Евгений Матонин - Сидней Рейли: Жизнь и приключения английского шпиона из Одессы

Но Рейли и сам это превосходно понимал.

Летом 1921 года Рейли побывал еще не так уж далеко от Варшавы — в Праге. Его поездка в столицу Чехословакии преследовала сразу несколько целей — политических, и лично-коммерческих (о них чуть ниже) и просто личных.

В то время в Праге работал Роберт Брюс Локкарт. Он занимал должность атташе по торговле в британской миссии, а потом, с 1923 года, стал одним из директоров Англо-австрийского международного банка. По возвращении из Москвы его обвиняли чуть ли не в сговоре с большевиками, «непростительных ошибках». Раздавались даже призывы арестовать его, а правые депутаты парламента (в том числе и Черчилль) требовали расследования его деятельности.

Друзья посоветовали Локкарту «лечь на дно» и переждать, пока скандал стихнет. Он согласился и сначала отправился на родину, в Шотландию, а потом уехал в Чехословакию на весьма скромную должность атташе. В 1920 году у него родился сын Робин Брюс — будущий биограф Рейли, а вскоре после его рождения Локкарт разошелся с женой и жил в Праге вдвоем с сыном.

В 1921 году в Прагу приехал Рейли. Да не один, а с Борисом Савинковым. Локкарт, разумеется, встречался с ними. «Они оба, — вспоминал он, — были полны идей по организации крестьянского восстания в России. Но теперь их роли изменились. Рейли, который раньше был страстным обожателем Савинкова, превратился в настоящего лидера. Сам же Савинков представлял из себя комок нервов. Иногда, под влиянием бренди, огонь, как и раньше, зажигался в его глазах и он, возможно, как и раньше, чувствовал приливы энергии, но его дух был уже сломлен».

«Я возил Савинкова в Прагу, где познакомил его с руководящими сферами», — рассказывал Рейли. «Руководящие сферы» были представлены президентом Чехословакии То-машом Масариком и премьер-министром Эдвардом Бенешем. Опять же, не совсем понятно, делал ли он это только по собственной инициативе или по заданию руководства Секретной службы? Или же действовал самостоятельно, но согласовывал свои «операции» с Лондоном?

Говоря о том, что именно он познакомил Савинкова с «руководящими сферами» в Чехословакии, Рейли все-таки немного приврал. Савинков познакомился с Масариком еще в 1917 году в Лондоне. Будущий президент очень ценил его повесть «Конь бледный», которую он считал самым глубоким анализом атеизма и кризиса революционности. Масарик поддерживал Февральскую революцию 1917 года в России, был одним из организаторов Чехословацкого легиона. В марте 1918 года он выехал из России через Владивосток в США и перед отъездом в Москве еще раз виделся с Савинковым.

Масарик хорошо понимал, к чему призывал Савинков. Так что устроить встречу между ним и бывшим русским знаменитым террористом-писателем Рейли удалось быстро. В сентябре 1921 года Масарик принял Савинкова и Рейли в своей пражской резиденции и пообещал финансово помочь Народному союзу защиты Родины и Свободы. Он действительно помог, но получилось так, что от него потребовалась уже несколько иная помощь.

В Праге Рейли попытался также свести Савинкова с его бывшим и непосредственным начальником — Александром Керенским. Но он связываться с Савинковым явно не захотел, сказав Рейли, что тот слишком неосторожен и доверчив по отношению к Борису Викторовичу. Керенский настолько не хотел иметь дела с Савинковым, что даже перестал отвечать на письма Рейли. В одном из последних посланий бывшему министру-председателю Временного правительства, которое Рейли написал 21 июля 1921 года в пражском отеле «Пассаж», британский агент попытался добиться от Керенского, в чем, собственно, причины такого поведения с его стороны:

«Дорогой Александр Федорович!

Очень надеялся встретиться с Вами сегодня, поэтому хотел бы узнать причины, по которым Вы не ответили на мое послание. Помнится, Вы обвинили меня в неосторожности. В интересах нашей работы, пожалуйста, объясните мне предпосылки подобного заявления…

Буду крайне обеспокоен, если в результате нашего недолгого общения Вы воздержитесь от поиска путей исполнения предложенного мной плана… Обязательно встречусь с Вами после моего приезда из Варшавы. Надеюсь, что и Вы взаимно будете ожидать этой встречи.

Полагаю, что Вам понятны мотивы, по которым мне пришлось написать это письмо.

С уважением,

Сидней Рейли».

Но Керенский не ответил, и из идеи привлечь его к делу Савинкова так ничего и не вышло. Впрочем, вряд ли от Керенского была бы большая польза — к этому времени он не имел среди эмигрантов и десятой части той популярности, какой мог похвастаться весной — летом 1917 года.

Сын Локкарта Робин Брюс писал, что Рейли не раз приезжал потом в Прагу, и он запомнил, как в пятилетием возрасте «видел его живьем». Сам он, конечно, не мог помнить, что там делал Рейли, но, вероятно, со слов своего отца все же рассказал одну деликатную историю.

По его словам, Рейли в 1921 году «закрутил» в Праге новый бурный роман. «Поскольку к тому времени отношения Рейли с Надин окончательно подошли к логическому финалу, у него возник очередной пылкий роман, — писал он. — В свои сорок семь лет он все еще производил неотразимое впечатление на женщин, как на молодых, так и на старых. Двадцатитрехлетняя парижская актриса не стала исключением. Роман был полон огня и страсти. Молодая женщина, не только красивая, но интеллигентная и прекрасно образованная, не скрывала, что хотела бы видеть Рейли своим мужем.

Смущенный агент, формально уже имевший двух жен — Маргарет и Надин, ответил отказом и, как ни странно, был правильно понят. Однако, забеременев, любовница, обливаясь слезами, снова начала настаивать на замужестве. Рейли вновь отказал, оплатив молодой женщине аборт.

Утонченная натура француженки явно не вписывалась в привычную модель его отношений с женщинами, и им пришлось расстаться. Кстати, через несколько лет эта актриса, имевшая шанс быть миссис Рейли-третьей, стала звездой сцены, и ее имя гремело по всей Франции».

Кем была эта женщина — осталось тайной. Если, конечно, все это правда, а не просто слухи. Хотя, с другой стороны, что в этой истории невероятного?

Положение Савинкова и его организации в Польше между тем становилось все сложнее. 16 марта 1921 года между РСФСР и Второй Речью Посполитой был подписан Рижский мирный договор [64] Договор установил границу между РСФСР, Украиной и Белоруссией с одной стороны и Польшей. К Польше отходили обширные территории Западной Украины и Западной Белоруссии, которые до революции 1917 года входили в состав Российской империи. Советская сторона согласилась возвратить Польше военные трофеи, все научные и культурные ценности, вывезенные с территории Польши начиная с 1 января 1772 года, а также обязалась уплатить Польше в течение года 30 миллионов золотых рублей за вклад Польши в хозяйственную жизнь Российской империи и выплатить еще 18 миллионов репараций. . Одновременно с этим советская власть начала постепенно отходить от ненавистной для крестьян продразверстки и заменять ее налогом. В стране начинался НЭП, и многие недавние недовольные комиссарами и большевиками увидели в этом шанс на то, что наконец-то наступает нормальная жизнь. Уставшие от войны люди хотели только одного — спокойствия.