Мэри Трамп - Слишком много и всегда недостаточно

«И что ты сделала?»

«Что я могла сделать? Он никогда меня не слушал. А твоему деду наплевать. – Она покачала головой. – Дональду все сходило с рук».

Это меня удивило. Я всегда считала, что дед пристально следит за порядком в этой семье. «Это на него не похоже».

В то время дед лежал в больнице специальной хирургии на Манхэттене, где ему меняли тазобедренный сустав. Думаю, до этого он лежал в больнице всего лишь раз, когда в 1989 году ему удаляли жировик на шее рядом с правым ухом. Не знаю, случайно ли так совпало или его операцию по замене сустава специально запланировали после того, как бабушка попала в больницу, чтобы ей не пришлось иметь с ним дело, пока она восстанавливается. Его психика уже начала расстраиваться, и за время его пребывания в больнице ситуация ухудшилась. Несколько раз медсестры обнаруживали его пытающимся уйти из больницы поздно вечером в одних трусах. Он говорил им, что собирается отправиться на поиски миссис Трамп. Бабушка казалась очень довольной тем, что ее не нашли.

Кажущийся успех Дональда с отелем Grand Hyatt в 1980 году дал зеленый свет небоскребу Trump Tower , который с помпой открылся в 1983 году. Этот проект сопровождался множеством скандалов – от сообщений об ужасном обращении с нелегальными иммигрантами-строителями и до слухов об участии в нем мафии. Апогеем стало разрушение прекрасных известняковых барельефов в стиле ар-деко на фасаде здания Bonwit Teller , снесенного, чтобы освободить место под небоскреб. Дональд обещал передать эти исторически значимые артефакты музею искусства «Метрополитен». Вместо этого, осознав, во сколько обойдется их бережный демонтаж и насколько это замедлит строительство, он распорядился разрушить их. От обвинений в несоблюдении обязательств и дурновкусии он просто отмахнулся, заявив, что скульптуры «не имели художественной ценности», как будто его мнение значило больше, чем оценки серьезных экспертов. Со временем он еще больше укоренится в таком взгляде на жизнь: чем меньше он в чем-то разбирается (например, в государственном управлении), тем выше его претензии на то, что ему все известно и так. Поэтому-то все мы сейчас имеем то, что имеем.

Во многом реальной причиной того, что свои первые два проекта Дональд реализовал относительно гладко, был стоявший за всем этим Фред с его опытом в девелопменте и организации сделок. Без его связей, авторитета, денег, знаний и, возможно, в первую очередь без его личного покровительства у Дональда ничего бы не получилось.

До этого момента Дональд целиком полагался на деньги и влияние Фреда – хотя публично он никогда этого не признавал и приписывал свой успех исключительно собственному богатству и смекалке. Пресса была счастлива поддакивать, не задавая лишних вопросов. Ее примеру последовали и банки, когда Дональд решил создать казино в штате Нью-Джерси, где в 1977 году легализовали игорный бизнес в Атлантик-Сити в надежде спасти умирающий морской курорт. Если бы мнение моего деда в этом вопросе хоть что-нибудь значило для Дональда, он бы никогда не инвестировал в Атлантик-Сити. С точки зрения Фреда, Манхэттен стоил риска, но в Атлантик-Сити было не на что опереться, кроме денег и советов, – не было ни нужных политических связей, ни отраслевого опыта. Однако к тому времени влияние Фреда уже ослабевало, и в 1982 году Дональд начал оформлять лицензию на игорный бизнес.

Дональд продолжал поиски инвестиционных возможностей, когда Мэриэнн, с середины 1970-х годов занимавшая должность помощника окружного прокурора в Нью-Джерси, попросила его замолвить за нее словечком перед Роем Коном. «Свои люди» в администрации Рейгана позволяли Кону доставать AZT, экспериментальное лекарство от СПИДа, и влиять на назначения в судебной системе. Как раз в то время появилась вакансия судьи в федеральном окружном суде штата Нью-Джерси. Мэриэнн решила, что это ей очень подходит, а Дональд посчитал, что будет полезным иметь близкого родственника в суде штата, где он планировал активно работать. Кон позвонил генеральному прокурору Эду Мизу, и в сентябре Мэриэнн стала кандидатом, а в октябре была утверждена на эту должность.

Еще одним знаком ослабевающего влияния Фреда стала покупка «кота в мешке» в виде казино стоимостью более 300 миллионов долларов, которое в 1985 году открылось под названием Trump’s Castle , спустя лишь год после покупки Harrah’s , переименованного в Trump Plaza . Дональд руководствовался принципом, что хорошего слишком много не бывает, и верил в то, что потенциал Атлантик-Сити безграничен, так что два казино было лучше, чем одно. К этому времени совокупный объем банковской задолженности предприятий Дональда уже составлял миллиарды долларов (а к 1990 году его личные кредитные обязательства достигли 975 миллионов). Невзирая на это, в том же году он приобрел поместье Мар-а-Лаго за 8 миллионов долларов, в 1988 году купил яхту за 29 миллионов, после чего в 1989 году – еще и авиакомпанию Eastern Airlines Shuttle за 365 миллионов. В 1990 году ему пришлось выпустить необеспеченные высокодоходные облигации почти на 700 миллионов долларов, чтобы закончить строительство своего третьего казино Taj Mahal . Создавалось впечатление, что масштабные приобретения по бешеным ценам и демонстративная смелость, с которой совершались эти сделки, заслоняют от всех, включая банки, проблему стремительно нарастающего долга при неочевидных деловых качествах Дональда.

В те годы любимой цветовой гаммой Дональда было сочетание красного, черного и золотого, так что обманчивый блеск Атлантик-Сити привлекал его почти так же, как и искушение легкими деньгами. В конце концов, казино всегда в выигрыше, и существовала большая вероятность, что любой, кто может позволить себе зайти в этот бизнес, преуспеет. Кроме того, Дональду нравилось, что дела в Атлантик-Сити полностью выпадают из поля зрения Фреда. Не считая крупных первоначальных инвестиций Фреда и остальных, казино, в отличие от чисто девелоперских проектов Grand Hyatt и Trump Tower , перешедших под управление других компаний, выглядели самостоятельным доходным бизнесом. И, таким образом, они стали бы для Дональда первой возможностью преуспеть независимо от отца.

Наличие собственного казино обеспечивало Дональду огромное поле деятельности, он мог перекроить весь этот мир под себя. И если иметь одно казино – хорошо, то два – еще лучше, а три – просто прекрасно. Конечно, приобретенные казино конкурировали друг с другом, и в перспективе это грозило потерей части прибылей. Но, при всей видимой абсурдности, в его желании иметь больше присутствовала некая логика: если уж на то пошло, это сработало у его отца. Но Дональд не понимал и отказывался понимать, что владение и управление казино отличается от владения и управления коммерческой недвижимостью в Бруклине всем, начиная от рынка и бизнес-модели и заканчивая клиентской базой и системой расчетов. Не замечая этого очевидного различия, он с легкостью верил, что в Атлантик-Сити «больше» означает «лучше» точно так же, как это было для моего деда в пригородах Нью-Йорка. Если одно казино является дойной коровой, с тремя у него будет целое стадо. Он будет делать с казино то же, что Фред со своими доходными домами.