Рон Черноу - Титан. Жизнь Джона Рокфеллера

В ноябре 1887 году, слушая показания Рокфеллера перед новой Комиссией по торговым отношениям между штатами, Генри Демарест Ллойд увидел в свидетеле князя тьмы, воплощение зла. После он яростно строчил заметки, которые называл «Фанатичный Стандард Ойл», и сказать о Рокфеллере он хотел следующее:

«Он… грабитель… не поклонник свободы… царь плутократии, поклоняющийся собственной Власти денег над человечеством. Он никогда не пожертвует своими планами ради ограничений закона или патриотизма или филантропии… Его жадность, ненасытность текут, как Универсальный растворитель, и повсюду плавят для него в золото частное предпринимательство, общественную мораль, честь судий, доверие законодателей, дары природы. Он остановится, когда остановится – не раньше. Не тигр, а рысь… черты как у «джентльмена пирата» из романов, мысли холодные, безжалостные» 16.

Убежденный, что «Стандард Ойл» это прототип всех трестов, два года спустя Ллойд принялся за крупное исследование, и, когда в 1894 года появилась книга «Богатство против Содружества», он был уверен, что общество готово к его откровениям. Накануне публикации он написал: «небо, кажется, шлет множество знаков, что время для появления такой информации наступило» 17.

Элегантный Ллойд, известный как «миллионер-социалист», длинноволосый, с очками в тонкой оправе и мягкими усами, выглядел слегка артистично. Он дружил с Клэренсом Дэрроу, Джейн Аддамс, Юджином Дебсом и Букером Т. Вашингтоном. За него поднимали тосты многие литераторы, а Роберт Льюис Стивенсон назвал его «очень способным умным парнем» и утверждал, что «он пишет самые качественные статьи из всех, кто мне известен в Америке» 18. Ллойд, франтоватый реформатор, посещал собрания профсоюзов в пенсне на золотой цепочке, сером цилиндре и до блеска начищенных ботинках. Когда он поддержал анархистов, обвиненных в бунте на Хеймаркет в Чикаго 4 мая 1886 года, его разъяренный тесть и совладелец «Чикаго Трибьюн» лишил его наследства и передал свое имущество в управление опекунам для детей Ллойда. Поддерживая образ жизни нарядного миллионера, а фактически трубадура радикальных идей, Ллойд полагался на доход жены.

Со временем Ллойд стал более радикальным. С мессианским мироощущением, он был неразборчив в симпатиях к Крестовым походам. Он, начав как либерал свободного рынка, затем обратился к социализму, профсоюзам, рабочим кооперативам и утопическим коммунам. Однажды он назвал себя «социалистическим-анархическим-коммунистическим-индивидуалистским-коллективистским-кооператором-аристократическим демократом» – и это только на закуску 19. Мало какое дело в арсенале прогрессиста – от нападения на тарифы до поддержания передачи коммунальных служб муниципалитетам и до сражений с потогонными фабриками – ускользало от его широких взглядов. Как Карл Маркс, он верил в неизбежное крушение капитализма, который считал коррумпированным и ненасытным. Как и Маркс, он считал, что конкуренция ведет к монополии – долгожданный шаг, так как это «необходимый и несомненный шаг к национальному и международному сотрудничеству» 20.

Ллойд вернулся к «Стандард Ойл» – предмету своей статьи 1881 года в «Атлантик Монтли» – по нескольким причинам. Разочарованный тем, что закон Шермана не сумел обуздать монополии, он высмеивал его как «Антипрофсоюзный закон», просто хитрость «всемирного сговора власти денег, безумной от жадности и фанатичной, с целью вновь поработить рабочих» 21. Теперь у него был обширный материал, поднятый правительственными расследованиями против «Стандард Ойл». Он вытянул сведения у небольшой армии ненавистников Рокфеллера, в их числе у Джорджа Райса, Льюиса Эмери и Роджера Шермана, и взял судебные записи и стенограммы слушаний, которые разложил по всем ящикам в своем доме в Уиннетке, недалеко от Чикаго. Когда один знакомый навестил его, Ллойд сказал: «Я докажу, что Джон Д. Рокфеллер самый эгоистичный узурпатор из всех живших на земле» 22. Со страстью Достоевского он заполнял блокноты пламенными обличительными речами против американской плутократии, называя Рокфеллеров и Вандербильтов членами «жестокого, эгоистичного, плотоядного, недальновидного стада» 23. Списки сенсационных заголовков, которые он составлял для своей книги о «Стандард Ойл» – включая «Мерзость Бытия», «Фонтаны тьмы» и «Варвары бизнеса», – говорили не меньше о его разгоряченном воображении, чем о тресте 24. На самом деле Ллойд говорил так много и так напыщенно, что предпринимателям несложно было отмахнуться от него, несмотря на его часто точные озарения.

В «Богатстве против Содружества» о «Стандард Ойл» не говорилось ни одного доброго слова. Ллойд собрал все смутные голословные утверждения против треста и напечатал их как святую истину. Там, где Ида Тарбелл позже изобразила Рокфеллера и его войско как великолепных предпринимателей, хотя и аморальных, Ллойд описал их, как наглых преступников, которые всего достигли благодаря дьявольским деяниям. Позже, говоря в частном порядке о «преступном характере» руководителей «Стандард Ойл», он настаивал, что они «должны находиться в местах заключения» 25. Книга, как и его статья в «Атлантик Монтли», кишела ошибками и грубейшими искажениями – например, он изобразил Ротшильдов агентами «Стандард Ойл» за границей. Обвинив Рокфеллера в искусственных недопоставках, чтобы взвинтить цены на керосин, Ллойд не разглядел, что трест, наоборот, поддерживал свое доминирование удержанием низких цен и периодически включался в хищническое ценообразование. Ллойд возвышал любых предпринимателей, выступающих против Рокфеллера, даже самых жадных и никчемных.

Однако при всей ее слабости книга оказала глубокое и продолжительное влияние на общественное мнение и считается классическим произведением «разгребателей грязи». Ллойд был великолепным стилистом, его сладкоречивая проза захватывала читателей. Каждый абзац звал к оружию 26. Каковы бы ни были прорехи в его аргументации, он ясно и понятно изложил сложную историю, особенно когда дошло до важности железнодорожных скидок для подъема «Стандард Ойл». Заявив, что «Саут импрувмент компани» не умерла, а превратилась в генеральный план Рокфеллера, он заложил последовательность доводов для Иды Тарбелл. Книге придал силу и политический посыл Ллойда: «Свобода производит богатство, а богатство уничтожает свободу» 27. По мере того как мощь треста покрывает рябью общество, сказал он, она коррумпирует каждый уголок страны. Благородный эксперимент американской демократии подрывают коммерсанты, которые стали сильнее государства и контролируют его избираемых представителей. «Наша система, такая справедливая в теории и так щедро дарившая счастье и процветание в ее первое столетие, теперь, следуя уделу систем, становится искусственной, технической, коррумпированной» 28.