Лара Прескотт - Секреты, которые мы храним. Три женщины, изменившие судьбу «Доктора Живаго»

Я понимала, что должна что-то придумать до тех пор, пока на моем банковском счете еще оставались деньги. В отличие от некоторых моих друзей, у меня не было мамочки и папочки, которые могли помочь деньгами в трудную минуту. Вечером я просмотрела содержимое моей записной книжки с адресами и назначила несколько свиданий: с адвокатами, лоббистами, парой конгрессменов и даже одним дипломатом. Все эти свидания были утомительными, но в итоге у меня появились деньги на оплату квартиры в Джорджтауне, меня кормили неплохими ужинами, и мужчины, от общества которых я была в таком восторге (в чем я смогла их успешно убедить), платили за мои наряды от кутюр, которые были совсем не хуже тех, в которых расхаживала Бев. Эти мужчины меня совершенно не привлекали, и все же довольно легко было убедить их в обратном.

Некоторое время меня устраивала моя «работа», но потом утомила предсказуемость циклов: такси-ужин-отель-такси-ужин-отель. Это, а также то, что приходилось постоянно тратить время и деньги на поддержание в надлежащем состоянии тела и внешнего вида, наскучило донельзя. Все эти спа-процедуры, эпиляции, шеллак, стрижки и массажи (а также бесконечный шопинг) уже сидели у меня в печёнках.

Я раздумывала о том, не стать ли мне стюардессой. Во-первых, мне очень идет синий цвет, а форма у стюардесс Pan Am была именно такого цвета. Во-вторых, мне нравится путешествовать. Именно это больше всего привлекало меня во время войны – возможность каждые несколько месяцев сниматься с одного места и переезжать в другое. Но в компании посмотрели на мой возраст (тридцать два, если честно, и тридцать шесть, если уже совсем по чесноку) и сказали, что у меня «слишком высокая квалификация» для этой должности.

Если честно, я очень скучала по работе в разведке. Я хотела знать то, чего не знали другие. Поэтому, когда Бев вчера позвонила мне и предложила сходить на вечеринку, я тут же согласилась.

– Сколько знакомых лиц, – заметила Бев, окинув взглядом присутствующих. Снова заиграла музыка, и люди начали танцевать, расплескивая друг на друга коктейли из джина с тоником. Я смотрела, как Джим Робертс что-то шепчет в ухо одной несчастной девушке. Однажды на посольской вечеринке в Шанхае Джим поймал меня в углу, обхватил за талию и завил, что не отпустит, пока я ему не улыбнусь. Я ему улыбнулась, но сразу после этого ударила его коленом прямо по яйцам.

– Может быть, даже слишком много знакомых лиц, – заметила я.

– Вот за это и выпьем, – ответила она. Бев наклонилась над парапетом палубы и смахнула с лица прядь темных волос. Она была женщиной, красота которой раскрылась не в юности, не во время обучения в колледже и даже не тогда, когда ей было чуть за двадцать. Ее красота начала раскрываться в полную силу, только когда ей было уже под тридцать. У Бев тоже был богатый опыт общения с Джимом Робертсом.

– И мне очень хотелось бы, что сейчас здесь были все наши девочки, – продолжала она.

– Мне тоже.

Мы с Бев были единственными из нашей старой команды, кто все еще жил в Вашингтоне. Джулия была со своим новым мужем во Франции, Джейн – в Джакарте с чьим-то мужем, Анна – в Венеции или в Мадриде, в зависимости от того, как она себя чувствовала в тот или иной месяц. Мы познакомились на корабле Mariposa – бывшем круизном корабле класса люкс, на котором солдат перевозили на фронт. Мы были единственными женщинами на борту и жили в каюте с металлическими нарами и туалетом, в котором из крана текла холодная соленая вода. Несмотря на условия проживания, близкие к палаточному лагерю, и морскую болезнь, мы прекрасно ладили. Всем нам тогда было чуть за двадцать, и каждая была готова на все, чтобы добиться в жизни успеха. Все мы в детстве читали «Остров сокровищ» и «Приключения Робинзона Крузо», а потом, когда немного подросли, роман «Она» Генри Райдера Хаггарда. Все мы разделяли уверенность в том, что приключения – это удел не только мальчиков, и были открыты всему новому и неизведанному.

Самым важным было то, что у нас было схожее чувство юмора. Мы прекрасно пережили путешествие, во время которого нам надо было делить на всех один туалет, спустить который, особенно во время шторма или сильной качки, было крайне проблематично.

Джулия любила пошутить и предложила распустить слух о том, что мы – молодые католические монахини, направляющиеся в Калькутту.

Мужчины пытались поговорить с нами при любой представившейся возможности, и, узнав об этом, неожиданно стали очень религиозными. Один солдат попросил нас молиться за его больного пса. Я перекрестила его, а Бев громко рассмеялась.

К тому времени, когда Mariposa доплыла до Цейлона, мы очень сблизились. Держась друг за друга, в накрытом брезентовым тентом кузове грузовика, через джунгли мы добрались до Канди. Это был городок, окруженный зеленеющими от плантаций чая террасами и рисовыми полями. В Бирме по ту сторону Бенгальского залива шли военные действия, но на Цейлоне было тихо и спокойно.

Многие из нас тепло вспоминали наши пребывание на Цейлоне. В письмах, а если повезет, то при личной встрече, мы часто вспоминали цейлонские ночи и небо, такое большое, что казалось, что звезды на нем были расположены слоями. Мы вспоминали, как срезали ржавым мачете с деревьев папайю, которая росла недалеко от покрытых соломой домиков, в которых располагались офисы Управления стратегических служб, а также о том, как однажды к нам забрел слон, и нам пришлось увести его подальше, приманивая банкой арахисового масла. Мы вспоминали проходившие в офицерском клубе вечеринки до утра и о том, как болтали ногами в озере, но потом в ужасе вытаскивали их из воды, увидев в глубине какое-нибудь огромное чудище. Вспоминали монахов, идущих к храму Зуба Будды, выходные, проведенные в душном Коломбо, и обезьянку-лангура, которая родила в домике, в котором мы хранили продовольствие, и которую мы назвали Матильдой.

Сперва я занималась бумажной работой: заполняла документы и печатала. Но после посещения вечеринки в роскошном доме графа Луиса Маутнбаттена, расположенного в холмах над нашей штаб-квартирой, траектория моей карьеры резко изменилась. Это была первая из многих вечеринок, которые мне удалось посетить. На той вечеринке я выяснила, что влиятельные мужчины готовы поделиться со мной важной информацией даже тогда, когда я не спрашиваю об этом у них напрямую.

Началось все очень просто. На ту первую вечеринку я надела черное платье с низким вырезом, которое «на всякий случай» взяла с собой Бев. К концу вечера обхаживавший меня торговец оружием из Бразилии проговорился о том, что слышал, что среди людей Луиса Маутнбаттена есть предатель. На следующий день я сообщила об этом Андерсону. Какие действия люди из Управления предприняли после получения этой информации, я не знаю, но вскоре я стала получать массу приглашений на социальные мероприятия, на которых присутствовали заезжие ВИПы, а также четкие указания по поводу того, что именно я должна у них узнать.