Альвар Нуньес Кабеса де Вака - Кораблекрушения

Медленное, но неуклонное развитие промышленности и торговли, формирование в недрах феодального общества капиталистических отношений требовали увеличения рынков и требовали золота — главного средства обмена, которого к концу XV века стало катастрофически не хватать не только Испании, но и всей Европе. Золото и было той экономической пружиной, которая бросала все новые и новые отряды испанцев в Америку («И плыли покорять тот сказочный металл»!). Но золото Индий принесло лишь временное облегчение: оно открыло господствующему классу путь к богатству, не связанный с развитием хозяйства в своей стране, и это обстоятельство не только способствовало развалу империи, оно было губительным для самой Испании: города теряли вольности, крестьяне — землю, люди разбредались: кто — в монастырь, кто — на широкую дорогу, кто — за океан. С другой стороны, после окончания реконкисты «не у дел» осталось целое сословие бедных рыцарей-дворян — идальго. Из поколения в поколение воспитывавшиеся в войне и для войны, не способные ни на что иное, кроме как орудовать мечом и копьем, и лишенные теперь каких-либо средств к существованию («Устав дырявые донашивать кафтаны»), идальго были другой, человеческой, пружиной покорения Америки. Именно они придали американским акциям такую впечатляющую энергию и такой кровавый характер. Именно они создали знакомый нам из истории образ конкистадора с его непременными атрибутами: мечом и крестом. Таков был общий исторический фон флоридской экспедиции 1527 года, и сама экспедиция ничем не отличалась от других, ей подобных, — ни целью, ни организацией, ни подбором участников, если не, читать того, что в ее составе был Альвар Нуньес Кабеса де Вака.

Первые европейцы побывали во Флориде, по-видимому, в самом начале XVI века. Что представляли собой эти визиты, можно судить по следующей истории, приводимой Бартоломе де Лас Касасом в его «Истории Индий». В 1511 году семеро кубинских поселенцев снарядили два корабля, собрали два отряда по 50–60 человек каждый и отправили их на «охоту за индейцами». «Охотники за индейцами» представляли самую отвратительную категорию поработителей. За небольшое число лет испанского владычества индейское население, особенно на островах Карибского моря, сильно сократилось: частично оно было истреблено, частично вымирало от болезней, частично разбежалось. Вот тогда-то испанцами и был придуман бесчеловечный способ восполнения этой убыли путем «отлова» индейцев в соседних землях. Итак, «охотники», о которых рассказывает Лас Касас, добрались до Флориды, где были радушно встречены населением. Заманив индейцев на корабли и набив ими полные трюмы, испанцы неожиданно подняли паруса и поплыли на Кубу. Таковы были первые контакты коренных жителей Флориды с представителями европейской цивилизации. Официально же Флорида была присоединена к испанской короне в 1513 году Хуаном Понсе де Леоном, который, как говорят современники, искал там источник молодости, хотя, возможно, его не в меньшей степени интересовал и жемчуг. Понсе де Леон проплыл вдоль восточного берега по направлению на север до 30° с. ш.; при этом, хотя испанцы часто высаживались на землю, они не заходили в глубь полуострова. В 1517 году к Флориде подходили корабли Франсиско-Эрнандеса де Кордоба, изгнанного индейцами с Юкатана. Встретив не более гостеприимный прием и во Флориде, он вынужден был отплыть от полуострова и взять курс на Кубу. Через Два года Алонсо де Пинеда, исследовавший по приказу губернатора Ямайки Франсиско Гарая северное побережье Мексиканского залива, проплыл от берегов Мексики до самой Флориды, однако неизвестно в точности, высаживался ли он на ней. Флоридская экспедиция 1527 года планировалась, очевидно, на основании карты, составленной Пинелой (так называемой «карты Гарая»), что и послужило) как будет видно из дальнейшего, одной из причин ее провала. И наконец, о последнем известном посещении Флориды, предшествовавшем событиям, описанным в «Кораблекрушениях». В 1521 году все тот же Понсе де Леон, получивший от короля новые полномочия на завоевание и колонизацию Флориды, подошел к полуострову и начал высаживаться на берег. Индейцы, уже имевшие к тому времени достаточно точное представление о том, что влечет за собой появление испанцев, решительно воспрепятствовали высадке. В первой же стычке Понсе де Леон был тяжело ранен стрелой. Он приказал своим людям грузиться на корабли и идти на Кубу. Там он вскоре умер от раны.

В 1526 году право на завоевание и управление уже от крытой, но еще не исследованной Флориды, принадлежат; шее в свое время Понсе де Леону и Гараю, перешло Панфило Нарваэсу, типичному конкистадору, уже отличившемуся своими бесчинствами на Кубе. Как организатор и руководитель, Нарваэс проявил себя во флоридском походе далеко не с лучшей стороны. Кабеса де Вака, участник экспедиции Нарваэса, занимал должность казначея; кроме того, он имел полномочия королевского прокурора будущей провинции Флориды.

О жизни автора «Кораблекрушений» до 1527 года мало что известно. Родился он в Эстремадуре предположительно в 1490 году. В 1511 году принял участие в экспедиции, которую король Фердинанд направил в Италию на помощь папе Юлию II (этот поход был одним из эпизодов так называемых итальянских войн, длившихся 65 лет: Испания и Франция, закончившие к концу XV века внутреннее объединение и превратившиеся в сильные централизованные монархии, вели ожесточенную вооруженную борьбу за политически раздробленную Италию). Кабеса де Вака был участником сражения при Равенне, где французская армия разгромила испанцев, некоторое время занимал пост военного коменданта Гаэты, маленького города недалеко от Неаполя. В 1513 году он вернулся в Испанию, в Севилью, и поступил на службу к герцогу Медине Сидония. В 1521 году отличился в сражении при Памплоне, где были разбиты французские войска, вторгшиеся в Наварру. Таким образом, к началу экспедиции Кабеса де Вака уже обладал значительным военным и административным опытом и, возможно, именно поэтому был назначен на достаточно высокие должности. Во всяком случае ясно, что своим назначением он не был обязан Нарваэсу, с которым у него с самого начала были натянутые отношения.

После ряда злоключений, довольно, впрочем, обычных для морских путешествий того времени, Нарваэс привел свои корабли во Флориду. Сразу же после высадки испанцев начинают преследовать неудачи. Анализируя все, что случилось с ними, можно выделить несколько главных причин, приведших к провалу всего предприятия. Первой причиной была неточность географических знаний. К началу экспедиции испанцы представляли земли, лежащие к северу от Мексики, в виде узкой полосы; на запад эта полоса тянулась примерно до меридиана Веракрус (при этом остается географической загадкой, как они согласовывали такое представление с тем, что им было известно о расположении Флориды относительно Кубы). На основании этих ошибочных представлений Нарваэсом было принято роковое решение идти сушей по направлению к мексиканскому поселению Пануко, расстояние до которого вдоль побережья, по мнению лоцманов, составляло несколько десятков лиг — на самом деле оно равнялось 700 лигам (т. е. почти 4 тысячам километров!). Вторая причина заключалась в том, что, как только испанцы сошли на берег (в районе залива Тампа), их сразу же «поманил» желтый призрак: в индейской деревне они находят золотую погремушку, и Нарваэс, потеряв голову, бросается «в глубь земли» на поиски золота.