Рон Черноу - Титан. Жизнь Джона Рокфеллера

Откуда такая неожиданная дистанция в такой исключительной дружбе? При встрече Рокфеллер и Флаглер всегда вспоминали прошлое, но умудрялись редко встречаться. Можно заподозрить, что Джона и Сетти шокировала кричащая атмосфера и изнеженная роскошь Айды Элис Флаглер. В угоду второй жене Генри купил частный железнодорожный вагон и яхту в сто шестьдесят футов (оба были красноречиво названы «Алисия»), и Флаглеры вели себя все больше и больше, как яркие нувориши, ужасавшие Рокфеллеров. Затем у Айды Элис начали проявляться первые признаки умственной болезни, которая завладела ей в последующие годы. Внезапно она начинала болтать об измене мужа – вполне возможная ситуация, но раздувшаяся в затуманенном уме Айды Элис. В 1891 году Генри увлекся Мэри Лили Кенан, красивой одаренной двадцатичетырехлетней женщиной из известной семьи из Северной Каролины, предлагавшей ему передышку от мрачной неуравновешенной жены, и Айда Элис оказалась патологически одержима этими отношениями.

Летом 1893 года Айда Элис получила спиритическую доску, и ее маниакальное поведение ухудшилось. Закрывшись в комнате, она часами общалась с астральными святыми, убежденная, что в нее безумно влюбился русский царь. В октябре 1895 года она начала угрожать убить Флаглера и заявила, что он пытался ее отравить, тогда ее поместили в санаторий в Плезантвилле, штат Нью-Йорк. Весной 1896 года врачи объявили, что Айда Элис вылечилась, и она вернулась к жизни с Генри в их крупном поместье «Палец сатаны» в Мамаронек, штат Нью-Йорк. Они провели несколько счастливых недель, катались на велосипедах и читали друг другу вслух, что предполагало зыбкое возвращение к счастливым временам. Затем Айда Элис подкупила служанку, чтобы та принесла спиритическую доску и быстро поддалась старым демонам. Вернувшись к доске, она вновь впала в параноидальный мир грез. Когда она бросилась на одного из врачей, размахивая ножницами, ее вернули в санаторий в Плезантвилле в марте 1897 года. Там она назвалась принцессой Айдой Элис фон Шоттен Тек и никогда больше не видела Генри.

После того как в 1899 году суд объявил Айду Элис Флаглер сумасшедшей, Генри создал для нее фонд с двумя миллионами долларов в акциях «Стандард Ойл», которые на момент ее смерти в июле 1930 года оценивались свыше пятнадцати миллионов долларов. Генри тем временем оказался связан: закон штата Нью-Йорк разрешал развод только в случае измены, а он не мог доказать измену женщины, заключенной в приют. Ограничения закона никогда не останавливали Флаглера, он перенес свою официальную резиденцию во Флориду и воспользовался влиянием на законодателей штата. 9 апреля 1901 году был принят специальный закон, разрешающий развод в случае неизлечимого сумасшествия – получивший известность как закон Флаглера о разводе. Через две недели Флаглер женился на Мэри Лили Кенан. Состоялась пышная свадьба, Флаглер привез друзей из Нью-Йорка в частном вагоне, но Рокфеллер не присутствовал. Должно быть, он считал, что Флаглер делает из себя посмешище, особенно, когда он был назван ответчиком по делу о разводе в Сиракьюс, штат Нью-Йорк, через месяц после свадьбы. О том, что Рокфеллеры отошли от Флаглера, свидетельствует записка, которую Сетти написала сыну в августе 1900 года. «У нас есть приглашение на свадьбу господина Флаглера и мисс Кенан из С. Каролины. Ей тридцать шесть, ему семьдесят два» 45. Сетти не выражает удовольствия, только приводит с подразумеваемым неодобрением разницу в возрасте. На самом деле Мэри Кенан в то время было тридцать три года.

Когда в 1893 году Джон Д. Рокфеллер-младший поступил в колледж, он казался прототипом бедного богатого мальчика, обремененного чрезмерно развитой совестью и нагрудным знаком сына самого богатого человека в мире. После достаточно одинокого детства в особняках и поместьях у него не было простоты в общении других молодых людей его возраста и класса. Отчаянно желая угодить родителям, он изнурял себя, пытаясь отскоблить грех с души.

Во многом, подобно отцу, Младший нелегко принимал решения и волновался при выборе колледжа. Сначала он настроился отправиться в Йель, прошел предварительный вступительный экзамен и даже выбрал комнату, но тут до него дошли рассказы одного священника, что в Йеле в общественной сфере преобладают кутилы. Кто-то мог бы решить, что это однозначное преимущество Йеля, но Младший предпочел поискать в другом месте и наконец остановился на Брауне, потому что его решили посещать три близких друга. Как он сказал доктору Уильяму Рейни Харперу, с которым советовался, с невыносимой смиренностью, о выборе школ: «Будучи естественным образом несколько застенчивым (Я прошу прощения за упоминание личных моментов), я не очень быстро завожу друзей, и некоторые из тех, кто заинтересован в моем благополучии, опасаются, что если я пойду в Йель в совершенно незнакомый мне класс, я «потеряюсь в толпе», так сказать, и останусь во многом сам по себе, вместо того чтобы заводить социальные контакты, которые мне так нужны» 1. Младший имел склонность обсуждать себя бесстрастно, как будто он лабораторный образец, извивающийся под микроскопом, – родители, особенно мать, научили его изучать свое поведение с такой безличностной отрешенностью.

Младший поступил в Браун в сентябре 1893 года, как раз когда усилился спад в промышленности, и годы его обучения в колледже разворачивались на неспокойном фоне радикальных речей и рабочих волнений, многие из которых были направлены против его отца. Браун, основанный в XVIII веке, был старейшим и лучше всего обеспеченным пожертвованиями баптистским колледжем, его возглавлял президент Э. Бенджамин Эндрюс, баптистский священник и политический экономист. В те дни президенты колледжей часто были посвящены в духовный сан и имели сильное влияние на студентов и в классе, и в часовне. Во время Гражданской войны Эндрюс потерял глаз при осаде Петерсберга, теперь он носил стеклянный глаз, придававший ему образ провидца. Младший восхищался его духовным рвением и глубокими знаниями, и однажды его особенно поразили слова Эндрюса: «Рокфеллер, никогда не бойтесь отстаивать свою позицию, если вы знаете, что правы» 2.

За полгода до прибытия Младшего в Браун, Эндрюс сочинил лестное письмо Генри Демаресту Ллойду о «Богатстве против Содружества». «Это определенно в моем духе, – заверил он, – хотя в некоторых моментах вы более радикальны, чем я» 3. Эндрюс не являлся противником трестов, но хотел регулировать их для общественного блага и более равномерно распределять их выгоды. Когда Младший проходил у него курс прикладной этики, Эндрюс дал ему более тонкое понимание ответственности работодателя в большом бизнесе. В одном эссе Младший уже проявлял склонность к корпоративной реформе, которая отметит его взрослую жизнь: «Кто может смотреть на миллионы рабочих, чья жизнь – это однообразный механический труд, беспрерывная работа, к которой их подталкивает крайняя необходимость… и не гореть желанием серьезно изменить их положение, приняв систему участия в прибыли?» 4На какой бы пьедестал ни возводили Эндрюса студенты, многие выпускники резко осудили его, когда он поддержал заявку Уильяма Дженнингса Брайана на пост президента в 1896 году, а одобрение свободной чеканки серебра стоило ему работы. Генри Демарест Ллойд разглядел в увольнении руку Рокфеллера, сказав другу: «Одна из причин, побудившая попечителей вытеснить [Эндрюса] – это утверждение, что, пока он остается, господин Рокфеллер не даст университету денег» 5.