Рюдигер Юнгблут - BMW: история семьи Квандт, возродившей компанию

Во всех своих долевых участиях фирма Equita преследует цель получать для своих пайщиков дивиденды, которые превышали бы проценты с акций, зарегистрированных на бирже. Для каждой структуры, в которую инвестируется капитал, менеджеры совместно с руководством фирмы разрабатывают особую стратегию роста. Однако наследницы Квандт и другие собственники фирмы Equita не обязаны принимать все предложения о долевом участии. Если где-то появляются возможности увеличения стоимости за счет продажи или слияния, они используются. Так наследницы продали в США фирму по изучению рынка Infratest Burke.

Для обсуждения деловых вопросов сестры встречаются четыре-пять раз в год. Чаще всего это происходит на собрании акционеров Harald Quandt Holding в Бад-Хомбурге, а иногда в Гамбурге, где живут две из пяти сестер. Накануне дня заседания устраиваются непринужденные семейные праздники, где обсуждаются в основном дела семейные.

Один из редких случаев, когда сестры Квандт появляются перед общественностью: Габриела Квандт Лангеншайдт, Тина Розенблат-Мо и Анетт Мей-Тис в 1996 году в Гамбурге.

Примечательно, что за долгую историю династии, на которую большой отпечаток наложили мужчины, наследницам Гаральда Квандта удалось консолидировать свое имущество, реструктурировать его и при этом нарастить. После ранней смерти отца и драмы с матерью никого бы не удивило, если бы семейное горе привело также к экономическому упадку этой ветви. Вместо этого пять сестер могут сегодня говорить о более впечатляющих деловых успехах, чем те, которых смог достичь их рано умерший отец за 13 лет своей предпринимательской деятельности. Создается также впечатление, что ранняя потеря родителей скорее укрепила, чем ослабила чувство семьи у пяти дочерей Гаральда Квандта.

Когда все пять сестер собираются в качестве акционеров, то дым стоит коромыслом. У каждой из них есть свои представления о том, как следует вкладывать общие деньги. Чаще им приходится принимать решения на основе предложений своих менеджеров и советников о том, в какие фирмы, здания и ценные бумаги стоит вкладывать деньги, а в какие нет. При этом они не ограничиваются просмотром бумаг, а часто часами дискутируют, высказывая при этом противоположные мнения. Одних привлекают известные фамилии («Почему не купить Stainway»?) и популярные изделия (любекский марципан), другие ориентируются, скорее, на ожидаемые доходы.

Не обходилось и без неудач. То, что долевое участие в фирмах — рискованное дело, сестры знают как минимум с момента краха фирмы Medima. В 1994 году Equita вступила во владение (на 92,5 процента) традиционным изготовителем белья из ангоры в Маульбурге. Но у фирмы, которая в конце 1980-х годов уже была на грани закрытия и спаслась тогда благодаря одной банковской группе, вскоре дела снова пошли на спад. Medima продавала белье преимущественно через специализированные магазины медико-гигиенических товаров, но их число постепенно сокращалось: теплые зимы принесли убытки фирме, производящей нижнее белье. В январе 2001 года Medima должна была заявить о своем банкротстве, но собственники Equita не хотели давать деньги фирме. «Нам пришлось трудно, — рассказывает Габриела Квандт-Лангеншайдт, — но два года — это достаточный срок, чтобы попытаться спасти Medima». Были ситуации, с которыми сестры Квандт сталкивались впервые: сотрудники фирмы Medima приехали на автобусе в Бад-Хомбург, чтобы перед домом Гаральда Квандта устроить демонстрацию за сохранение своих 300 рабочих мест.

Напротив, великолепную сделку провели сестры Квандт с богатым традициями предприятием Carl Schenk AG. К своей собственности в машиностроительной фирме Darmstadter Maschinenbaufirma они докупили в 1999 году контрольный пакет акций, а затем передали 76-процентный пакет с большой выгодой для себя фирме Durr AG в Штутгарте.

Имущество пяти наследниц было так велико, что имело смысл для вложения денег основать собственную фирму и в США. Им снова удалось найти опытного партнера, который создал в Нью-Йорке структуру Auda Advisor Associates. Это был швейцарский банкир по инвестициям Марсель Джиакометти. Auda специализируется на вложениях непосредственно в американские фирмы, минуя обходной путь через биржу. Эту форму денежных вкладов специалисты называют «Private Equity». Доход инвесторов при ее использовании составляет после налоговых отчислений 1520 процентов, однако утверждают, что для дочерей Квандта фирма Auda получила за прошедшее десятилетие значительно более крупные суммы.

Фирма FERI была задумана, собственно говоря, для управления зарубежной собственностью, но сегодня она тоже занимается вложением денег семейства Квандт. Auda должна была работать первоначально только на клан, между тем теперь ее фонды открыты также и для других крупных вкладчиков: в 2002 году она управляла суммой, составляющей не менее 1,7 миллиарда долларов. За это фирма взимает со своих клиентов сборы, большая часть которых, за вычетом всех расходов, поступает в кассы наследниц Квандта. Именно сестры владеют контрольным пакетом акций этой богатой нью-йоркской фирмы по управлению имуществом, из служебных помещений которой открывается вид на Центральный парк. С недавнего времени сестры Квандт принимают также активное участие в рисковых, но высокодоходных сделках с венчурным капиталом. Они основали фирму с рисковым капиталом в Бад-Хомбурге, которая называется QVentures.

Как это уже делал их дедушка, пять дочерей Гаральда Квандта большую часть состояния инвестировали в земельные участки. Эта форма капиталовложений имеет кроме всего прочего то преимущество, что ее можно сохранить в тайне. Тем не менее стало известно, что сестры поместили огромные капиталы для приобретения участков земли в коммандитное товарищество Harald Quandt Grundbesitz KG и в новых проектах используют ноу-хау группы FERI и фирмы Auda. В Бад-Хомбурге им принадлежит огромный административный центр, где размещаются ведомство окружного управления, биржа труда и местное отделение Сбербанка.

Исключением из правила делать инвестиции в недвижимость абсолютно скрытно стало в девяностых годах приобретение участка земли в непосредственной близости от Бранденбургских ворот. На этом месте стоял когда-то дворец Макса Либермана. «Как только вы въезжаете в Берлин, сразу слева», — так художник с удовольствием объяснял гостям свой адрес. Либерман, преследовавшийся нацистами как художник и как еврей, умер в 1935 году. Его вдову нацисты сначала выгнали из дома, а потом довели до смерти. Во время войны дворец почти полностью был разрушен бомбежками, а во времена ГДР участок находился на своего рода ничейной земле, в так называемой мертвой зоне.