Матье Рикар - Просветлённый бродяга. Жизнь и учения Патрула Ринпоче

– Что это за свёрток выброшен снаружи у входа?

– Это? Ах, ничего особенного, – беззаботно ответил сын. – Всего лишь труп слуги, который только что упал замертво. Он был бедным стариком без семьи. Никто даже не пришёл за ним отнести труп на кладбище, поэтому мы просто выкинули его и оставили там. Нет никакой нужды просить ламу прийти помолиться за него и выполнить ритуал пхова, потому что на самом-то деле кому это важно?

Патрул сразу же предложил прочесть молитвы и сделать пхову для усопшего. Он даже вызвался сам отнести труп на ближайшее кладбище.

Пока Патрул взваливал завёрнутый в войлок труп к себе на спину, он заметил грязный кожаный мешок и спросил сына, что в нём.

– Это? Ах, ничего особенного, – легкомысленно, как и прежде, ответил сын. – Это слуга принёс с собой, когда только нанялся на работу. Мы понятия не имеем, что в нём, – никому из нас не хотелось открывать эту грязную штуку, чтобы посмотреть! Заберите её и делайте с ней всё, что хотите!

Патрул унёс труп и мешок.

Хитрый сын остался очень доволен. Ему удалось не только воспользоваться пресловутым состраданием Патрула, чтобы тот выполнил ритуал пхова для дедушки, но и хитростью заставить принять подношение!

Однажды молодая девушка из семьи кочевников умерла, и её отец хотел попросить Патрула Ринпоче прочесть за неё молитвы и выполнить ритуал пхова. Он хорошо знал, что Патрул редко это делал, но надеялся, что ему удастся найти способ убедить ламу. Оседлав лошадь и взяв ещё одного коня, он выехал из лагеря и отправился на поиски Патрула.

В то время Патрул жил в долине Аджа в Дзачукхе – месте, настолько печально известном обилием опасных бандитов, что никто не решался путешествовать там после наступления темноты. Отец умершей девушки очень точно рассчитал свою поездку. Он планировал добраться до лагеря Патрула, когда только начинало смеркаться, и ему это удалось. Так он повстречал ламу.

Когда они обменялись приветствиями, Патрул спросил, куда тот направлялся. Отец ответил:

– Я еду в монастырь Дзогчен, чтобы попросить Дзогчена Ринпоче о молитвах и пхове для моей дочери. Время уходит. Я попаду туда, даже если мне придётся ехать всю ночь.

Патрул предупредил мужчину:

– Это слишком опасно! Тебе не следует путешествовать где-либо в этой местности по ночам! Тебя точно ограбят! Переночуй здесь и отправляйся в путь утром!

Отец девушки ответил:

– Времени уже не остаётся. Мне нужно сделать всё от меня зависящее, чтобы эти ритуалы были выполнены как можно скорее, даже если меня убьют в процессе. Ведь здесь мне не найти ламу, который мог бы это сделать, разве не так?

Патрул мгновенно смягчился и сказал:

– Ну, хорошо, хорошо, если так. Тебе не нужно ехать всю ночь. Я приду и всё сделаю!

Так умному отцу удалось организовать всё так, что сам Патрул провёл все нужные ритуалы для его усопшей дочери, как он и хотел.

Патрул жил в большом палаточном лагере богатой семьи кочевников, когда несколько молодых всадников проезжали мимо его палатки. Глядя в сторону жилища Патрула, один из всадников заметил:

– Никто не может разговаривать с Патрулом Ринпоче, как если бы он был обычным, мирским человеком.

Второй всадник задиристо ответил:

– Я могу!

Его друг, начавший этот разговор, предложил:

– Если у тебя получится, я отдам тебе эту лошадь!

Гордец согласился на спор.

Вся группа двинулась в сторону палатки Патрула. Всадник, принявший пари, пошёл прямо внутрь, остальные же остались ждать снаружи, навострив уши. Они услышали, как их дерзкий приятель хвастливо поприветствовал Патрула:

– Почтенный господин, как ваши дела?

Последовала длительная тишина.

– А вы , почтенный господин, – услышали они вежливо отвечавшего своим глубоким голосом Патрула, – как ваши дела?

За этим последовала ещё более долгая пауза.

Ступая задом наперёд, всадник вышел из палатки Патрула. Его лицо было белым, как у призрака. Он весь дрожал и выглядел потрясённым до глубины души. Он поведал друзьям, что великий Патрул Ринпоче каким-то образом точно знал, зачем тот пришёл и что намеревался сделать.

– Сначала, после того как я произнёс: «Почтенный господин, как ваши дела?» – мне показалось, что он меня не слышал, потому что последовала такая долгая пауза, – сказал молодой человек. – Затем он внезапно формальным образом снял шляпу и глубоко мне поклонился, говоря своим низким голосом: «А вы , почтенный господин, как ваши дела?». Я был так изумлён его невероятно учтивым поведением, тем, как он снял шляпу с головы с такой обходительностью, его поклоном передо мной, его седыми волосами, – что не смог вымолвить ни слова! Ни единого слова!

Один очень важный высокопоставленный аристократ прошёл весь путь от Голока до Дзачукхи, чтобы встретиться лично с великим Патрулом Ринпоче. Патрул не только отказался пускать его внутрь и тем более давать аудиенцию, но и сам подошёл к выходу своей юрты из чёрной шерсти яка и начал безжалостно бранить этого высокого сановника, делая это громко, сурово и достаточно продолжительное время.

Аристократ из Голока ответил:

– Господин, ваша слава широка, как небо, а имя известно всем и каждому, но вы сам – всего лишь еловая кора, брошенная в огонь, что трещит и выбрасывает ливень обжигающих огненных искр!

На это Патрул начал хохотать.

– Ты прав! – сказал он. – Мой дядя был неимоверно грубым. Должно быть, я перенял эти манеры у него!

Кто-то задал вопрос Патрулу: «Некоторые люди вас любят, а другие испытывают страх, не решаясь вымолвить ни слова в вашем присутствии. Почему так?». Патрул задумался на некоторое время и в конце концов произнёс: «Возможно, некоторые любят меня, потому что я постоянно развиваю сострадание и милосердие. Должно быть, другие боятся меня, потому что я считаю личность и феномены одинаково лишёнными самобытия».

Рассказывая эту историю, один современный мастер 174заметил, что люди естественным образом чувствуют влечение к тому, чьё сердце наполнено состраданием, и благоговейный трепет («страх») перед тем, кто поистине понимает пустотную природу всех феноменов. Практикующие, достигшие такой глубокой реализации, обладают особенно сильным и одновременно тихим присутствием. Они подобны могучей горе, которую не сдвинуть ветрами мирских надежд и страхов.

Патрул жёстко отзывался о тех практикующих тантру, которые делали магические ритуалы с целью изменения погоды, например чтобы вызвать дождь или остановить его – в зависимости от просьб людей. «Должно быть, сердцами этих магов завладели злые демоны, – сказал он однажды. – У них есть иллюзия величия, но их грандиозные планы ничего не приносят – лишь разрушают землю. Только взгляните, что они делают. Наши три коротких месяца лета – это приятный сезон, когда мы наслаждаемся хорошей погодой. Луга покрыты разноцветными цветами, птицы поют, животные счастливо резвятся повсюду. В это время появляются эти смутьяны и начинают выполнять различные ритуалы, чтобы вмешаться в силы природы, такие как погода. Они говорят, что призывают духов, но на самом деле вызывают лишь запустение. Их вмешательство одинаково вредит и крестьянам, и кочевникам. Они приносят засухи и эпидемии. Просто подумайте обо всех животных, которых они убивают своей магией: их так много, вплоть до малюсеньких головастиков, лягушек и рыб. Принося вред всем этим существам, они лишь накапливают негативную карму» 175.