Мён Бак Ли - Чудес не бывает

Все директора вышли из зала для совещаний и отправились в центр для стажировок в Мабук-ли. Это было давней традицией после новогодней церемонии проводить семинар в Мабук-ли. Я не пошел в автобус в Мабук-ли, а направился в кабинет почетного президента Чонга. Он был в кабинете один.

— Извините, но я не смогу вам помочь. Я ухожу из компании. Таким образом, как президент уведомил меня, так и я высказал ему свое мнение. Так я дал знать ему о своем решении после ультиматума, который поставил президент Чонг в конце прошлого года. Я воспринял его уведомление как одностороннее применение прав хозяина компании полностью отстранить меня от дел в «Хёндэ». Независимо от того, буду ли я участвовать в создании новой политической партии или нет. Президент Чонг составил срочный график по созданию новой политической партии в начале 1992 года.

Это было попыткой оказать давление на меня, просто загнать меня в угол. Но я никогда не сдавался, как бы сильно на меня ни давили.

Я дал ясно понять, что покидаю «Хёндэ», и хотел уже выйти из кабинета, но президент Чонг поднялся с места и сказал.

— Встретимся через несколько дней.

— Я подумаю. Такой ответ, как я подумаю, означал на самом деле твердый отказ с моей стороны. Поскольку я никогда не выражался так неопределенно по поводу сотрудников или дел компании, такого ответа не могло и быть. Когда я закрыл за собой дверь кабинета президента, я почувствовал, как слабеет та крепкая нить, которая связывала меня с «Хёндэ» целых 27 лет.

Я спустился к себе в кабинет и провел там свой последний день в «Хёндэ». Все директора и топ-менеджеры уехали в центр для стажировок, казалось, что я остался один в головном офисе. Там царили только пустота и одиночество. Будучи высшим профессиональным управленцем компании, никто не смог бы распрощаться с ее владельцем так, как сделал это я. Большинство подчинилось бы приказу хозяина. Но у меня не было ни капли сомнения, или сожаления по поводу моего решения покинуть «Хёндэ» и не присоединяться к Народной партии. Я верил в то, что пройдет время, и станет ясно, что мое решение было единственно верным.

И тут ко мне ворвались журналисты, которые давно следили за моими действиями.

— Это правда? Говорят, вы ушли из компании, чтобы начать политическую деятельность.

— Вы намерены стать членом партии, если ее создаст президент компании Чонг?

Журналисты восприняли мой уход из «Хёндэ» как подготовку для выхода на политическую арену. Я ответил.

— Буду ли я членом новой политической партии или нет, не является злободневным вопросом сегодня. Мне нужно обдумать этот вопрос в корне, правильным ли будет мое участие в политике или нет.

Журналисты вскоре отступили.

30 лет назад, когда все, с кем я участвовал в студенческом движении, ушли в политику, только один я выбрал работу в частной компании. Тогда я думал, что начинать политическую деятельность надо только после оживления экономики, когда будет создана стабильная основа государства. Я был уверен, что для отсталой страны с доходом 80 долларов на душу населения, где народ не может найти себе работу, более срочным и важным является создание рабочих мест для людей, нежели политика. И мало кто сможет опровергнуть тот факт, что движущей силой, поднявшей нашу страну на нынешний уровень, стала именно экономика, а не политика.

Когда я был в Сибири или Китае в командировках, я увидел новое будущее Корейского полуострова. В лютый мороз и темные сибирские ночи я четко осознал, что Север неотделим от корейских компаний, равно как и от будущего всего корейского народа.

И я подумал, что настал момент, когда будущее Республики Корея определяется именно ее политикой. И было ясно, что если политика, которая до сих пор была на втором плане после экономики, не уйдет от старых устоев, не изменится и не поднимется на более высокий уровень, то будущее Кореи не может быть перспективным. И пусть у меня не очень много сил, но у меня есть своя конкретная задача. Я понял, что я должен найти то лекарство, которое оздоровит корейскую политику. Настал момент, когда я должен был перенести свой опыт, полученный при работе в компании, в политику.

В период стремительной децентрализации и глобализации, корейская политика, которая оставалась неизменной последние 30 лет, сейчас не может поспевать за реалиями современности, изменяющимися в одночасье.

Я решил, что теперь политика должна стать не управлением, а менеджментом, опережающим будущее.

3 января 1992 года я ушел из корпорации «Хёндэ».

Летом 1991 года, когда шли массированные слухи об уходе президента компании Чонга в политику, он объявил о решении сформировать неполитическую организацию под названием «Штаб движения народного духа». Чонг планировал использовать свои обширные связи при создании этой организации. Когда президент сказал, что внесет мое имя в список ее основателей, я необдуманно ответил согласием. Я не знал хорошо о намерениях президента Чонга и посоветовал назначить в качестве его советников кардинала Ким Су Хвана, пастора Хан Ген Джика и других.

Президент Чонг согласился с моим предложением, потом сказал, что лично встретился со всеми, и они дали согласие. Но на другой день он сообщил:

— Если уж работать для страны, то делать это надо мне самому, тут одним «движением народного духа» не обойдешься.

В результате штаб так и не был создан.

Я не мог в точности понять смысла его слов «делать самому». Также как и я, люди из «движения народного духа», его секретариат, не знали настоящих планов президента Чонга. Его действия казались очень странными. И извне к ним тоже проявляли огромный интерес. Было ясно, что его деятельность никак не связана с бизнесом, а связана с политикой, но невозможно было понять, что это: финансирование тех или иных партий, предварительная стадия для создания своей политической партии или непосредственная претензия на высшую политическую должность.

Только в декабре стало проясняться, что обсуждается вопрос о структуре новой политической партии. Были разговоры, что в политических кругах и службе госбезопасности к этому относятся весьма серьезно. Примерно тогда президент Чонг вызвал меня к себе.

— В правительство я тоже обо всем сообщил.

Итак, создание новой политической партии. Ситуация была такова, что поворачивать вспять было уже поздно.

Чонг требовал от меня ответа сразу же. Ходили слухи, что непреложной реальностью является не только участие президента Чонга в политической деятельности, но также и его участие в четырнадцатых выборах в качестве кандидата на пост президента. В другой ситуации Чонг был бы недоволен такими слухами, но в этот раз казалось, что он все-таки ожидает моего участия в его действиях. Я догадывался, что такие изменения в поведении президента Чонга связаны с его грядущей политической деятельностью, и это для меня было неожиданностью, ибо затрагивало мои личные планы.