Евгений Матонин - Сидней Рейли: Жизнь и приключения английского шпиона из Одессы

Оставим эту гипотезу без комментариев — ни подтвердить, ни опровергнуть ее сегодня практически невозможно.

В феврале 1915 года из Франции в США приехала Надежда Залесская. Рейли встречал ее в порту Нью-Йорка. Но их свидание после нескольких месяцев разлуки омрачило неожиданное происшествие. Писатель Владимир Крымов вспоминал: «Он встречал ее на пристани, и, когда она сошла с парохода, к Рейли подошел американский полицейский чиновник и арестовал его по обвинению в торговле живым товаром [16] В США в это время действовал закон, который предусматривал уголовную ответственность за перевоз женщин из одного штата в другой «в безнравственных целях». . Как ни уверял Рейли, что это его невеста, его все-таки задержали и предложили освободить только при условии, если он немедленно женится на этой женщине. Рейли выразил полное согласие, но встретилось непреодолимое затруднение. Как раз был первый день Великого поста, когда по православному обряду венчать нельзя. Пришлось обратиться к русскому митрополиту в Америке — Платону, чтобы тот разрешил венчание. Платон разрешил, и произошел небывалый случай в истории православной церкви, венчание на первой неделе Великого поста… Митрополит Платон сам мне об этом рассказывал».

Эндрю Кук считает, что всю эту историю с полицией в порту устроила сама Надежда, провернув «поистине макиавеллиевский» план. Именно она, уже с парохода, дала телеграмму в полицию Нью-Йорка с предупреждением о том, что Сидней Рейли пытается ввезти в США женщину с «безнравственными целями». Зачем она это сделала? Потому что понимала — у Рейли не останется другого выхода, кроме как повести ее под венец. Он-то уже не раз обещал жениться на ней, но все тянул, а теперь вроде как и деваться ему было некуда. Никаких подтверждений этой версии, дополняющей портрет «аморального и циничного Рейли», каким его представляет Кук, нет, но с женитьбой они действительно решили не тянуть.

Венчание Рейли и Надежды Залесской прошло 16 февраля 1915 года в соборе Святого Николая на Манхэттене. В анкете для новобрачных Рейли, как обычно, привирал и наводил тень на плетень — будто бы родился он в ирландском городе Клонмель, его родители — Джордж и Полина Рейли, и что он не женат. Впрочем, Надежда тоже зачем-то убавила себе два года — в графе «возраст» вместо 29 лет указала 27.

В конце апреля новобрачные отправились в Россию. На пароходе они прибыли в Архангельск, откуда переехали в Петербург. По данным Эндрю Кука, в столице Рейли вел переговоры с русским Красным Крестом — он предложил стать посредником для приобретения, в частности, автомобилей «скорой помощи». Встречался он и с великим князем Александром Михайловичем (с ним Рейли был знаком еще по авиационным неделям, которые проводились на аэродроме общества «Крылья» на Комендантском поле). Как пишет Кук, великий князь, большой любитель фотографии, восхищался американской автоматической фотокамерой, которую Рейли принес с собой на аудиенцию. Сложно сказать, каковы были деловые результаты этой поездки Рейли в Россию. В Петербурге они задержались до конца июня, когда снова выехали в Архангельск, чтобы сесть там на пароход Русского Восточно-Азиатского пароходства «Царь».

В Архангельске, прямо перед отъездом, с Рейли произошла странная история — вроде бы его задержали и обыскали контрразведчики. Эндрю Кук считает, что причиной этого стали подозрения, что партия никелевой руды, закупленная при посредничестве Рейли в США и отправленная в Россию через Швецию, была частично переправлена в Германию и что Рейли имел отношение к этой афере. Но вероятен и другой, более простой вариант — контрразведка и пограничная стража проявила слишком уж «повышенную бдительность» по отношению к странному иностранцу, свободно говорившему по-русски.

Запрос в Архангельск из Петербурга о том, был ли действительно задержан Сидней Рейли при выезде из России и по каким причинам. Июнь 1915 г.

Возможно, после этого инцидента Рейли пожаловался в Петроград. Во всяком случае, 26 июня (8 июля) 1915 года начальник Архангельского отделения контрразведки подполковник Павел Кашинцев получил запрос из Генерального штаба, подписанный подполковником Михаилом Федоровым: «Был ли задержан [в] Архангельске великобританский подданный Сидней Райллэ, желавший выехать 13 июня в Америку, чем было вызвано неразрешением ему выехать». В ответ архангельские контрразведчики поспешили заверить, что Рейли никто не задерживал и тем более не арестовывал. Тем не менее вместо 13 июня они с Надеждой отплыли в США только 26-го.

В Америке Рейли с головой окунулся в работу комиссионера. В октябре 1915 года в США был создан Комитет по заготовлению предметов материального и боевого снабжения для русской армии. Его возглавил генерал-майор Александр Сапожников. Комитет должен был навести порядок в закупках продукции и размещении заказов на американских предприятиях. Одна из его задач заключалась в том, чтобы «отсекать» различных аферистов-посредников.

Действительно, среди посредников нередко попадались аферисты. Они пытались, подкупив русских чиновников, «впарить» товар намного дороже его стоимости, или, расписав преимущества своего предложения, просили огромную предоплату. Некий посредник по фамилии Эдвардс летом 1915 года предлагал устроить заказ на продажу русской стороне 1 миллиона винтовок Маузера (плюс тысячу патронов на каждую) общей стоимостью в 16,5 миллиона рублей, но при этом требовал предоплату в миллион долларов. По-видимому, Рейли к таким «чистым» аферистам все-таки не относился, хотя, конечно, он тоже прокручивал различные комбинации. Но неприятных сигналов на него в Петербург не поступало. С генералом Сапожниковым у Рейли сложились хорошие отношения.

Однако работа Комитета шла не лучшим образом. Многие из его сотрудников попросту не обладали нужными профессиональными качествами и соответствующим опытом. Как ни странно, но проблемы возникли и из-за строгого отношения русских приемщиков к американской продукции. Еще в 1914 году вдруг выяснилось, что некоторые американские виды снарядов, поставленные в Россию, не подходят к русским орудиям и стрелять ими просто нельзя. В Америку ушла директива — относиться к американской военной продукции более внимательно. «Русские приемщики, — писал Владимир Крымов, — получили строгие инструкции принимать снаряды с большей тщательностью, так как доставленные в Архангельск не подходят к русским орудиям и стрелять ими нельзя! Приемщики стали предъявлять самые строгие требования к новым партиям снарядов, слишком перегнули в другую сторону и совершенно остановились, ничего не принимали, все оказывалось забракованным».