Рон Черноу - Титан. Жизнь Джона Рокфеллера

С начала 1880-х годов «Стандард Ойл» была самофинансируемой, всегда ликвидной и свободной от плена банкиров Уолл-стрит. В результате ни одна другая корпорация не являлась столь бесстрашной и независимой. Рокфеллер с особой гордостью заявлял, что в отличие от других трестов ему не нужен какой-нибудь Дж. П. Морган, чтобы создать концерн. «Стандард Ойл» предвосхитила главный элемент экономики ХХ века: тенденцию сложных, располагающих деньгами корпораций перерастать своих банкиров и становиться полноправными гигантами финансовых услуг. По тонкому наблюдению журналиста Джона Муди: «Трест «Стандард Ойл» на самом деле являлся банком самых гигантских размеров – банком внутри отрасли, финансирующим отрасль против всей конкуренции и постоянно ссуживающим крупные суммы нуждающимся заемщикам под высококлассное обеспечение, в точности, как делали другие крупные банки» 9.

Роль главного банкира для подконтрольных компаний выполняла «Стандард Ойл» в Нью-Йорке, управляя, вероятно, самым колоссальным денежным потоком за все время американской промышленности. Чтобы максимально увеличить преимущество над Уолл-стрит, она разбросала гигантские балансы по многим банкам; одна организация «Стандард Ойл», «Нэшнл транзит компани», иногда держала до сорока миллионов долларов на депозите. «Стандард Ойл», Нью-Йорк, также давала крупные займы банкам, брокерским домам, железнодорожным и сталелитейным компаниям. Обладая такими деньгами, «Стандард Ойл» могла вершить судьбы домов Уолл-стрит, а те могли с ней не считаться на свой страх и риск. Директоры «Стандард» зачастую брали огромные займы у треста. На пороге паники 1893 года Джон Д. имел задолженность в миллион триста шестьдесят тысяч долларов, а его брат Уильям был должен восемьсот шестьдесят пять тысяч долларов.

Как президент нью-йоркской «Стандард», Уильям Рокфеллер добился исключительного влияния на Уолл-стрит. Возможно, для Джона эта улица и была притоном греха, но Уильям находил в ней свое сернистое очарование. В 1884 году Уильям познакомился с Джеймсом Стиллманом, когда они оба были директорами железной дороги «Чикаго, Милуоки и Сент-Пол». На Стиллмана, самого молодого директора Национального городского банка, снизошло вдохновение, и он пригласил Уильяма на должность директора. К моменту, когда Стиллман стал президентом банка в 1891 году, Национальный городской так разбогател на деньгах «Стандард Ойл», что его прозвали «Нефтяным банком».

Когда разразилась паника 1893 года, Джон Д. только выходил из заточения, вызванного его состоянием здоровья. Он поспешил из Кливленда в Нью-Йорк, чтобы организовать массовую операцию спасения. Во время паники он предоставил почти шесть миллионов долларов пятидесяти восьми частным лицам и фирмам, которым отказали банки и которые отчаянно нуждались в его вмешательстве. Чтобы выручить заемщиков, Рокфеллеру пришлось занять почти четыре миллиона долларов, и почти три миллиона из них пришли из «Стандард» в Нью-Йорке. Это был хитрый компромисс, так как он давал ссуду против ценных бумаг, тогда падавших в цене. В октябре 1893 года казначей «Стандард Ойл» Уильям Т. Уордуэлл решил, что Рокфеллер достиг допустимого лимита и совершил немыслимое: закрыл окошко кассы перед основателем компании. Пораженный Джордж Роджерс передал боссу вердикт: «Он отказался дать мне денег, потому что не имеет уверенности, что получит их обратно в любое время» 10. После оживленных переговоров Уордуэлл расширил кредит Рокфеллера до двух миллионов восьмисот тысяч долларов в обмен на залоговое право на его ежеквартальный дивиденд семьсот семьдесят пять тысяч долларов из акций «Стандард Ойл». Некоторые письма Рокфеллера отражают трагикомичное замешательство, когда он с трудом пытался собрать займы у должников и выплатить собственный долг «Стандард Ойл». В начале сентября он написал Сетти из Нью-Йорка, что закрыл долги, с излишком пятьсот пятьдесят тысяч: «Мы ровно выходим из паники, но я надеюсь, такое больше никогда не повторится» 11.

Когда речь заходила о старых друзьях, его щедрость ослепляла. Когда Капитан Вандергрифт телеграфировал из Питтсбурга, что трест, которым он руководит, в смертельной опасности, Рокфеллер безотлагательно телеграфировал: «Сколько вы хотите?» – «Миллион долларов», – пришел ответ, и Рокфеллер написал: «Чек на миллион в пути» 12. Но его завалили столькими мольбами, что многим пришлось отказать, и это вызвало неизбежную горечь. Фредерик Т. Гейтс упоминал эти болезненные затруднения в письме в октябре 1893 года: «Сегодня у меня на столе срочные настойчивые просьбы спасти старых друзей [господина Рокфеллера] на много сотен тысяч долларов. Я навлек на себя ненависть многих важных предприятий, потому что последние несколько дней мне приходится отказывать им» 13. Не один человек, которому отказали, позже обвинял Рокфеллера в том, что тот его разорил.

Во время паники Рокфеллер осознал общественные обязанности, сопровождающие большое богатство. За долгое время он привык относиться к правительству враждебно, а теперь сотрудничал с Вашингтоном, чтобы успокоить неустойчивость финансовых рынков. В 1894 году Министерство финансов США, встревоженное утечкой золота, которое обеспечивало золотой стандарт, обратилось к Дж. П. Моргану за операцией по спасению. Сказав Джону Г. Карлайлу, министру финансов, что это невозможно, Морган спешно посовещался со Стиллманом – признак нового статуса Стиллмана на Уолл-стрит. «Он был крайне расстроен требованиями, – вспоминал Стиллман, – почти рыдал, обхватил голову руками и кричал: «Они ждут невозможного!» Я успокоил его и попросил дать мне час, и за это время перевел десять миллионов из Европы от «Стандард Ойл» и еще десять из других источников». Когда Стиллман вошел в кабинет Моргана и сообщил о двадцати миллионах долларов, триумф вскружил Моргану голову. «Он принял позу спасителя своей страны и принял все признание, – заметил Стиллман лукаво, приписывая настоящий успех себе и «Стандард Ойл». – Но, видите ли, он поэт; Морган – поэт» 14. Рокфеллер никогда не требовал признания за свои действия и предпочитал обходиться без огласки.

Поведение Стиллмана в панику отрицательно сказалось на его отношениях с Рокфеллером, который, будучи завален требованиями, выделил ему пять миллионов долларов. Рокфеллер считал, что хитрец Стиллман не только держал его деньги дольше необходимого, но и пустил не на укрепление банка, а на скупку акций по низким ценам. Рокфеллер при любых обстоятельствах был бы недоволен союзом «Стандард Ойл» и банка с Уолл-стрит, но после паники 1893 года из-за разочарования в Стиллмане стремление Уильяма размещать крупные счета в его банке вызывало новые дурные предчувствия. Один финансовый советник Рокфеллера, Генри И. Купер, в негодовании сказал ему: «Вам стоит серьезно поговорить!» – «Нет, господин Купер, мы ничего не будем делать, – спокойно ответил Рокфеллер. – Но мы этого не забудем!» 15.