Джозеф Вексберг - Торговые банкиры [Известнейшие мировые финансовые династии] [litres]

Новые мысли, которые Варбург называет «кровеносной системой торгового банка», обсуждаются руководством в неофициальной обстановке, а затем проверяются на ежедневном совещании. В доме номер 30 по Грешем-стрит нет зала правления, как во многих более старых торговых банках Сити. У старших директоров имеются отдельные (маленькие) кабинеты. Но командный дух восполняет физический контакт в зале заседаний.

В банке S.G. Warburg & Co. принято «правило четырех», изобретенное лично Варбургом. При каждой важной операции банк Варбурга должны представлять четыре человека – один директор и его заместитель и один исполнительный директор и его заместитель. При менее важных операциях требуется присутствие по меньшей мере двух человек. Сам Варбург не является исключением из собственного правила. Когда он путешествует, обычно в одиночку, на деловых встречах к нему присоединяется еще кто-нибудь из его команды.

Психический и интеллектуальный склад Зигмунда Варбурга определяется тремя факторами. Во-первых, в глубине души он ощущает себя европейцем. Возможно, именно поэтому он выбрал для новой жизни Лондон, а не Нью-Йорк, хотя у него имелись прочные фамильные связи на Уолл-стрит. Во-вторых, он – определенно плод нравственного и интеллектуального наследия своих предков-евреев. В-третьих, он никогда не забывает о том, что вырос в Южной Германии. В Лондоне он чувствует себя дома и любит Сити с его странными племенными обычаями. Он натурализовался в 1939 г. – его прошение о предоставлении гражданства имело ручательства нескольких видных банкиров, – но никогда не пытался изображать «настоящего англичанина», как поступают многие приехавшие позже других. Он говорит на правильном английском языке с заметным немецким акцентом, который не пытается скрыть. У него есть близкие друзья среди глав Сити. Он любит англичан, хотя иногда его озадачивают их непостижимые традиции и обычаи, – конечно, непостижимые для уроженца Центральной Европы.

Например, англичане любят притворяться глупее, чем они есть на самом деле. Варбург тепло вспоминает одного давно покойного пожилого государственного деятеля и торгового банкира. Он, бывало, выслушивал какое-нибудь предложение Варбурга, а затем спрашивал его с совершенно непроницаемым видом, но с огоньком в глазах: «Зигмунд, неужели вы в самом деле верите, что у нас получится?»

Варбург прекрасно понимал: на самом деле старый лис уже решил поддержать его и только валяет дурака.

Зигмунд получает удовольствие, задавая своим английским друзьям неудобные вопросы и следя за их реакцией. Часто после такого вопроса следует долгая, немного неловкая пауза, а затем друг говорит: «Что ж, Зигмунд… не будем загадывать наперед; как говорится, перейдем на ту сторону, когда подойдем к мосту».

В фирме S.G. Warburg & Co. любителей таких ответов называют «мостиками». Бывает, Варбург нарочно одолевает английских друзей вопросами, какие способен задать только иностранец, и слышит в ответ: «Да… очень любопытно… такие дела!»

На этом разговор обрывается.

Варбургу не слишком нравится склонность англичан к преуменьшению и замалчиванию. По мнению его помощников-англичан, сам он впадает в другую крайность и склонен к европейскому преувеличению. Их часто смущает его стремление наступать на очень чувствительные английские мозоли; его упрашивают не говорить людям в глаза неприятную правду.

«Как бы тактично вы ни выражались, вы все равно их обидите», – объясняют Варбургу.

Он только отмахивается от подобных предостережений. В мире Варбурга люди делятся на две группы. Одна группа (к которой принадлежит он сам) хочет все делать правильно, время от времени рискуя вызвать конфликт.

«В данную группу входят многие американцы и шотландцы. Представители второй группы, куда входят многие видные в Сити фигуры, так стремятся избежать любых неприятностей, что время от времени способны поступать неправильно, чтобы обойти конфликт».

Варбург предпочитает резкую похвалу и резкую критику, то есть то, что в Сити «не принято». Он не скупится на комплименты за хорошо проделанную работу, но безжалостно выговаривает тем, кто допустил ошибку. Там, где англичанин в лучшем случае скажет: «К сожалению, старина, я не совсем с вами согласен», – Варбург резко выражает свое несогласие со «стариной». Его беспокоит низкий порог секретности в Сити, который всегда переполнен слухами, как любой большой рынок или базар. Увлекаясь психологией, он считает, что сплетни служат некоторым образом компенсацией за сексуальную несостоятельность. Возможно, пришло время изучить связь между учетной ставкой Английского Банка и либидо. В современных торговых банках меньше секретности и больше открытости, чем когда-либо в прошлом. В прежние времена Бэринги, Ротшильды, Шродеры, Морганы, Хамбро, Лазарды держали свои тайны при себе и пользовались ими к собственной выгоде. Варбург вспоминает слова своего деда по материнской линии: есть три степени секретности. Первая степень – когда человек обещает держать язык за зубами, но делится секретом с женой; вторая степень – когда он не делится секретом даже с женой; третья степень – когда ему напоминают о тайне три года спустя, он больше не помнит даже того, что слышал.

Среди любимых изречений Варбурга есть совет одного старого друга: «Даже не думай о том, что ты собираешься написать в письме, – думай только о возможном ответе на него». Еще один друг однажды сказал ему: «Твоя сила в бизнесе заключается в том, что ты не меняешь пальто, когда выходишь из дому; ты всегда один и тот же человек». И он никогда не забывает, что сказал Феликс Дойч, когда-то глава концерна AEG, на могиле убитого немецкого государственного деятеля Вальтера Ратенау: «У каждого человека есть недостатки, которые вырастают из его достоинств, но немногие обладают достоинствами, которые вырастают из их недостатков».

В банке S.G. Warburg & Co. ощущается очень сильное континентальное влияние. Молодые англичане обычно приходят туда в традиционных котелках и с зонтиками, но скоро избавляются от таких примет консерватизма Сити. Многие поначалу очень удивляются, когда председатель совета директоров выказывает живой интерес по отношению к их личной жизни. Варбург считает, что личная жизнь человека оказывает непосредственное влияние на то, как он работает. Кроме того, новые сотрудники скоро понимают: Варбург верит, что любой человек достоин второй попытки. Он не раз добивался превосходных результатов благодаря своим убеждениям. Кроме того, он не злопамятен. Правда, молодые сотрудники, скорее всего, не догадываются о том, что, хотя Варбург прощает ошибку, он никогда не забывает ее. Он не будет напоминать о неудачном опыте, но и из памяти его не сотрет.