Викентий Вересаев - Пушкин в жизни. Спутники Пушкина

– Я никогда не был так несчастлив, как теперь. Я уже видел жизнь мою облагороженною, видел высокую цель перед собою, и все это была только злая шутка!..

Свою жизнь в Каменке Пушкин описывает в письме к Гнедичу от 4 декабря 1820 г.: «Нахожусь в Киевской губернии, в деревне Давыдовых, милых и умных отшельников, братьев генерала Раевского. Время мое проходит между аристократическими обедами и демагогическими спорами. Общество наше, теперь рассеянное, было недавно разнообразная и веселая смесь умов оригинальных, людей известных в нашей России, любопытных для незнакомого наблюдателя. Женщин мало, много шампанского, много острых слов, много книг, немного стихов».

Пушкин воротился из Каменки в Кишинев, наэлектризованный беседами с заговорщиками, полный ощущения надвигающейся грозной и радостной поры, когда высоко вознесется кровавая чаша для причастия всех, чающих воскресения из мертвых нового бога-христа – Свободы. На Страстной неделе 1821 г. он писал В. Л. Давыдову:

Те – революционеры, та – свобода. Через несколько лет В. Л. Давыдову пришлось причаститься «кровавой чашей»: в январе 1826 г. он был арестован, привезен в Петербург и приговорен к двадцатилетней каторге. Умер в Сибири.

Служил в кавалергардах и гусарах, участвовал в наполеоновских войнах, несколько раз был ранен. Однако раны в боях получают не только храбрецы. Брат Давыдова по матери, генерал Н. Н. Раевский, во время кампании 1813 г. писал своему дяде из Германии: «Брат Александр уволен по просьбе в Теплиц на время перемирия, только от его болезни не воды, а розги одни помочь могут, я ожидаю его возвращения». Александр Львович был большой гастроном и сам рассказывал, что, находясь во Франции с оккупационным корпусом и командуя летучим отрядом, он всегда старался останавливаться в местностях, которые славились или приготовлением особенного какого-нибудь кушанья, или редкими фруктами и овощами, или искусным откармливанием птиц. В 1815 г. вышел в отставку с чином генерал-майора и поселился в имении своей матери Каменке, куда часто съезжались для совещания к его брату Василию Львовичу члены Тайного общества. Но сам Александр Львович никакими общественными делами не интересовался, за умными разговорами дремал, любил только попить-поесть. Был он физически очень силен, ростом высок и толщины непомерной. Пушкин вспоминает: «Александр Львович был второй Фальстаф: сластолюбив, трус, хвастлив, не глуп, забавен, без всяких правил, слезлив и толст. Одно обстоятельство придавало ему прелесть оригинальную: он был женат. Шекспир не успел женить своего холостяка, Фальстаф умер, не успев быть ни рогатым супругом, ни отцом семейства». Александр Львович был женат и был

Эти стихи из «Евгения Онегина» применяли к Александру Львовичу, и в кругу знакомых за ним установилась кличка Рогоносец Величавый. В манерах он отличался «изысканностью маркиза», а в отношении к низшим проявлялся как русский барин и генерал. Однажды, когда он жил в Одессе, его надул еврей-фактор. Давыдов зазвал его к себе и избил чубуком трубки. Фактор пожаловался генерал-губернатору графу Воронцову. Воронцов тотчас же приказал полиции взыскать с Давыдова в пользу фактора 25 руб. Полицейский чиновник с фактором явился к Давыдову. Давыдов вскипел гневом. Он вынул из кармана деньги и сказал фактору:

– Вот тебе двадцать пять рублей за то, что я тебя побил, а вот двадцать пять за то, что еще побью!

Схватил фактора за бороду и так избил на глазах полицейского, что тот едва мог дотащиться до дому.

К Пушкину Александр Львович относился дружески, но несколько покровительственно. Это очень не нравилось Пушкину. К нему относится послание Пушкина «Нельзя, мой толстый Аристип», написанное с подчеркнутой фамильярностью.

Рожденная герцогиня де Граммон, дочь французского эмигранта. Жена Александра Львовича Давыдова. Он женился на ней в 1804 г. в Митаве, где жил изгнанником будущий французский король Людовик XVIII. Очень хорошенькая, ветреная и кокетливая, как истая француженка, она искала в шуме развлечений средства «не умереть от скуки в варварской России». В Каменке она была магнитом, привлекавшим к себе мужчин. От главнокомандующих до корнетов, все жило и ликовало в селе Каменке, но главное – умирало у ног прелестной Аглаи. Денис Давыдов, двоюродный брат ее мужа, писал ей в 1809 г.:

Когда ее знал Пушкин, Аглая была уже не первой молодости. Он, видимо, был тоже ее любовником. Связь была чисто чувственная, и попытки Аглаи придать ей романтический оттенок вызывали у Пушкина насмешку. Он писал в послании к ней: