Элисабет Осбринк - 1947. Год, в который все началось

Трехэтажный дом под номером 30 на авеню Монтень в Париже, с его узорными чугунными балконами и блестящей дверью-вертушкой из стекла и красного дерева, становится обителью его нового «я», без прошлого, но со всем мыслимым грядущим. Там он с коллегами работает среди рулонов ткани и клубов пара, лихорадочно и сосредоточенно.

Из-за нового закона, запрещающего во Франции все бордели, толпы женщин ищут новую работу. Кристиан Диор дает в газете объявление о наборе манекенщиц и буквально тонет в потоке соискательниц. В этой массе он находит только одну, Мари-Терезу. Остальные — Ноэль, Поль, Иоланда, Люсиль и Таня — приходят из мира haute couture , из модных парижских ателье.

Все они очень худенькие, naturellement [5] Конечно, разумеется ( франц. ). , и Кристиан рекомендует им обзавестись накладным бюстом. Настало новое время, и все теперь будет иначе: изгибы, корсеты, накладные бедра. Талия настолько тонкая, что мужчина может обхватить ее, сомкнув ладони. The New Look, стиль «Нью-Лук» .

По улицам ходят женщины, одетые в привычный солидный габардин, за неимением чулок красят ноги в коричневый цвет, да еще и проводят более темную вертикальную полоску, имитируя шов. Шляпы у них большие, юбки короткие, до колен, волосы длинные, валиком уложенные надо лбом и свободными локонами падающие на спину, когда они на велосипедах разъезжают по Парижу, — все одинаковые в навязанной бедностью демократичности. Кристиан называет их амазонками и ужасается их угловатым силуэтам, лишенным изящества, грубым, как военные фотографии.

Второй год кряду зимы стоят немилосердно холодные, сибирские, мрачные, а ему хочется весны. Он думает о цветах, о женщинах, о женщинах-цветах — округлые плечи вместо по-военному прямых, мягкие линии, юбки-клеш. Он непрерывно рисует, повсюду, порой сотни эскизов в сутки. Платья как архитектура. Платья как восьмерки, тюльпаны, буква «А». Платья, которые не только любят женщин, но побуждают их любить самих себя, делают счастливыми. Своим девизом он выбирает «Я останусь». Сознает ли он, что отныне все, к чему он прикоснется, станет золотом?

Мир погряз в бедности, скуден и испуган, скован продуктовыми и промтоварными карточками. Все существо Кристиана бунтует, жаждет взорваться пурпуром и тафтой, читать реальность при свете только что ограненного алмаза. Скоро его идеи воплотятся в шелку, окрашенном в нужный оттенок еще как нить, а не как готовая ткань.

Тринадцатого февраля он уже знаменит на весь мир. Показ, публикации в газетах — на все это потребовалось не больше суток. Женщины выстаивают длинные очереди, чтобы в его магазине записали их мерки. Кинозвезда Оливия де Хэвилленд покупает платье «Паспарту» из шерсти цвета морской волны. Рита Хейуорт заказывает к премьере фильма «Гильда» праздничное платье «Суаре». Даже королева богемы Жюльетт Греко непременно желает блистать в Латинском квартале туалетами от Диора. Обычные женщины тоже не в силах устоять перед соблазном. Несмотря на нехватку тканей, быстро шьются подделки для обычных магазинов, а дóма своими руками удлиняют юбки и перешивают пальто, чтобы подчеркнуть талию.

Бледные морские жемчужины, как ярко они отсвечивают. Щелчки ножниц, режущих нити. Révolution!

Британцы устали. От сионистских бомб и терактов. От того, что приходится постоянно ублажать арабов. От того, что за последние два года на Палестину истрачено 80 миллионов фунтов и что там, вдали от своих домов, поневоле находятся 100 000 англичан.

«…из-за этой бессмысленной грязной войны с евреями, которая ведется ради того, чтобы в конечном счете отдать Палестину арабам или бог знает кому еще», как говорит Уинстон Черчилль.

Великобритания, которая в свое время оккупировала эту территорию, чтобы обезопасить торговые пути и колониальную власть, более не намерена рассматривать будущее Палестины как внутреннее дело англичан и перекладывает ответственность на остальной мир. Восемнадцатого февраля, через пять дней после сказочного успеха Кристиана Диора, британцы заявляют, что передают вопрос о будущем Палестины в ведение ООН, без каких-либо рекомендаций. Они хотят убраться подальше от этой беды, как можно дальше от ответственности за разрешение этой проблемы.

Всего несколько месяцев назад Лига арабских государств (ЛАГ) думала предложить то же самое — передать всю проблему ООН, — однако теперь действия англичан вызывают бурный протест. Хотя Египет, Сирия, Ливан, Ирак, Трансиордания [6] Трансиордания — существовавший на Ближнем Востоке с 1921 года зависимый от Великобритании эмират; в 1946 году получил независимость, а после арабо-израильской войны 1947–1949 годов самопереименовался в Королевство Иордания. и Саудовская Аравия по-разному относятся друг к другу, в первую очередь на них влияет один-единственный человек — хаджи Амин аль-Хусейни. Он лидер палестинских арабов и занимает два высоких поста: председателя Высшего мусульманского совета и верховного муфтия Иерусалима. Британцы устали и от него.

ООН постановляет организовать комиссию из представителей нейтральных стран. Пусть они и займутся решением обозначенной проблемы. Лига арабских государств считает, что необходимости в комиссии нет, надо просто создать на всей этой территории независимое палестинское государство, и дело с концом. Австралия предлагает делегатов из одиннадцати стран. Лига арабских государств пытается настоять, чтобы в комиссию вошли представители ее стран-членов, по одному от каждой, но безуспешно. Требование сионистов включить в состав комиссии англичан и американцев также отклонено. Кроме Австралии в новую комиссию (ЮНСКОП [7] ЮНСКОП (UNSCOP = United Nations Special Committee on Palestine) — Особая комиссия ООН по Палестине ( англ .). ) входят делегаты Швеции, Канады, Чехословакии, Гватемалы, Индии, Ирана, Нидерландов, Перу, Уругвая и Югославии. Особой радости никто не испытывает.

Сионисты настаивают, чтобы комиссия посетила лагеря в Европе, где собраны люди, уцелевшие после геноцида. Арабские страны протестуют: по их мнению, комиссия должна изучить только ситуацию на месте, в пределах нынешней Палестины. Но, согласно инструкциям ООН, комиссия может работать где угодно, в Палестине или в ином удобном для нее месте.

Председателем становится шведский юрист Эмиль Сандстрём, и после первого заседания в Нью-Йорке члены комиссии решают провести пять летних недель в Палестине. В их распоряжении несколько месяцев. За это время конфликт должен быть урегулирован.

Симона де Бовуар постоянно записывает, как выглядят другие женщины. «Очень некрасивая». «Красивая, но глупая». «По-моему, единственная достаточно интеллигентная женщина, с которой можно общаться, но некрасивая». Так она характеризует своих знакомых по литературному Парижу. Сейчас она покинула свой четко обозначенный район, поехала в Америку, в четырехмесячное лекционное турне. Сменить реальность, стать чужестранкой — в первые дни это чрезвычайно ее занимает.