Михаил Антонов - Провидец Энгельгардт

«Итак, с одной стороны, «мужик», хозяйство которого не может подняться от недостатка земли, а главное, от разъединённости хозяйственных действий членов общин; с другой стороны, ничего около земли не понимающий «пан», в хозяйстве которого другой стеснённый мужик попусту болтает землю.

И у того и у другого затрачивается бесполезно громадная масса силы. То же количество пудо-футов работы , какое ежегодно расходуется теперь, будь оно приложено иначе, дало бы в тысячу раз более. Чего же ожидать? Чего же удивляться, что государство бедно? Какие финансовые меры помогут там, где страдают самые основы, где солнечные лучи тратятся на производство никому не нужной лозы, где громадные силы бесплодно зарываются в землю.

Ну и дойдем до того, что пара перчаток будет стоить сто рублей! Наше счастье, наша сила только в том, что мы можем обойтись и без перчаток».

Ну и, конечно, нужно, чтобы «круговорот веществ в природе» совершался правильно, при минимуме потерь для процесса накопления богатства. А так как человечество, по выражению Герцена, – это «икра», собирательное понятие, жизненные же процессы происходят в каждой отдельной икринке, то надо, чтобы взаимоотношения между индивидом и обществом также были устроены разумно, не вызывая чрезмерных потерь общественного богатства.

У нас много пишут о «русском космизме», и совершенно справедливо, ибо из ныне живущих на планете народов русские, видимо, в наибольшей степени «космичны». Называют имена выдающихся деятелей «русского космизма»: Циолковского, Вл. Соловьёва, Чижевского, Вернадского… Но я ни разу не читал, не видел и не слышал, чтобы в этом ряду назвали бы Энгельгардта. А между тем Энгельгардт, конечно же, представитель русского космизма, и, на мой взгляд, наиболее яркий, у которого из исходного положения об интенсивности превращения солнечного луча в жизненные процессы вытекают и основные принципы построения хозяйства и общественного устройства.Он не задаётся фантастическими целями покорения других планет и межгалактических перелётов, чем увлечены наиболее известные деятели русского космизма, но устройство жизни на Земле подчиняет этой главной установке. Да и сама личность Энгельгардта в наибольшей степени соответствует космическому характеру его миропонимания: офицер, привыкший к суровой дисциплине; учёный, придерживающийся логики фактов; трезвый прагматик, жёсткий, но справедливый хозяин, укоренённый в русской почве, совмещались в нём с романтизмом и верностью идее, какой он посвятил самое святое в жизни. Ну, кому ещё в то время могла прийти в голову мысль об артельном хозяйстве в масштабах страны, и тем более – о деревне интеллигентов-мужиков, кто ещё мог бы тратить на её осуществление столько духовной энергии, физических усилий и денежных средств? Попросту говоря, это был универсальный русский гений, которому лишь обстоятельства помешали полностью реализовать свой научный и человеческий потенциал.

Мысли Энгельгардта о государстве и богатстве разбросаны по разным его письмам и статьям, и, насколько я могу судить, ещё не было даже попытки собрать их вместе и привести в систему. Это занятие могло бы составить предмет особой книги. В пределах данного труда по этому поводу можно сформулировать несколько положений.

Если земля – это главное богатство, то надо, чтобы оно не растрачивалось попусту по глупости людской и не расхищалось по алчности. Земля должна осваиваться вся, а не очагами, между которыми зияют громадные пустые пространства. Особенно опасно развитие страны, при котором жизнь сосредоточена в мегаполисах в ущерб всей остальной периферии. Вот лишь один частный тезис:

Энгельгардт знал, как трудно достаётся крестьянину навоз, часто скот содержится исключительно ради получения этого удобрения, потому что животноводство, требующее такой огромной затраты сил на заготовку кормов, как таковое, убыточно. Он описывал, как в «Счастливом Уголке» частицы, определяющие степень плодородия почвы, перетекают с помещичьих земель на крестьянские.

«Мне возражали, однако, что такой порядок, как в «Счастливом Уголке», вреден для дальнейшего развития хозяйства потому, что, хотя таким образом крестьяне и доведут свои наделы постоянным удобрением до высокой степени плодородия, превратят их в тучные огороды, но зато они истощат остальные земли и превратят их в пустыри.

Конечно, это будет до известной степени так, пока народонаселение не возрастёт, но дело в том, что то же самое всё равно происходит и теперь, потому что, при существующих порядках и системах в хозяйствах, иначе и быть не может. Города всегда будут спускать в реки массу удобрительных веществ, драгоценнейших почвенных частиц, истощать таким образом земли, на которых производятся необходимые для потребления городов хлеб и другие продукты».

Вот такой интересный «кругооборот веществ в природе» получается. Крестьяне, затрачивая неимоверное количество труда, переносят плодородные частицы с помещичьих полей на свои, крестьянские. На крестьянских полях выращиваются хлеб и другое продовольствие, значительная часть которых потребляются горожанами. Плодородные частицы перемещаются с крестьянских наделов в города. А эти горожане, паразиты, спускают плодородные частицы в реки, отравляя их, и истощают к тому же почву у крестьян. И весь сизифов труд крестьян по прокорму городов расхищается без пользы для кого-либо, зато с громадным вредом для природы и для плодородия крестьянских полей.

Может быть, это лишь одно из проявлений всемирной войны всемирного города против всемирной деревни?

Во времена Энгельгардта в городах проживало 10 процентов населения России, но это были в среднем наиболее богатые слои населения, не знавшие до появления статей нашего героя, что такое «пушной» хлеб, потреблявшие наибольшую часть производимой в стране мясомолочной продукции. А ныне в городах проживает более двух третей населения России. И почти всё это привилегированное большинство спускает основную часть плодородных частиц от потребляемой им пищи в реки. Разве угнаться за ним крестьянству в этой гонке накопления плодородия и его расхищения? Впрочем, в рыночной экономике (это название было придумано, чтобы не называть установившийся в постсоветской России строй капиталистическим) хозяйство, по определению Маркса, ведётся так, что оно подрывает основы всякого производства, даже условия жизни на планете – землю и рабочего. Не знаю, читал ли Энгельгардт «Капитал» Маркса. Ему не надо было для этого ждать перевода первого тома на русский язык, он мог бы прочитать его и на немецком.