Арам Хачатурян - Статьи и воспоминания

Серьезный недостаток работы пленума — в том, что в выступлениях участников творческой дискуссии мы мало слышали принципиальных критических замечаний в адрес Союза композиторов, в адрес отдельных композиторов и критиков. Мы сплошь и рядом равнодушно проходим мимо серьезных недостатков в нашем творческом быту. Отмалчивание или же высказывания в самых общих чертах без упоминания конкретных виновников зла очень пагубно влияют на развитие творчества. Нелицеприятная и смелая критика — священная обязанность каждого художника. Без этого непременного условия мы не сможем решить те задачи, которые поставлены перед советскими композиторами, призванными активно участвовать в коммунистическом воспитании советских людей.

«Литературная газета» , 1953, 14 февраля

Подобно песне, которую создает сам народ, танец также рождается и шлифуется народом, выражает его думы и чаяния. В этом можно было убедиться еще раз, присутствуя на премьере новой программы Государственного ансамбля народного танца Союза ССР.

Программа называется «Мир и дружба». В нее включены танцы народов одиннадцати стран. Заслуга художественного руководителя ансамбля И. Моисеева не только в том, что он постоянно ищет все новые и новые танцы. Новаторство балетмейстера состоит и в том, что он, не отходя от принципа народности искусства, на подлинно народной основе, не боясь подчас даже прямого «цитирования», создает не фотографию, а, если можно так сказать, творческий портрет народного танца, обогащая его своей фантазией взыскательного художника и придавая танцу черты образного обобщения. Именно поэтому, глядя на выступления ансамбля, мы как бы знакомимся с тем народом, который нам показывают в его танцевальном образе, мы лучше узнаем тот или иной народ.

Мы видим танец во всех его конкретных деталях, и в то же время нам показывают то общее, что присуще творчеству всех ныне свободных народов: красоту здоровых чувств, жизнеутверждение, оптимизм. Яркая и завершенная форма делает эти танцы необычайно доходчивыми. Безмолвным, но выразительным языком народного танца, понятным каждому, ансамбль владеет в совершенстве.

Мы видим все время перевоплощающихся советских русских артистов. И это не только внешнее перевоплощение, достигнутое благодаря замечательным костюмам (главный художник Н. Лаков) и гримам, а умение каждого танцовщика и танцовщицы вжиться в образ представителя то одной, то другой национальности, умение раскрыть его внутренний мир. Программа открывается хореографической картиной «Праздник в колхозе». Покоряет юмор вечно «ссорящихся» культработника (артист В. Аристов) и завхоза (Н. Волков), слаженность танца двух подруг (И. Чагадаева и З. Ефимова)...

На празднике колхоза участники самодеятельности дают концерт. И лучшее в нем — трогательная и юмористическая сценка, которая изображает мать-героиню, встречающую и провожающую своих сыновей.

При всем этом первое отделение несколько выпадает по стилю из всего концерта. Это ощущение разнобоя усиливается еще и внешним оформлением. Подчеркнуто бытовые сценки и костюмы не вяжутся с общим характером оформления двух других отделений.

Быть может, ради большей стройности спектакля в целом стоило бы начать и без того очень большую программу не обширной картиной праздника в колхозе (эта картина может явиться отличным началом и для следующей программы), а несколькими лучшими танцами, которых множество в сокровищнице самобытного искусства народов нашей страны.

Танцы, показанные ансамблем, созданы на основе личных впечатлений артистов во время их зарубежных гастролей. Большую роль в подготовке этих танцев сыграла помощь зарубежных балетмейстеров и композиторов, которые ставили и консультировали многие номера новой программы. В создании «Болгарской сюиты», например, участвовало семь балетмейстеров и консультантов из Болгарии (Г. Абрашев, К. Дженев, П. Захарьев, Л. Заркуков, Т. Кючуков, Х. Цонев, К. Харлампиев); их ассистентом был один из талантливейших артистов ансамбля — Л. Голованов; музыку написал болгарский композитор Д. Петков.

Полный целомудрия и свежести корейский Пастушеский танец (В. Пак и В. Никитина), поставленный учащейся в СССР корейской балериной Ан Сон Хи; изящные танцы Венгерский (постановка И. Моисеева) и Словацкий (его автор — чехословацкий балетмейстер Л. Гинькова); великолепный по динамике, юмору, экспрессии румынский танец «Бриул», созданный И. Моисеевым; вызвавший восхищение зрителей албанский танец «Зерчан» в постановке Г. Перкун (музыка албанского композитора Т. Дайя); «Понтозоу» в постановке венгерского балетмейстера М. Рабаи, отличающийся сложнейшей ритмикой и мужественной грацией; Монгольский танец наездников — трудно отдать предпочтение одному из этих номеров: каждый из них своеобразен, красив, безупречен стилистически.

Третье отделение спектакля открывается китайской пантомимой «Санчакоу» («На перекрестке»). Зрители живо реагируют на все изображаемые события, любуются отработанностью каждого движения, которое синхронно совпадает со звуками ударных инструментов. Зал горячо аплодировал исполнителям (Л. Голованов, В. Савин и В. Носков).

Китайский танец с лентами, исполненный двенадцатью артистами ансамбля, привлекает своей виртуозной завершенностью и красотой.

Говоря о музыке новой программы Ансамбля народного танца, необходимо отметить, что главный дирижер ансамбля композитор С. Гальперин бережно подходит к обработке народных мелодий, и тот успех, которым пользуются, к примеру, «Бриул» и «Понтозоу», в немалой степени объясняется и музыкальной их обработкой. Очень удачна музыка Е. Авксентьева к корейским танцам. Хочется пожелать музыкальной части ансамбля, чтобы в дальнейшем при отборе и обработке народных мелодий было проявлено больше смелости и творческой фантазии: при обязательном сохранении народной основы музыки надо ее возможно больше разнообразить, делая ее форму богаче, а содержание глубже.

Программа «Мир и дружба» — свидетельство большого творческого роста Ансамбля народного танца Союза ССР. Нет сомнений в том, что эта новая работа коллектива с интересом и удовлетворением будет принята советским зрителем.

«Правда» , 1953, 29 ноября

Уважаемый товарищ редактор! Сейчас, когда прошло почти полтора месяца моего пребывания в Армении, когда я подвожу итоги моей творческой и общественной деятельности начала осени 1954 года, я с чувством любви и горячей признательности вспоминаю всех, кто своим словом, делом или советом помог мне в осуществлении моих творческих планов.

Уезжаю из Армении обогащенным. Я сохраню в своей памяти и дорогие лица моих слушателей, и встречи на поле с девушками, поющими чудесные армянские песни, и огневые краски осени Араратской долины, и произведения юных композиторов, создавших свое первое творение; я увожу с собой уже в ярких контурах встающие передо мной, приобретающие плоть и кровь новые произведения. Они рождены на богатейшей музыкальной почве родной моей Армении, как материнским молоком, вспоены ею; прекрасный ее облик всегда стоит передо мною.