Викентий Вересаев - Пушкин в жизни. Спутники Пушкина

К 1829 г. относят четырехстишие, написанное Пушкиным к Нетти Вульф:

Р. – А. О. Россет, О. – А. А. Оленина, которыми Пушкин в это время увлекался в Петербурге.

В 1834 г. Нетти вышла замуж за военного инженера В. И. Трувеллера и через полтора года умерла от родов. Сестра Пушкина по этому поводу писала своему мужу: «…она была так счастлива и так хотела быть матерью».

Павел Иванович Понофидин (1784–1869), отставной капитан-лейтенант флота, старицкий помещик, владелец имения Михайловского (Курова-Покровского), в восьми верстах от Бернова. Был женат на Анне Ивановне Вульф, тетке Алексея Вульфа. Алексей Вульф выделял Понофидина из среды других своих дядюшек, заскорузлых провинциальных медведей. «С здравым своим рассудком, – пишет он, – приобрел он познания, которые в соединении с его благородным и добрым нравом делают его прекраснейшим человеком и, по этим же причинам, счастливым супругом и отцом». Осенью 1828 г. Пушкин жил в Малинниках, имении П. А. Осиповой, много писал, наслаждался деревенской жизнью. Окрестные помещики ездили смотреть на прославленного поэта, как на редкую диковинку, наперерыв приглашали его к себе. Однажды было сборище у соседа, – по-видимому, Павла Ивановича Вульфа в с. Павловском. Должен был приехать Пушкин. Собрались туда и Понофидины. Трое детей их, балованные мальчишки, тоже непременно хотели ехать. Мать принесла им изюму и черносливу и думала уехать тихонько от них. Но гостивший у Понофидина ее зять, старик Петр Маркович Полторацкий (отец А. П. Керн), шутник и озорник, прибежал к ребятам:

– Дети, дети, мать вас обманывает! Не ешьте черносливу, поезжайте с нею; там будет Пушкин: он весь сахарный, а зад у него яблочный; его разрежут, и всем вам будет по кусочку.

Дети разревелись:

– Не хотим черносливу, хотим Пушкина!

Нечего делать, их повезли. Пушкин рассказывает: «Они сбежались ко мне, облизываясь, но, увидев, что я не сахарный, а кожаный, совсем опешили».

Имя ее неразрывно связано с Пушкиным, как имя женщины, вдохновившей его на бессмертное стихотворение «Я помню чудное мгновенье». Дочь помещика Петра Марковича Полторацкого и его жены Екатерины Ивановны, рожденной Вульф. Девические годы провела преимущественно на Украине, в Лубнах, где отец ее был уездным маршалом (предводителем) дворянства. Там же, когда ей не было еще семнадцати лет, отец выдал ее за 52-летнего начальника дивизии, генерала Ермолая Федоровича Керна, грубого, взбалмошного и малообразованного солдафона. Жизнь молодой женщины была тяжелая и печальная.

Весной 1819 г. муж приехал с ней в Петербург хлопотать по поводу служебных неприятностей. В доме президента Академии художеств А. Н. Оленина, женатого на родной ее тетке, Елиз. Марк. Полторацкой, г-жа Керн впервые встретилась с девятнадцатилетним Пушкиным. Вечер был очень оживленный и веселый, Крылов читал свои басни, играли в шарады, в них участвовала и Анна Петровна. На Пушкина она не обратила никакого внимания, – как поэта, она, вероятно, в то время его и не знала. В одной из шарад Керн исполняла роль Клеопатры. Пушкин подошел к ней с ее двоюродным братом Александром Полторацким, посмотрел на корзину с цветами, которую держала красавица, и сказал, указывая на Полторацкого:

– А роль аспида, конечно, будет играть этот господин?

Вопрос был двусмысленный, ядовитую змею Клеопатра заставила укусить себя в грудь. Анна Петровна справедливо нашла вопрос дерзким, ничего не ответила и отошла от Пушкина. Ужинали за маленькими столиками. Пушкин уселся с Полторацким позади г-жи Керн и старался обратить на себя ее внимание комплиментами по ее адресу:

– Позволительно ли быть до того прелестною!

Потом он завязал с Полторацким шутливый разговор – кто грешник и кто нет, кто будет в аду и кто попадет в рай. Пушкин сказал:

– Во всяком случае, в аду будет много хорошеньких, там можно будет играть в шарады. Спроси у m-me Керн, хотела ли бы она попасть в ад.

Керн сухо ответила, что в ад она не желает. Полторацкий спросил:

– Ну, как же ты теперь, Пушкин?

– Я раздумал. Я в ад не хочу, хотя там и будут хорошенькие женщины.

Вскоре ужин кончился, и стали разъезжаться. Когда Полторацкий сел с г-жой Керн в экипаж, Пушкин стоял на крыльце и провожал ее глазами.

Анна Петровна уехала из Петербурга. Пушкин держался с ней развязным мальчишкой, но в душе его глубоко залегло впечатление от ее сверкающей красоты, Девической чистоты ее облика и какой-то затаенной грусти: как будто что-то тяжелым крестом давило ее.

Он не ошибся: тяжелым крестом ее давила жизнь с мужем, смявшая всю ее душу. Анна Петровна его не выносила. В 1820 г., живя с мужем в Пскове, она писала в дневнике: «Его невозможно любить, мне не дано даже утешения уважать его; скажу прямо – я почти ненавижу его. Мне ад был бы лучше рая, если бы в раю мне пришлось быть вместе с ним». Страстные порывы неудовлетворенной женской души вылились в сентиментально-платоническое обожание молодого офицера, которого Анна Петровна видела мельком всего несколько раз; он фигурирует в ее дневнике под именем Eglantine (шиповник) и Immortelle (бессмертник). Тем временем немощный ревнивец-муж, выбирая лучшее из зол, старался сосводничать жену со своим молодым племянником, самовлюбленным наглецом. Просвещал жену, что «всякого рода похождения простительны для женщины, если она молода, а муж стар, что иметь любовников недопустимо только в том случае, когда супруг еще в добром здоровье». Почти насильно приводил жену в комнату племянника, когда он, раздетый, лежал в постели, и сам уходил. Анна Петровна с негодованием отвергла домогательства племянника.

В 1823 г. генерал Керн был назначен комендантом в Ригу. Анна Петровна бросила его и уехала к родителям в Полтавскую губернию. В Лубнах она познакомилась с Арк. Гавр. Родзянкой, богатым полтавским помещиком и порнографическим поэтом, приятелем Пушкина по Петербургу. Вскоре она интимно сошлась с ним. Родзянко был, по-видимому, первым, к которому Анна Петровна на практике применила советы мужа. Ведя из Лубен переписку со своей тригорской кузиной Анной Николаевной Вульф, она в письмах часто справлялась о Пушкине, жившем в это время в Михайловском. Теперь она хорошо знала Пушкина как поэта и восторженно увлекалась им. Пушкин ею заинтересовался и в декабре 1824 г. писал Родзянке: «Объясни мне, милый, что такое А. П. Керн, которая написала много нежностей обо мне своей кузине? Говорят, она премиленькая вещь, но славны Лубны за горами. На всякий случай, зная твою влюбчивость и необыкновенные таланты во всех отношениях, полагаю дело твое сделанным или полу сделанным. Поздравляю тебя, мой милый». Дальше следовали уже совершенные непристойности; Пушкин просил Родзянку прочесть письмо Анне Петровне и узнать ее мнение насчет письма. Завязалась игривая переписка между Пушкиным, Родзянкой и Анной Петровной. Тон писем и стихотворных посланий Пушкина – развязно-фривольный. Пушкин знал своего приятеля Родзянку, которого называл Приапом, знал, что Анна Петровна ушла от мужа, и представление о ней было у него определенное.