Матье Рикар - Просветлённый бродяга. Жизнь и учения Патрула Ринпоче

В конце трёхлетнего учения в долине разразилась эпидемия кровавой дизентерии. Когда это случилось, Патрул приказал ученикам разделиться, уйти в лес и оставаться там в индивидуальном ретрите.

В лес начали приходить люди, бегущие от дизентерии. Патрул дал им учения и рекомендовал остаться и практиковать Дхарму. В конце концов Патрул попросил своего ученика Палчена Дордже позвать всех, кто пребывал в ретрите, обратно.

Все они вернулись из ретрита очень худыми. У них не было с собой ничего, кроме одежды и текстов. Их манеры были спокойными и сдержанными. На них были длинные одеяния, а в руках они несли монашеские принадлежности и чаши для подаяний. Патрул был очень доволен и вышел их поприветствовать, взмахивая курящимися палочками благовоний и говоря:

– Вот это да! Вы выглядите совершенно как бхикшу [17] Санскр. bhikshu , тиб. dge slong – гелонг , полностью посвящённый монах. из Древней Индии».

К пятому лунному месяцу высокогорные луга позеленели и покрылись буйной растительностью. Семьи местных кочевников снова зажили в достатке и смогли, как обычно, делать щедрые подношения.

Кто-то приготовил и поднёс Патрулу большое ту – вкусную сладость, сделанную из масла дри, сыра и патоки, оформленную в виде колеса. Патрул велел разделить ту между учениками. Каждому досталась щедрая порция еды на день, и им даже не пришлось разводить костёр.

Позднее Лунгтог замечал: «В наше время у учеников нет такого прилежания. Условия хороши, но людям не удаётся использовать их себе во благо, а это такое упущение! В моё время мы постоянно сталкивались с трудностями, тем не менее все прикладывали огромные усилия в практике. Поэтому практикуйте настолько усердно, насколько сможете, особенно когда условия для практики хороши».

Когда Патрул давал учения по второму тому трилогии Лонгченпы, «Расслабление в медитации» 82, все внимавшие ему ученики чувствовали естественный интерес к глубокому созерцанию и были способны пребывать в этом состоянии легко и без усилий. Сначала его слушатели осознали, что их понимание углубляется, а затем, по мере того как они начали замечать этот эффект среди своих соратников, их способность к созерцанию естественным образом стала ещё глубже. Те, кто находился там в то время, позднее делились наблюдениями, как даже птицы и дикие животные отвечали Патрулу, сидя тихо и всё же с открытым вниманием, будто погружённые в естественное состояние осознанности.

Рассказывая о своём опыте, Лунгтог говорил, что, когда Патрул давал учения по третьему тому, «Расслабление в иллюзии» 83, он внезапно пережил осознавание того, что весь мир феноменов лишён самобытия: он был не чем иным, как иллюзией, всепроникающей прозрачностью, такой же хрупкой, как пузырь за мгновение до того, как лопнуть.

По словам Лунгтога, эти учения были непохожими на все прочие. «Мы постигли напрямую необъятное знание Патрула, живость его собственного опыта медитации и благословение его реализации – всё вместе», – делился он.

Патрул жил в лесу Ари, когда услыхал, что До Кхьенце Еше Дордже покинул свою резиденцию в Дарцедо, расположенном неподалёку от древней границы с Китаем, и ушёл в горы Ньенпо Юце в Голоке 84. Патрул решил навестить своего мастера. Однажды вечером он сказал своему ученику Лунгтогу:

– Пойдём прогуляемся!

Вместе они отправились в горы Ньенпо Юце, дорога заняла у них несколько дней. Однажды вечером, когда настало время остановиться и разбить лагерь для ночлега, Патрул послал Лунгтога в соседний лагерь, велев принести немного воды, чтобы они смогли приготовить чай.

Перед тем как Лунгтог отправился выполнять задание, Патрул строго-настрого приказал ему быть крайне осторожным. Эта местность была очень опасной. Здесь нашли прибежище множество шаек кровожадных разбойников, жестоко грабивших местных жителей. Лунгтог, обеспокоенный, но набравшийся храбрости, пошёл за водой.

Вернулся бедный Лунгтог, трясясь от страха. Он поведал учителю, что близлежащий лагерь принадлежал многочисленной банде разбойников! Это были жестокие и отчаянные кочевники, возглавляемые свирепым главарём. В тот самый момент, ещё до того, как Лунгтог смог закончить свой рассказ, ужасный главарь бандитов внезапно влетел прямо в лагерь к Патрулу. Этот высокий наводивший страх человек был одет в длинную чёрную чупу, за его пояс был заткнут – будто меч – длинный и острый как бритва нож кочевника.

Этот свирепый бандит подошёл прямо к Патрулу, закричал на него, браня, и несколько раз грубо ударил его. Затем так же внезапно, как и появился, главарь шайки развернулся на каблуках и зашагал прочь, исчезнув в ночи.

– Нам нужно уходить отсюда сейчас же! – прокричал Лунгтог. – Это слишком опасно!

Патрул улыбнулся и ничего не ответил.

В этот момент мимо прошла группа путешественников. Казалось, они идут прямо в находившийся поблизости лагерь разбойников. Они шли встретиться с великим ламой и были в совершенном восторге от своей удачи! Совершенно шокированный, Лунгтог осознал, что устрашающего вида главарь бандитов с острым кинжалом был учителем его мастера – великим До Кхьенце!

Конечно, он оказался прав.

На широком плато в Амдо рядом с одним из священных озёр 85вблизи горного хребта Ньенпо Юце располагался большой лагерь кочевников с белыми шатрами, окружённый стадом из более чем тысячи овец, пасшихся поблизости. Это был лагерь До Кхьенце Еше Дордже. Он вместе со Вторым Додрубченом, Джигме Пунцогом Джунгне, перегонял своё огромное стадо овец в далёкую местность Дарцедо в Кхаме – они делали это каждый год.

Патрул и Лунгтог явились в лагерь к ламам. Сначала они пошли в главный шатёр, где несколько помощников привели их к До Кхьенце. До Кхьенце сидел в шатре, одетый в белую овчину; около него стояло ружьё, а на диване спали две маленькие собачки. Рядом с ним сидел Додруб Джигме Пунцог Джунгне, также облачённый в белое. Своим острым, как лезвие бритвы, ножом До Кхьенце отрезал куски мяса от жареного ягнёнка и жадно заглатывал.

Радуясь встрече с Патрулом, До Кхьенце распорядился, чтобы тому принесли коврик для сидения. Он пригласил обоих путников присоединиться к его трапезе. До Кхьенце позвал помощника и велел зарезать овцу, наказав, чтобы самые лучшие куски мяса были приготовлены специально для Патрула.

Патрул же никогда не позволял, чтобы животных убивали специально для него. Он славился тем, что никогда не причинял вреда ни единому живому существу, даже мельчайшим насекомым, и осуждал традицию убийства животных в качестве угощения для буддийских учителей. Патрул часто настаивал, чтобы люди перестали следовать этому обычаю. Однажды он сказал, что его шокировал вид посвящённых в монашеский сан последователей нашего сострадательного учителя, Будды, с красными, потными лицами и жирными щеками, по которым стекал сок из плоти умерщвлённых беззащитных существ.