Альвар Нуньес Кабеса де Вака - Кораблекрушения

Видя это, губернатор приказал всадникам, чтобы те сошли с лошадей и ударили по индейцам пешими. Контадор тоже спешился, и вот они напали на индейцев, а потом все снова сошлись к одному озеру, и таким образом мы овладели переправой. В этой стычке несколько наших людей было ранено, так что не помогло и хорошее вооружение. Некоторые наши люди клялись, что видели в этот день два дуба, каждый толщиной с бедро в нижней его части, и оба эти дуба были пронзены насквозь стрелами индейцев; и это совсем не удивительно для тех, кто знает, с какой силой и сноровкой пускают индейцы стрелы; ибо сам я видел одну стрелу, которая вошла в ствол тополя на целую четверть [43] Четверть — соответствует расстоянию между концами разведенных большого и указательного пальцев. .

Все индейцы, которых мы встречали здесь, начиная от Флориды, вооружены луками, все они были рослыми и ходили нагими, так что издалека казались великанами. Индейцы этого народа [44] Имеются в виду семинолы. на редкость хорошо сложены, очень сухощавы и обладают большой силой и ловкостью. Луки, которыми они пользуются, толщиной с руку, а длиной в одиннадцать или двенадцать пядей [45] Пядь — мера длины, равная 21 см. , стрела летит из них с такой точностью, что всегда попадает в цель.

Пройдя лигу после этой переправы, мы вышли к другой, такой же плохой, но более длинной: она тянулась на пол-лиги, что делало ее еще труднее. Эту переправу мы прошли спокойно, без стычек с индейцами, ибо они уже израсходовали запасы стрел и теперь не осмеливались напасть на нас.

На следующий день, когда мы проходили другую такую же плохую переправу, я заметил следы людей, которые шли впереди нас, и дал знать о них губернатору, шедшему сзади; поэтому, хотя индейцы напали на нас, они не смогли причинить нам никакого ущерба: мы были готовы к нападению. Индейцы продолжали идти вслед за нами и после переправы, по ровному месту. Тогда мы развернулись и ударили по ним с двух сторон и убили двух человек; у нас были ранены двое или трое, я тоже получил рану. Поскольку индейцы успели добраться до леса, мы не смогли ни причинить им урона, ни нанести большого ущерба.

Так мы шли восемь дней, и после этой переправы индейцы больше не нападали на нас вплоть до того случая, о котором я сейчас расскажу. Мы отошли от переправы на одну лигу и двигались своим путем, когда индейцы, незаметно подкравшиеся к нам, ударили с тылу. Но тут закричал слуга одного идальго, шедший с нами; этого юношу звали Авельянеда. Авельянеда побежал назад на помощь тем, кто там находился, и индейцы попали в него стрелой, которая прошла с краю панциря и тяжело его ранила, пронзив насквозь всю шею. Он вскоре умер, и мы несли его тело до Ауте [46] Селение Ауте находилось недалеко от устья реки Апалачикола. . Путь от Аппалаче до селения Ауте занял у нас девять дней.

Когда мы прибыли в Ауте, то увидели, что весь народ оттуда ушел, дома сожжены, а маис, тыква и фасоль, которых там было в изобилии, уже созрели. Мы отдыхали два дня, а по прошествии этого времени губернатор просил меня отправиться на поиски моря, поскольку индейцы говорили, что оно расположено совсем близко от этого места. Мы уже знали, в какой стороне его надо искать, ибо по дороге сюда видели большую реку, которую назвали рекой Магдалены [47] Река Магдалены — река Апалачикола. .

На следующий день, исполняя приказ губернатора, я взял с собой семь всадников и пятьдесят пехотинцев и вместе с комиссаром, капитаном Кастильо и Андресом Доран-тссом отправился на поиски моря; мы шли весь день и на вечерней заре вышли к бухте или к морскому заливу [48] Это была бухта Сент-Маркс. ; там было много раковин, что очень обрадовало наших людей; и мы возблагодарили господа бога за то, что он привел нас к морю.

Утром следующего дня я послал двадцать человек обследовать местность и узнать очертания берега. Люди вернулись на другой день вечером и сказали, что берег изрезан бухтами, которые глубоко вдаются в глубь земли и мешают узнать то, что нам нужно, другой же берег залива очень далеко.

Получив эти сведения и приняв во внимание неудобные очертания берега и отсутствие подручных средств, без которых его невозможно было обследовать, я решил вернуться к губернатору. Когда мы вернулись, то нашли губернатора и многих других людей больными; прошедшая ночь была для них очень тяжелой, потому что на них, больных, напали индейцы; во время стычки была убита одна лошадь. Я дал отчет обо всем, что было сделано, и о плохом расположении берега. Этот день мы провели в Ауте.

На следующее утро мы покинули Ауте и шли весь день, пока не прибыли туда, где я уже побывал. Переход был очень трудным, так как не хватало лошадей, чтобы везти больных, и мы не знали, что нам с ними делать, к тому же каждый день заболевали все новые люди. Больно и жалко было видеть, в какой беде и нужде мы оказались. Придя на место, мы поняли, что дальше идти невозможно, потому что идти было некуда, а если бы и было куда, мы все равно не смогли бы двигаться: большая часть людей ослабела от болезней, так что мало осталось таких, которые еще были годны на что-нибудь.

Далее я не буду рассказывать об этом подробно, потому что каждый способен представить себе, что можно испытать в такой необычной и злосчастной земле, где ничего нельзя было сделать: нельзя было выбраться из нее, но нельзя было и оставаться. Однако мы не теряли веру в господа нашего бога, нашу самую надежную опору.

Случилась здесь с нами и другая вещь, еще более ухудшившая положение: большая часть всадников начала тайно уходить, полагая найти в этом спасение для себя и бросая губернатора и больных, которые совсем обессилели. Но среди всадников было много идальго и порядочных людей, и они не захотели, чтобы все это произошло без ведома губернатора и офицеров вашего величества; мы стали стыдить их за такое намерение, за то, что они хотели оставить в беде своего капитана и всех, кто был болен и потерял силы, и особенно за то, что они собирались бросить службу вашему величеству. Тогда они согласились остаться и согласились, что мы должны сообща разделять все, что выпадет на нашу долю, и никто никого не должен покидать.

Узнав о случившемся, губернатор призвал к себе всех и каждого, прося высказать свои мнения об этой злополучной земле и о том, как найти какой-нибудь способ выбраться отсюда, потому что было непонятно, как это сделать: ведь третья часть наших людей была больна и число больных увеличивалось с каждым часом, так что было вполне возможным, что вскоре все окажутся больными; оставшись же здесь, мы не могли ждать ничего иного, кроме смерти, которая была бы еще более тяжелой оттого, что мы умираем подобным образом. Приняв во внимание эти и другие неблагоприятные обстоятельства и перебрав различные способы, мы решили взяться за крайне трудное дело, а именно строить корабли, на которых смогли бы уйти отсюда.