Мария Бутина - Тюремный дневник

– А, – улыбнулась я. – Вы про Олега, что ли?

– Вот, Мария, – оживился агент Хельсон. – Вспомнили! Речь пойдет именно об Олеге Сергеевиче Жиганове. Так, кажется, его фамилия произносится.

– Да, близко к тексту, – ухмыльнулась я на неудачную попытку агента выговорить русскую фамилию. – Ну что ж, слушайте.

Одним походом в сигарный клуб мое общение с Олегом Жигановым не закончилось, а только с него началось. Так, за рубежом, всего за несколько месяцев я узнала в Российском культурном центре об искусстве, литературе и культуре собственной страны больше, чем за все годы проживания на Родине. Олег стал моим гидом по интересным местам и самым вкусным ресторанам Вашингтона, я научилась мало-мальски разбираться в ассортименте испанских вин – до командировки в Америку он несколько лет работал в составе дипмиссии в Испании. Каждая наша встреча была окном в прекрасный новый мир, после соприкосновения с которым еще долго, будто от бокала дорогого красного вина, оставалось на дни и даже недели приятное послевкусие. Тем временем накал страстей вокруг моей скромной персоны нарастал с невероятной скоростью – в американской прессе, как грибы после дождя, росли слухи и сплетни о «настоящей» цели моего пребывания в США и поездках на мероприятия Национальной стрелковой ассоциации. За этим, утверждали журналисты, видна тайная рука Кремля.

– А как насчет французской кухни, – однажды спросил Олег. – Возле твоего дома есть замечательный ресторанчик, где готовят великолепный луковый суп. Давай пообедаем там.

– Давай, – согласилась я, обрадовавшись возможности вырваться из библиотечного плена.

Небольшой семейный ресторанчик La Piquette, в пяти минутах ходьбы от моего дома, делил улочку с кафе индийской, итальянской и мексиканской кухни, отчего в воздухе причудливо смешивались ароматы французской выпечки, индийских специй карри, свежеиспеченной пиццы «Маргарита» и мексиканских лепешек тортилья.

Время было обеденное, а потому уютный коричнево-красный зал заведения был полон гостей. Туда-сюда летали официанты-французы – предвкушение щедрых чаевых ободряло их лучше любого французского вина.

– Ну что, готова к экспериментам? – весело подмигнул мне Олег и взял в руки большой нежно-кремовый лист меню, на двух языках сообщавший, чем готовы потчевать гостей хозяева ресторана.

– Как всегда, – улыбнулась я.

Официант принес два бокала вина, аппетитный свежеиспеченный хлеб и чуть погодя – знаменитый луковый суп.

Как оказалось, французская кухня пришлась по вкусу не только нам, но и парочке агентов ФБР за соседним столиком, которые, правда, пришли в La Piquette совсем с другой целью – добавить к материалам моего уже вовсю готовящегося дела фотографию, на которой я, верно в луковом супе, передавала секретные сведения агенту российских спецслужб.

– Олег, слушай, – собравшись с силами, наконец, начала я уже давно подготовленную речь. – Думаю, что нам нужно прекратить общение. Ты же сам видишь, какие вокруг меня бушуют страсти. У тебя блестящая репутация, хорошая дипломатическая карьера и целая жизнь впереди, кто его знает, что эти журналисты придумают дальше. Я не хочу, чтобы наше общение вышло тебе боком.

Я не обманывала Олега и не сгущала краски. Прошло чуть больше года с момента запуска первой статьи в американской прессе, где меня изображали страшной русской ведьмой, шпионкой-соблазнительницей, через которую якобы гоняли миллионы долларов от Кремля в избирательный штаб тогда еще кандидата Дональда Трампа [17] Tim Mak, The Kremlin and GOP Have a New Friend—and Boy, Does She Love Guns// The Daily Beast, Apr. 11, 2017// https://www.thedailybeast.com/the-kremlin-and-gop-have-a-new-friendand-boy-does-she-love-guns . А дальше, как обычно и делают распространители черного пиара, профессиональные пропагандисты, стремящиеся уничтожить благоприятный имидж неугодного им человека, но при этом не желающие брать на себя ответственность за распространение фейковых недостоверных новостей, – домыслы желтой газетенки берутся за основу большой статьи, где ложь перемешивается с очевидной, общеизвестной правдой.

Так случилось и в моей ситуации – ссылаясь на самую первую статью обо мне в The Daily Beast, тысячи сайтов, газет и журналов стали распространять слух о том, что я – якобы коварная кровавая секс-шпионка. В качестве доказательств журналисты приводили мои поездки на оружейные и политические конференции: «Это внедрение, – кричали они. – В России не может быть оружейной организации, там же диктатура и у населения нет оружия». Ни первое, ни второе, ни третье не было правдой, зато прекрасно подходило под сформированный в сознании американцев стереотип об «Империи зла», как однажды назвал СССР президент США Рональд Рейган. Фотографии на этих конференциях с американскими политиками и знаменитостями стали «идеальным» доказательством наших интимных отношений. Моя учеба в университете, по их версии, ясное дело, была лишь «прикрытием», отношения с Полом – фиктивные, для проникновения в недра Республиканской партии.

Тут важно сказать, что Пол, конечно, республиканцем был, но никаких должностей в партии не имел. Он знал многих людей в политической среде, но сказать, что они были закадычными друзьями, можно было с большой натяжкой. Мой молодой человек и в Вашингтоне-то не жил, приезжал только навестить меня. Его дом, как и его, как я считала, успешный бизнес, был в маленьком трехсоттысячном городке на Среднем Западе. Но проверкой этих фактов американским СМИ заниматься было недосуг, потому они просто ссылались на ранее опубликованные в бульварной прессе инсинуации. Так появились статьи и сюжеты на CNN, The Washington Post, The New York Times, материал со знаком вопроса о том, кто такая Бутина, опубликовал журнал Time и многие другие. Ссылаясь на спекуляции в прессе, Сенат начал проверку и написал мне то самое письмо счастья с настойчивым предложением явиться на допрос. Олегу я про допрос не сказала, не желая обременять его, и без того занятого человека. Он тоже вынужден был переживать уколы и обвинения за якобы вмешательство в американские выборы просто потому, что был россиянином. Правда, о нем говорили в кулуарах и шепотом – все же дипломат, как-никак. Давать американской публике повод перевести эти шепотки про него в публичный скандал из-за нашего общения я не хотела, а потому решила прекратить наше общение, несмотря на то, что мне было нестерпимо больно лишиться единственного друга-соотечественника на чужбине.

– Что ты такое говоришь, Маша? – удивился Олег моему странному пассажу, как гром среди ясного неба прозвучавшему в нашей дружеской беседе. – Мне совершенно безразлично, кто и что говорит. Неужели мы перестанем общаться из-за чьих-то больных фантазий и мерзких сплетен?