет, вспоминал позже: «Ее появление вызвало такую сенсацию, как если бы она въехала на танцплощадку на своем красном автомобиле „Mercedes". Люди спрашивали друг друга, кто это. Некоторые господа осмотрительно покинули праздник раньше обычного, хотя гостья выглядела вполне пристойно».

1 ноября 1957 года Нитрибитт нашли мертвой в ее квартире, с пробитой головой и признаками удушения на шее. Известие распространилось мгновенно. Тут же вспомнили, что среди клиентов проститутки были известные политики и бизнесмены — вся Германия страстно желала сорвать с них маски. Гаральду Квандту также пришлось явиться в управление полиции для дачи показаний. Однако вскоре внимание полицейских привлек к себе человек, который выгуливал пуделя Нитрибитт. Позднее против него в 1960 году было выдвинуто обвинение в убийстве, но процесс закончился тем, что подозреваемого отпустили за недостаточностью улик.