Матье Рикар - Просветлённый бродяга. Жизнь и учения Патрула Ринпоче

Говорится:

Полностью реализованный йогин может выглядеть как обычный человек, но его ум покоится в чистой осознанности без усилий… Когда он покидает своё физическое тело, его сознание становится единым с Дхармакаей, точно так, как воздух в сосуде объединяется с окружающим пространством, когда сосуд разбивается 211.

После ухода Патрула в соответствии с его желанием была отправлена делегация для приглашения Трама Тулку – реинкарнации Джигме Гьялвей Ньюгу, учителя Патрула. Ещё одного человека послали за учеником Патрула Онпо Тенгой из монастыря Геманг. Когда Онпо Тенга прибыл, он сказал, что не следует больше никого приглашать, пока Патрул не завершит посмертную медитацию, или тукдам 212. Как только прибыл Трама Тулку, в двадцатый день по лунному календарю, медитация тукдам Патрула Ринпоче закончилась.

Онпо Тенга, Сонам Церинг и другие взяли на себя все заботы. Кхенпо Кунпел и Палшу Лама Цели 213отправились за личными вещами Патрула.

Прибыл кхенпо Йонтен Гьяцо из Геманга. Также приехал Мура Тулку, живший в Нижнем Дзачу. Войдя в комнату Патрула Ринпоче, он был совершенно ошеломлён от горя и лишился чувств. Когда он пришёл в сознание, люди слышали, как он сказал, будто обращаясь напрямую к Патрулу: «Я думал, тебя больше нет!». С того момента Мура Тулку больше не горевал. Онпо Тенга прокомментировал, что, должно быть, Муре Тулку пришло видение Патрула Ринпоче, даровавшее ему прямую передачу реализаций мастера.

Ближайшие ученики Патрула Ринпоче провели ритуал «Опустошение глубин ада». После этого начали прибывать многие ламы из всех школ тибетского буддизма. Они делали различные церемонии подношений. Собралось почти две тысячи учеников. Каждому раздали по маленькому кусочку одежды Ринпоче в качестве реликвии. Многие клялись оставить недобродетель и совершать исключительно благие деяния. Без привязанности или враждебности, с глубокой печалью и разочарованием в сансарическом существовании каждый посвящал себя практике денно и нощно.

Развалины маленькой ступы, в которой кремировали тело Патрула Ринпоче, в Карчунг Кхормо Олу (2016)

Кремацию провели в двадцать пятый день того же лунного месяца – день, который посвящён дакини 214. В совершенно чистом небе возникли радуги. Каждый присутствующий видел этот и другие прекрасные знаки. В течение следующих нескольких дней обильно шёл дождь, как летом. Обильно выросла трава и зацвели цветы. Неожиданно разлилась река Дза. И хотя всем от мала до велика приходилось переходить разлившуюся реку вброд, не было никаких несчастий, и люди чувствовали, что это – благодаря молитвам и защите Патрула Ринпоче. Позднее на годовщину паринирваны Патрула Ринпоче даже во время засухи всегда шёл дождь.

Реликвии Патрула Ринпоче: верхняя монашеская роба, молитвенный барабан, чайник, мехи и статуя Будды, хранимые в Кхормо Олу потомками сестры Патрула Ринпоче (2016).

Двадцать восьмого числа из погребального костра были собраны реликвии. Позднее они были помещены в квадратные ступы, построенные на каждом углу мани-стены Палге из ста тысяч мани-камней и освящённые, как того требовала традиция.

Патрул когда-то написал:

Внешне Патрула мало что отличало от обычного человека. Даже после того как он обрёл славу, ему всё ещё удавалось путешествовать инкогнито. Из-за его ничем не примечательной внешности и скромного поведения узнавали его редко.

Когда Патрул где-то останавливался, то делал это без определённых планов. А решив уйти, он просто отправлялся в путь, не думая о месте назначения. Он останавливался везде, где желал, – в лесах, пещерах, долинах, горах, покрытых снегом, под открытым небом или в палатке из чёрной шерсти яка, – оставаясь там ровно столько, сколько желал, и ни минутой дольше.

Однажды он описал себя следующим образом:

Он был очень щепетилен в вопросах сохранения подлинности передачи учений. В том, что касалось учений, основанных на сутрах, он не учил тексту, если не имел устной передачи на него. Однажды люди обратились к нему с просьбой даровать учения по знаменитому тексту Нагарджуны «Письмо другу» 215, но Патрул отказался, сказав: «Я не могу учить этому тексту. У меня нет устной передачи – я не могу ему обучать».

Что до мантраяны, учений и практик, основанных на тантрических текстах, он не произносил ни слова учений, если у него не было правильной передачи, посвящения и завершённой практики медитации.

Он был особенно строг в учениях дзогчен. Он велел своему сердечному ученику Ньошулу Лунгтогу не обучать дзогчен, пока тому не исполнится пятьдесят лет.

Когда Патрул учил Дхарме, умы людей совершенно преображались. Всё собрание учеников становилось спокойным, каждый естественным образом пребывал в созерцании. Казавшиеся обычными вещи, когда им учил Патрул, становились подобны дверям, за которыми открывались сотни глубочайших духовных постижений. Его речь была прямолинейной и давала возможность сразу же применить учения к собственному внутреннему опыту. Из-за его огромных знаний, теплоты благословений и глубины реализации учения Патрула были непохожи на учения других мастеров.

Он знал «Семь сокровищниц» Лонгченпы практически наизусть. Когда ему шёл пятый десяток, он по большей части прекратил обучать по книгам и просто учил по памяти. В течение тех тринадцати лет, что он обучал в философском колледже Шри Сингха в монастыре Дзогчен, ему ни разу не пришлось воспользоваться и страницей текста, даже объясняя самую сложную буддийскую философию. Тем не менее учения были кристально ясными и давались без малейшего колебания.

Сказано: «Исчезновение слов Татхагаты, сутр Победоносного, возникает из-за пренебрежения чтением писаний». Патрул всегда хранил это в сердце и демонстрировал большое рвение во всём, что было связано со слушанием Дхармы или обучением ей. Также он радовался, когда другие слушали или обучали Дхарме. Он поддерживал отречение и усталость от мирского и искусно вёл людей к добродетели. Не желая, чтобы люди тратили свою жизнь попусту, он помогал созреть тем, кто ещё не вступил на путь Дхармы.